— Возвращаясь к тому, что я сказал ранее, — продолжает он. — Я и правда звонил твоему брату. И не только затем, чтобы спросить, когда ты работаешь.

Уиллоу потрясена. Так он все-таки рассказал Дэвиду? Что же случилось? Она просто потеряла дар речи, но Гай невозмутимо продолжает.

— Я звонил ему прошлым вечером. Когда попрощался с тобой. Да, — она начинает барабанить пальцами по полу. — Дело в том, что, я и не знал, что сказать. Я просто повесил трубку через пару секунд дыхания в трубку, — он глубоко вздыхает. — Я хотел рассказать ему, но... Я продолжал думать о том, что ты сказала. Ну, насчет того, что это убьет его. Что, если ты права? Слушай, ты, ну, никак не убедишь меня в том, что он абсолютно раздавлен, но что если вдруг то, что я ему скажу, приведет к чему-то... Ну, даже не знаю к чему. А еще, что если я все расскажу, и это убьет тебя? Что если это заставит тебя сделать такой глубокий порез, что... ну, такой, который ты еще никогда раньше не делала? — осторожно подбирает слова он. — Кроме того, я же обещал тебе. Гай снова берет ее за руку. В этот раз он не отводит глаз от ее лица, прилепляя на место пластырь и опуская рукав. — И я только что понял, и, может, понял неправильно, что с тобой все будет в порядке, что между тем, когда я видел тебя в последний раз, и сейчас, ты не в состоянии была бы, ну, сделать это. Хочу сказать, что я продолжал гадать. Когда ты могла бы это сделать? Конечно, не дома, когда твой брат и его жена рядом, и не в школе тоже.

Картинка женского туалета промелькнула в голове Уиллоу, но она ничего не сказала.

— И все же, — продолжает Гай. — Я думал и так и этак, рассказать мне ему или отказаться от этого. Я не мог заснуть ночью, гадая, что же делать.

Теперь Уиллоу знает, откуда у него эти круги под глазами. Он действительно выглядит выжатым как лимон, и она чувствует себя ужасно виноватой перед ним. Она никогда не хотела причинить боль кому бы то ни было еще.

— Можно вопрос? — выражение лица Гая настороженное, словно он боится ее реакции.

— Можно, — задумчиво говорит Уиллоу. Ей вдруг приходит на ум, что ей больше нет необходимости скрывать что-либо от Гая. Это не так, как зависать в саду с Лори и другими девчонками. Ей не нужно беспокоиться о том, что она сделает какую-нибудь ошибку, ей не нужно притворяться.

— Зачем ты это делаешь? Я не спрашиваю, почему ты так несчастна, я думаю, что уяснил это себе. Я имею в виду, зачем идти таким путем?

Уиллоу задумчиво кивает. Ей следовало бы ожидать такого вопроса. В конце концов, это первое, что она сама бы спросила.

— Это не так-то просто объяснить.

— Когда мы шли сюда... — начинает Гай, затем умолкает, и отводит глаза.

— Да, — мягко подталкивает Уиллоу.

— Я беспокоился, что Лори может сказать что-нибудь, что спровоцирует тебя. И конечно, оказалось, что именно я сам и спровоцировал. Ну, когда рассказал тебе о лекции твоих родителей. Именно я сказал нечто неподходящее, — он говорил о себе недовольным тоном.

— Не бывает неподходящих вещей, — говорит Уиллоу. Именно так она и думает, ведь никогда не знаешь, что может заставить ее схватиться за лезвие. — И также не бывает подходящих вещей.

Гай задумывается над этим на пару секунд.

— Ты можешь еще кое-что мне сказать? Скажи мне, где ты это делаешь? Мне не нравится думать об этом, но я не могу остановиться, и просто схожу с ума.

— Ты хочешь знать, где на теле, или где именно я нахожусь, когда делаю это?

— И то и другое, на самом деле, — говорит Гай. На этот раз он выглядит так, будто его сейчас стошнит.

— В основном на руках, — быстро выпаливает Уиллоу, словно это поможет сгладить впечатление. И ты неправ насчет школы. Я делаю это и там, и дома тоже, если никого нет поблизости, но это немного трудно.

— Господи, — шепчет Гай. — А я думал, ты осмотрительна.

— Так и есть, — убеждает его Уиллоу. — Я уже говорила тебе об этом. Я очень внимательно слежу за тем, чтобы порезы были чистыми. И никогда не делаю сразу много за один раз… — она замолкает.

Должно быть, настроение Гая передалось ей, потому что неожиданно она не может заставить себя сказать хоть слово.

— Ох, Уиллоу, осмотрительна ты в последнюю очередь.

Уиллоу не знает, как отвечать на это. Она чувствует себя такой потерянной, что не может описать это чувство. Вдруг стеллажи стали казаться темнее; их небольшой клочок солнечного света потух. Она подходит ближе к Гаю.

— Можно я посмотрю, что у тебя в сумке? — неожиданно спрашивает Гай.

Уиллоу не может понять, почему он спрашивает, но слегка пожимает плечами и передает ему свой рюкзак.

Гай открывает его и вытаскивает ее тайник: использованная бритва и запасная, все еще в обертке, вместе с бинтами, которые он ей дал, и бацитрацин.

— Конечно, лучше не будет, если это выкинуть, — бормочет он, переворачивая в руках бритвы.

— Нет, — Уиллоу соглашается. — Не будет.

— Пообещай мне кое-что, — внезапно говорит Гай. — Хорошо? Пообещаешь?

— Смотря что, — осторожно произносит Уиллоу. — Что ты хочешь?

— Ты должна позвонить мне перед тем, как ты сделаешь это в следующий раз. Я серьезно. Просто позвони мне перед этим.

— Затем, чтобы ты мог отговорить меня? — спрашивает Уиллоу. Она не уверена, почему столько раздражения в ее голосе. — Я серьезно, зачем?

— Отговорить тебя? — качает он головой. — Я даже не знаю, как это сделать, — он, скрепя сердце, кладет лезвие обратно в рюкзак. — Вот зачем. Ты напугала меня, и я не позвоню твою брату. Я уверен, что ты ошибаешься насчет него, но на самом деле я не знаю, и боюсь рисковать. По крайней мере, с тобой все...

— Тривиально? — не удержалась Уиллоу.

— Можно и так сказать, — Гай взглянул на нее. — Я хотел сказать, что мы могли бы рассказывать о таких вещах друг другу. Послушай, если ты позвонишь, я, во всяком случае, буду знать, что ты в порядке... конечно, не в полном порядке, но все же... — он не заканчивает предложение.

— Хотя бы? — подсказывает Уиллоу.

— Хотя бы я буду знать, что ты не истекаешь чертовой кровью до смерти!

Уиллоу не знает, чем возразить на это. Его резкость потрясла ее, это не похоже на него. Она молча наблюдает за тем, как Гай выдирает кусок бумаги из ее тетради и что-то пишет на нем.

— Вот, здесь все мои номера, ладно?

— Зачем ты это делаешь? – вспыхивает, наконец, Уиллоу. — Ты не обязан помогать мне. Ты не обязан со мной разговаривать. Ты не обязан придумывать никаких ответов. Так почему ты это делаешь? Ты также не должен был перевязывать меня, но ты все равно это сделал. Почему? Ты мог просто уйти. Я не прошу тебя это делать. И не хочу, чтобы ты это делал. Скорее всего, я тебе даже не позвоню.

— Я не могу просто уйти. И знаешь что? Ты тоже не могла уйти.

— О да, я могла, — быстро поправляет его Уиллоу. — Я бы даже не оглянулась, я бы...

— Верно, — Гай перебивает ее. — Точно также ты сделала с Вики.

У Уиллоу уходит секунда, чтобы понять, о чем он говорит.

— Ты имеешь в виду ту девочку из физической лаборатории? — недоверчиво спрашивает она.

— Именно ее, — Гай кивает.

— Ты меня неправильно понял, — Уиллоу пытается объясниться. — Ты думаешь, я милая? Добрая? Это было вообще не поэтому. Я думала, что она жалкая, я думала, что она неудачница!

— Я знаю. Поэтому то, что ты сделала, было таким особенным.

Уиллоу молчит.

— Ты помогла ей, — голос Гая тихий. — Ты не должны была, но все равно это сделала. Так что не надо мне дерьмовой реплики о том, что ты бы ушла, просто потому что это неправда. Слушай, мне надо идти, — он поднимается. — Звони мне, ну, или, возможно, не звони. Может, ты найдешь другой способ решить свои проблемы вместо того, чтобы резать себя на кусочки, — он выглядит так, будто хочет сказать что-то еще. Но после нескольких секунд он просто выдает ей что-то вроде полуулыбки и заходит в лифт.

Двери закрываются, и Уиллоу остается одна. Она сминает листок с его номерами в маленький шарик и кидает его настолько далеко, насколько может.