– А что, на «Рязани» разве был? Вроде ничего не видел, пока плыл.

– Есть, у нас и на реке, бывает, шалят, так что имеется. Просто переход небольшой, и возле Города стараются убрать с палубы, чтобы не раздражать городские власти, а ночью обязательно в готовности. А пойдем в неизвестные места, пригодится и дополнительный.

– Да я разве спорю? Твое дело, грузи что хочешь, только проверь, чтобы от тяжести не потонула и дырок в обшивке не было. И подумай, кто там требуется в команду – механик, рулевой, еще кто-то. Вы уйдете, а охранять кто-то должен. Можно ведь не покупать, а в аренду взять, и тогда Спиро останется. Вот только не знаю, нужны ли вам лишние глаза по дороге.

Я взглянул на него и еще раз подивился, насколько мы все поменялись. Вроде бы знаю его как облупленного и не один месяц вместе провели, даже не один год, а городской рубаха-парень куда-то испарился. Анекдотов не рассказывает, глаза вечно прищуренные, взгляд настороженный. А на коне сидит куда лучше меня, несмотря на мой многомесячный опыт.

– Что? – спросил он сразу.

– Понимаешь, у меня такое впечатление, что Лена тоже хочет ехать. Это как бы не мое дело, но тащить с собой ребенка неизвестно куда не стоит.

– Хочет – не хочет, – резко ответил он, – сама все прекрасно понимает, года два еще дома посидит, а потом все-таки не выдержит и в рейд пойдет. Силой не удержишь, мы все отравленные и на месте сидеть не способны. Кто нормальный, в Городе на заводе за зарплату пашет. Но, – после паузы добавил он, – чья бы корова мычала… Зачем годовалого ребенка с собой таскаешь? Что, нельзя няньку найти?

– Нельзя, – вздохнув, ответил я. – Ты еще не просек, он эмпат, и очень сильный. Пока я рядом… Ну, достаточно близко, он тихий, спокойный и очень хороший ребенок. А если чувствует, что хочу уехать и его надолго оставить, моментально начинает гнать вокруг себя волну. Кто не умеет закрываться, начинают нервничать и ругаться, не понимая причины. Был бы постарше, можно было бы хоть что-то ему объяснить или выпороть, на худой конец, а так… Проще с собой. Иногда это страшно неудобно, но мы в ответе за тех, кого приручили…

– Весело, – сказал Рафик. – И что из него получится, когда подрастет?

– Да я не загадываю так далеко… Пока что есть одно большое удобство – я всегда точно знаю, что и в каком месте у него не в порядке или вдруг болит, почти как с домовым, все без слов. Между прочим, Оля ему понравилась и вы тоже. Там на него слишком многие смотрят как на урода. Если все нормально будет, я его через пару лет здесь оставлю.

– Почему? Я так понимаю, что разные маги-Черепахи там не диво и практически все меченые?

– Рафик, давай ты мне подробно расскажешь, что у кого из твоей команды за меченость… Нет желания? Вот и я лучше помолчу, со временем, может, узнаешь сам, и вряд ли захочешь делиться с посторонними. Там все из одного корня и имеют один общий, не очень приятный признак. Если совсем уж прямо: они только выглядят как люди, но не считают себя людьми, даром что мы вполне можем иметь общих детей. Они Народ. А вот Найденыш – чистый человек, хотя и с определенными способностями, которые нужно развивать и воспитывать. Такое иногда бывает, и хорошо, если мать на месте не удавит. Он ловит эмоции совершенно бессознательно, а любая нянька будет смотреть на него именно как на урода. Сам понимаешь, какая возможна реакция…

– А Черепаха?

– Это очень специфический случай. Она считает себя моей старшей сестрой и вынуждена терпеть некоторые мои заскоки в промежутках между воспитательным процессом, которому предается по малейшему поводу. Но еще очень любопытная и думает, что чем больше узнает, тем сильнее станет в магическом плане. Собственно не так уж она и не права, кое-что уже использовала из обычной книжки. Сапковский ей недаром полюбился. А еще она прекрасно знает, что границы моего терпения не безграничны. Так что в ней есть определенная готовность принимать каждого в том виде, в котором он существует. Не по обязанности, а по собственному желанию. Короче, есть только несколько разумных, которым я доверяю полностью, хотя и по разным причинам. Ей – доверяю.

– Разумных, но не людей?

– Мави – не человек. От нее много чего можно дождаться, кроме одного – предательства. Ладно, оставим это… Что там с фургонами?

– Есть, командир! – подчеркнуто послушным тоном ответил Рафик и отдал честь.

– К пустой голове руку не прикладывают, – грозно сказал я. – Три наряда вне очереди!

– Так точно, – обрадовался он. – Ты у нас не меньше командира роты, хотя неизвестно еще насколько привираешь. А я так, приданный контингент для усиления, рангом пониже и пожиже. Три фургона готовы, в приличном состоянии, – уже серьезным тоном продолжил он, – я все пощупал и проверил. Только грузить – и вперед. Лошади не ах, но вполне здоровые. Тебе на них не скачки устраивать. Вот только я не въехал, вас двое, а кто третий поведет?

– А ты мне зачем? – изумился я. – За каждую денежную единицу, киса, я потребую множество мелких услуг. Для начала надо все стволы внимательно посмотреть и патроны не мешает проверить. Работы хватит на всех. Я еще тогда видел, что старье продают.

– Ничего удивительного, сюда все больше из закромов нашей родины попало в перестройку.

– Вот ржавые мне не нужны. Пусть не новое, но в хорошем состоянии. Там список большой, трудиться будем долго. Потом загрузим, сколько влезет, и вместе доедем до места, а там я подамся на ту сторону, а Черепаха останется здесь.

Он посмотрел на меня с сомнением.

– Нормально все будет, меня ждать будут.

– Может, все-таки стоит позвать моих?

– Только не в этот раз. Тут недалеко, до Мертвой Лощины.

– Ты совсем дурак? – изумленно спросил Рафик и посмотрел на меня как на больного. Первая аномалия, с которой знакомят местных, была Мертвая Лощина. И расположена она совсем рядом – прямо за границей Зоны. Отошел километров на пятьдесят от реки, и вот она. Когда-то там был обычный лесок с любезными сердцу российскому березками и прочими осинками. Потом что-то случилось в очень давние времена, и заходить в лес стало все равно, что присаживаться на включенный электрический стул в мокрых штанах. Из-под земли бил электрический разряд, и глупый посетитель, не важно, человек это или животное, превращался в обугленную тушку. Так что никакая живность там не проживала и даже заходить давно уже не пыталась. А деревья стояли, и издалека казалось, что все в полном порядке.

– Скажем так, меня долго учили пользоваться именно такими местами без вреда для здоровья. Так что я знаю, что делаю. Внутрь входить не будем, дойдем до границы, и я тебе интересный фокус покажу.

Я глянул на него и добавил:

– А будешь хорошим мальчиком, научу и внутрь заходить. Там опасны не бугры, а ямы. Какой дурак-рейдер сказал, что наступишь на кочку и помрешь? Покойники лежат внизу не потому, что упали сверху, а потому что бугры обходить вздумали понизу. Если осторожненько, то можно заходить. Только ничего ценного там все равно нет. Ни малейшего смысла лезть – этим место и хорошо, все обходят стороной.

– Ты прямо кладезь мудрости, – задумчиво пробормотал Рафик. – Только делиться не хочешь.

– С тобой же делюсь? Цени.

Лошади – это труд. Лошади требуют времени. Зато если ты вычистишь стойло, расчешешь гриву и хорошо поработаешь скребницей, не забудешь накормить и напоить своего Прыгуна, то имеешь полное право погладить его по морде и нежному бархатному носу, ощущая его благодарность и бескорыстную любовь. Конечно, он совсем не прочь получить еще и кусок хлеба с солью, но и без него он будет тебя радостно встречать и, если придется, защищать, а кусать чужих и бить копытами он умеет прекрасно. Нет у него в душе расчета, и он тоже один из немногих, которым можно доверять, не думая о причинах. Просто он тебя любит, и все. Кстати, и успокаивает такая привычная забота прекрасно, если, конечно, ты занимаешься своим приятелем, а не полусотней совершенно посторонних жеребцов.