– Если сам исчезнешь, я не буду тебя убивать, – спокойно, по-русски объявил ему Чайка, поигрывая фалькатой, и добавил, – а корабль твой мы заберем, извини. Нам он нужнее.

Перевода не потребовалось. Приказчик развернулся и нырнул в воду прямо в одежде, бодро поплыв к берегу.

– Все на корабль, – приказал Федор, глядя на быстро темнеющее небо, – отчаливаем. Если нам повезет, успеем добраться до другого берега еще до полной темноты.

Быстро разобравшись по веслам, – беглецы, хоть и были финикийскими пехотинцами, но в душе всегда оставались народом моря, – бойцы Федора принялись грести изо всех сил. Вскоре они отдалились от обжитого берега на приличное расстояние и были уже на середине озера. Индейцы находились на корме, в двух шагах от рулевого, а Федор Чайка и Лехой устроились на носу, посматривая вперед. Корабль все же был грузовой, и места здесь было хоть отбавляй. Двигался он, по мнению Федора, слишком медленно, – любая быстроходная боевая лодка догнала бы его в два счета, – но их, к счастью, никто не преследовал на этот раз. Темная гладь воды казалась абсолютно пустынной. Жителям неизвестного города было сейчас не до них. И, отплыв на середину вытянутого озера, откуда весь город стал виден как на ладони, Чайка понял почему.

В последних лучах закатного солнца, едва пробивавшихся сквозь пылевое облако, перед ним раскинулась панорама гигантского города, вернее того, что от него осталось после удара стихии. Разгневаннее боги рассердились на обитателей этого города не на шутку. От края и до края, вдоль всего побережья, тянулись руины многочисленных полуразрушенных строений. Уцелели только самые мощные, да и то не полностью. Несколько огромных пирамид, которые все еще поражали своим величием, были изрядно потрепаны. Большинство лишилось вершин, а, вместе с ними, и храмовых построек, что венчали все высокие пирамиды. Те, что были поменьше, сохранились лучше, но, также потеряли свой первозданный облик. Площади вокруг были завалены обломками. И такое творилось повсюду, куда только мог заглянуть пытливый взор военачальника карфагенян, не говоря уже о жилых кварталах, что попросту рассыпались в пыль. Там словно стали голодных муравьев, бродили едва различимые отсюда люди, оплакивая погребенных под обломками.

– Да, прогневались местные боги, – подытожил собственные наблюдения Федор, – просто последний день Помпеи.

– И поделом, – пожал плечами Леха, подставляя лицо свежему ветру, – Нечего было над нами измываться.

– Не скоро они в себя придут, – подумал вслух Чайка, переводя свой взор с ближнего берега на дальний, который был уже хорошо различим, – во всяком случае, надеюсь, что нам хватит времени уйти отсюда подальше.

– А куда идем, командир? – уточнил прямодушный Ларин, кивнув в сторону невысокой горной гряды, находившейся у них за спиной, – если так плыть, то это озеро только уведет нас еще дальше от побережья.

Федор покрутил головой и ответил не сразу. Он и сам еще толком не знал, что делать дальше, но Ларин был прав в одном. Сейчас их кораблик медленно, но верно, удалялся не только от преследователей, жаждавших вырвать их сердца, от этого проклятого города с его злополучными пирамидами, но и от побережья, где их ждало спасение. Хотя в том, что это так, Чайка уже сомневался. Пока что им самим только чудом удалось выжить и для этого приходилось все время убегать. А что стало с их соплеменниками и последним кораблем, оставшимся на неизвестном берегу, можно только догадываться. Армия воинов ягуара, без сомнения, уже побывала там. Скорее всего, думал Чайка, они погибли. Но внутренний голос все же слабо нашептывал Федору, что надежда есть. И хотя опыт говорил ему скорее иное, он не мог сразу прогнать это чувство. Ведь, отказавшись от надежды, придется признать, что теперь ты здесь один и обратной дороги за океан больше нет.

– Пойдем к противоположному берегу и постараемся за ночь уйти глубже в лес, – решил он, доверившись своему чувству, – пока нас не хватились.

И добавил, вперив тяжелый взгляд в друга.

– Короткая дорога здесь не всегда короче.

– Ну ладно, – нехотя согласился Ларин, хотя и не был уверен, что понял своего командира, – в лес так в лес. Лучше уж комаров кормить, чем плыть тут у всех на виду.

– Это, верно, плыть дальше мы не будем, – согласился Федор, пытаясь взглядом пронзить быстро темнеющее небо, уже почти смыкавшееся с водой, – местные жители развиты не плохо, насколько я успел заметить. Так что, это озеро наверняка имеет систему плотин в самом узком месте, где из нее вытекает река. Все равно далеко не уплывем.

– Там какие-то шлюзы, – подтвердил Леха, разглядевший в полукилометре впереди неизвестные плоские сооружения на краю озера, едва выступающие над водой.

– Тем более, – уверился в своей правоте Чайка, вспомнив недавний спуск по водопадам, – не будем испытывать судьбу дважды.

И, обернувшись к рулевому, крикнул:

– Правь к берегу! Вон туда, где деревьев больше.

Спустя полчаса, проломив с треском попавшиеся навстречу ветки деревьев, тяжелый корабль ткнулся в невысокий берег. Это произошло уже в полной темноте. Однако, глаза беглецов уже привыкли к зыбкому ночному свечению и, едва судно остановилось, Федор смог разглядеть что кроны деревьев нависали над кораблем, скрывая его почти полностью.

– Это хорошо, – пробормотал он, всматриваясь вперед, – не сразу обнаружат.

И махнув рукой, добавил.

– Выгружаемся! Идем чуть вверх по склону, а потом забираем влево. Мимо шлюзов.

Бросив корабль, финикийцы взяли свое оружие и устремились в лес, выполняя приказ Чайки. Двое индейцев безропотно последовали за остальными. На самом берегу никаких признаков жизни не было. Вначале пологий, вскоре подъем стал резко забирать вверх и метров через пятьсот, которые им пришлось почти карабкаться, карфагеняне оказались на вершине небольшого прибрежного холма, с которого открывался вид на тонувшее во мраке озеро и отдаленный город. Чайка сделал знак остановиться и прислушался.

Ночь уже вступила в свои права. Над ними нависало низкое звездное небо. Повсюду был лес и с этой поляны открывался вид только на озеро. Однако, видом сейчас эту панораму было назвать трудно, – в зыбкой мгле они едва могли различить очертания дальнего берега, да и то лишь потому, что кое-где жители разрушенного города зажгли костры, хорошо видимые с такой высоты.

Но, Чайку волновали не эти далекие огни, а сильный шум воды, разносившийся над округой. Это был не просто прибой, с таким грохотом могли падать только большие массы воды. Лес закрывал от их взглядов источник близкого уже шума, но догадаться было не трудно.

– Шлюзы недалеко, – предположил Федор, потрогав крепление ножен фалькаты, заброшенной за спину, – надо быть осторожнее. Наверняка, там была какая-то охрана до землетрясения. Да и какая-нибудь дорога должна там проходить.

– Может, сходим, посмотрим? – предложил Леха, и добавил, видя не решительность Чайки, – осторожно, командир.

– Ну, ладно, – нехотя согласился Федор, которому вдруг тоже захотелось взглянуть на местные ирригационные сооружения, несмотря на опасность, – пройдем по этой высоте вдоль берега. Если наткнемся на удобное место, посмотрим, что они там понастроили. Но, потом сразу в лес. Подальше от этой цивилизации.

– Само собой, – просиял Леха, которому не очень нравилось просто бегать по лесам, а все время тянуло на подвиги.

Спустя полчаса движения по пересеченной местности они внезапно вышли на лесную дорогу. Однако, двигаясь вдоль нее, они ушли бы от цели, поэтому пришлось с риском быть обнаруженными, пересечь это небольшое препятствие. Едва ступив на дорогу, почему-то белевшую во тьме, Федор к своему удивлению, обнаружил, что она вымощена отличными каменными плитами.

– Да это настоящий почтовый тракт, – пробормотал он с неудовольствием, озираясь по сторонам, – давайте быстрее на другую сторону. Неизвестно, как часто они ею пользуются.