Тем временем Вольф и Брандт поднялись довольно высоко. Внезапно сверху донесся радостный возглас Вольфа.

— Есть, есть!

— То-то, черт побери. А вы собирались возвращаться. Ну, живее, мы ведь до рассвета должны выбраться из этого дьяволова логова.

Вдруг все стихло. Фигуры наверху исчезли. Как ни всматривались друзья, они ничего не могли увидеть.

— Не понимаю, как сквозь землю провалились! — шептал Асанов.

— Понял! В этом месте из-за обвала стены нарушен ход. Они искали продолжение его и нашли.

Не глядя в пропасть под ногами, куда каждую минуту грозил сбросить их порыв ветра, Асанов и Леонтьев принялись карабкаться вверх, цепляясь за кирпичи, прижимаясь к стене. Метрах в десяти выше площадки, там, где кончалась лестница, показалось черное отверстие — продолжение потайного хода. Они не стали включать фонари и на ощупь протиснулись на лестницу. Теперь она вела вниз. Впереди послышались голоса. Уверенные в полной безопасности, Вольф и Брандт не боялись громко разговаривать.

Лестница все глубже уходила под землю, кирпич сменился гладким камнем. Друзья шли в полной темноте, не зажигая из предосторожности фонарей, ориентируясь по звукам, раздававшимся впереди.

За поворотом мелькнул желтоватый свет.

9

Низкое железобетонное помещение было освещено несколькими плафонами. В середине его и около стен стояли серые от плесени столы, диваны и кресла, заржавевшие сейфы…

— Вот здесь я когда-то работал, — задумчиво проговорил Вольф, указывая на массивный стол в углу.

— Неуютно, — заметил Брандт, поеживаясь и осматриваясь. Какого черта вам понадобилось залезать в такую дыру?

— Хм… Я имел великолепную резиденцию на Гроссфридрих-штрассе, но это убежище, как видите, абсолютно надежно. Мы перебрались в него в 1944 году.

— Есть ли выход отсюда, кроме того пути, которым мы прошли?

— Был, он взорван нами в апреле сорок пятого. Колокольню мы использовали в качестве наблюдательного пункта.

— Однако, Вольф, — голос Брандта стал жестким, — где там ваши бумажки, доставайте!

Вольф медленно подошел к стене, достал из кармана Монету и в одном месте провел ею по невидимой полоске. Открылся потайной сейф, о существовании которого до этого было бы невозможно догадаться. Через секунду в руках Вольфа появился зеленый кожаный портфель.

— Ключ потерян, придется резать, — с сожалением проговорил он.

Брандт вынул из кармана носовой платок, тщательно протер им край стола, положил портфель и рядом большой блестящий портсигар. Вольф, с нетерпением посматривающий на манипуляции своего спутника, не выдержал:

— Какого черта, Дэнни! Идемте скорее, ведь через пару часов рассвет. Мы только-только успеем выбраться из колодца.

— Терпение, мой друг, терпение, — засмеялся Брандт. — Ведь не хотите же вы, чтобы первый попавшийся постовой милиционер, случайно задержав нас, отобрал бы этот портфель.

— Что вы хотите сказать?

— А вот что! — Брандт ловко укрепил на столе миниатюрную магниевую лампу и только тогда осторожно перочинным ножом взрезал зеленую кожу портфеля. Так же осторожно он вынул из него пачку тонких папок, большой, сложенный вчетверо лист плотной бумаги и несколько писем.

— Аккуратно сделано! А что это за письма?

— Моя переписка с фюрером, — с гордостью ответил немец.

— Ха! Я, как последний дурак, под видом штукатура ремонтировал девять лет назад вашу виллу от подвала до чердака и чуть не попался под конец. Почему вы не сказали мне при первой встрече, что папка не в вилле?

— Если вы помните, — усмехнулся Вольф, — у нас тогда не было времени для беседы.

— Да, эти дьяволы тогда задали нам работу. Однако за дело!

Брандт вынул из папок и разложил на столе листы бумаги, развернул карту и сделал несколько снимков микрофотоаппаратом, вмонтированным в портсигар. Вольф, наблюдая за его работой, заметил иронически:

— Постовой милиционер, конечно, не догадается, что в портсигаре — фотоаппарат.

— Если милиционер все же арестует нас, — проговорил Брандт, поджигая листки и карту, — он не получит ничего: я брошу портсигар на землю, и все сгорит в нем. О, мой портсигар — волшебный. Вот смотрите!

Вольф подошел и увидел, как откинулся крохотный диск в боковой стенке и появился ствол миниатюрного пистолета.

— Аптечка первой помощи. — Брандт рассмеялся. — Пуля с булавочную головку, но продырявит рельс… Послушайте, Вольф, а где же план захоронения сокровищ?

На этот раз рассмеялся Вольф. Смех его был хриплый, лающий.

— Ваш портсигар навел меня на забавную мысль.

— Какую же? — в голосе Брандта мелькнула тревога.

— Видите ли, я подумал: там, где пройдет один, не всегда удобно пройти двоим.

— Я не понимаю? — Брандт пристально посмотрел на Вольфа.

— Так вот, друг мой. Я не скажу вам сейчас, где сокровища. Я не хочу получить пулю в спину из этого изящного “портсигара”. Вы доставите меня домой в мою “Ночную розу”, я отмечу на схеме, которую вы сфотографировали, интересующие вас места. После этого вы вернетесь сюда и будете делать все, что вам угодно.

— Черт бы вас побрал! — В голосе Брандта явно выразилось разочарование. С минуту он молчал. Мгновенно оценив обстановку, он понял, что проиграл:

— Согласен. Пошли.

10

Бесшумно приблизившись к низкой железной двери, ведущей в подземную канцелярию Вольфа, Леонтьев и Асанов внимательно наблюдали за действиями шпионов. Силы были равными, но на стороне друзей — внезапность.

Вот Брандт перешагнул высокий порог, за ним Вольф. Асанов молча, изо всех сил ударил Вольфа по голове рукояткой пистолета, Леонтьев направил оружие на обернувшегося Брандта:

— Руки вверх!

— Портсигар! — отчаянно крикнул Асанов. Все, что произошло дальше, заняло секунды. Брандт по одному возгласу узнал Асанова. В натренированном мозгу разведчика молнией сверкнула мысль: если тут Асанов, значит, русские знают о нем все. Еще миг — и микропленка со снимками плана кенигсбергских подземелий окажется в их руках. Выработанная годами привычка делать хорошую мину при плохой игре не отказала и сейчас. Она помогла привести в исполнение то, в чем несколько минут назад заподозрил его Вольф.

— Чудеса! — воскликнул он, улыбаясь. — Мы словно не расставались с вами, Александр. На этот раз я подчиняюсь вам…

Не обращая внимания на слова Леонтьева и сделав вид, что он хочет передать портсигар, Брандт протянул правую руку, держа ее как-то на отлет. В ту же секунду раздался резкий, точно удар бича, щелчок. Следующим движением Брандт рассчитывал уронить портсигар на пол, чтобы тот сгорел, но Леонтьев опередил его. Быстрым ударом он выбил портсигар из рук шпиона и подхватил его на лету. Пальцы Брандта застыли в воздухе.

— Игра окончена! Руки вверх! Не вздумайте сопротивляться. Стрелять будем без предупреждения, — проговорил Владимир, опуская портсигар в свой карман.

Брандт медленно поднял руки, фигура его сразу обмякла, лицо побледнело.

Асанов обыскал Брандта, забрал у него фальшивые документы, во внутреннем кармане пиджака нашел ампулы с ядом, которыми шпион решил, видимо, не пользоваться. Затем он осмотрел неподвижно распростершегося Вольфа. Игловидная пуля, выпущенная из портсигара-пистолета, попала в голову немцу, пробила ее насквозь и застряла в цементном полу.

— Двинулись! — подал команду Леонтьев.

Брандт шел впереди. Когда вошли в туннель, он, видя, что ему не грозит непосредственная опасность, снова заговорил:

— Должен вам сказать, господа, никогда и никто еще за всю мою жизнь не смог сделать того, что сделали вы. Десять лет я охотился за этими документами, и вот теперь присутствую при развязке затянувшейся истории. И притом вы должны быть мне благодарны: я разделался с этим негодяем Вольфом.

— Слушайте, Брандт, — перебил его Асанов. — Здесь вам не бокс-матч, чтобы делиться впечатлениями после раунда. Оставьте ваши излияния для другого раза, но, думаю, вам больше не представится такого случая.

— Что вы, Александр, — не умолкал Брандт. — Разве вы забыли наши северные встречи? Или обиделись на то, что десять лет назад я вас немного поцарапал? Я искренне сожалею…