Он не выдал ее.
Чувство облегчения затопляет ее, и она чувствует, как трясутся коленки и она вот-вот грохнется на пол. Если бы Гай держал ее за руку так крепко, она бы упала.
— Ну, должен вам сказать, у тебя довольно-таки неточное представление обо мне, если думаешь, что у меня уже готов план на следующий семестр. — Дэвид смеется. — Я едва справляюсь с текущим планом. Но, давайте, заходите, и я расскажу, что думаю запланировать, и может смогу дать некоторые идеи относительно других курсов, которые вам следует взять. Моя сестра говорит, что ты хочешь специализироваться в антропологии в следующем году.
Уиллоу пристально разглядывает потолок, и тихо напевает какую-то мелодию. Но Гай, кажется, не совсем понимает то, что говорит Дэвид. Очевидно, он все еще ошеломлен всем тем, что только что произошло.
— Думаю, это здорово, — продолжает Дэвид через секунду. Он садится за свой стол и жестом приглашает их присесть на диван. — Но даже если ты хочешь сделать ее своей специальностью, может все следует подумать о том, чтобы взять какие-нибудь курсы на другой кафедре. — Он делает паузу и перелистывает несколько бумаг на своем столе.
Уиллоу садится рядом с Гаем на диван. Она еще никогда в жизни не чувствовала себя так неловко, и она не может дождаться, когда же наконец закончится эта сцена, в которой они неожиданно стали сообщниками.
— О, ааа, да, думаю в этом есть смысл. — Гай с видимым усилием берет себя в руки. — Но знаете, в прошлом году я проходил здесь два курса — ваших курса, которые мне на самом деле понравились, и еще этот ну очень общий курс по сочинениям. Мне неловко это говорить, но это было сплошной тратой времени. Я прошел его только потому, что в моей школе рекомендуется, чтобы большинство студентов младшего курса проходили здесь курсы обучения, начиная с этого… — Он поворачивается к Уиллоу. — Если ты решишь взять здесь некоторые курсы в следующем семестре, тебе возможно придется...
— Да. Ну, я не думаю, что сейчас это будет подходящим для Уиллоу, — резко прерывает его Дэвид.
Уиллоу чувствует, как будто ее ударили по щеке. Не то чтобы у нее было какое-либо желание брать дополнительные занятия, но больно слышать, как ее брат говорит о ней так, словно ее нет здесь. Она не уверена, нравится ли ей как звучит слово "подходящий" в отношении ее. Очевидно, конечно, что ему намного проще говорить о планах на будущее Гая.
Может она и выше того, чтобы позволить себе ревновать к своей шестимесячной племяннице, но Гай-то не защищен от ее мелочных мыслей. Она обиженно смотрит на него.
— Знаешь, что? — продолжает Дэвид. — Я думал, что у меня по крайней мере есть хоть какие-то записи здесь, но я, должно быть, оставил их дома. Почему бы тебе не дать мне адрес твоей электронной почты, и как только я скомпоную свои материалы, вышлю тебе, что имею.
— Отлично, спасибо. Я… хм, ну, думаю, увидимся в следующем семестре… — Гай встает с дивана, Уиллоу молча, следует за ним, они выходят из кабинета Дэвида и идут вниз по лестнице.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — тихо бормочет Гай. Он со всей силы пинает двустворчатые входные двери.
А тем временем день уже превратился в вечер. Легкий ветерок ерошит волосы Уиллоу, пока они медленно идут по кампусу. Он приносит облегчение после всей суматохи, которую ей пришлось пережить, и Уиллоу не остается ничего больше, как спокойно наслаждаться этим чувством. Она слишком истощена, чтобы говорить, слишком истощена, даже чтобы думать.
Впрочем, у Гая таких проблем нет.
— Что я делаю? — он повторяет снова и снова. — Я не могу поверить в весь этот фарс только что! Я наверно такой же сумасшедший, как и ты. — Гай останавливается и смотрит на нее, в его выражении смесь отвращения и изумления.
— Это было правильно, — устало настаивает Уиллоу.
— По крайней мере, позволь мне отвести тебя в службу охраны здоровья учащихся, — говорит Гай. — Это полностью конфиденциально…
— Нет.
— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии! Ты не можешь поставить меня в такое положение.
—Я не ставила тебя ни в какое положение, — холодно произнесла Уиллоу.
Она ускоряет шаги. Сейчас они почти дошли до парка.
— Нет, поставила, — упрямо говорит Гай. — Я не могу просто забыть об этом. Что если ты...
—Я говорила тебе, я не собираюсь покончить с собой.
— И что, это должно все уладить? — Гай усаживает их обоих на скамейку. — Резать себя бритвой прикольно да? До тех пор, пока не умрешь?
— Я просто имею в виду, что ты не должен беспокоиться об этом, тебе не нужно...
— Точно! — Гай обрывает ее на середине предложения. — Я не должен беспокоиться!
— Мне это не нужно, — продолжает он через мгновение. Если я не расскажу твоему брату, что тогда? Я, что, должен приглядывать за тобой? Я не могу этого делать! У меня здесь занятия, я собирался найти работу. Черт возьми! У меня куча дел. Сейчас я застрял с тобой!
Уиллоу напряглась при этой мысли.
— Нет! Я только что сказала тебе это!
— Нет? — он яростно посмотрел на нее. — Ладно, давай все проясним. Ты не хочешь, чтобы я говорил твоему брату…
Уиллоу яростно кивает головой.
— Ладно, хорошо, ты заставишь меня пообещать это, и затем ожидаешь, что я вот так просто уйду? Ты что издеваешься надо мной? Я могу и получше распорядиться своим временем, но это не означает, что я возьму тебя на совесть.
На Уиллоу вдруг снизошло озарение.
— Если я пересплю с тобой, тогда ты оставишь меня в покое?
Гай несколько секунд сидит молча, затем смотрит на нее. Он кажется абсолютно спокойным. Может прошедший час настолько выбил его из колеи, что он стал невосприимчивым к дальнейшим потрясениям. Он внимательно изучает ее, и у Уиллоу ужасное чувство, что он решает, достаточно хороша ли она или нет для него, чтобы принять предложение. И что она будет делать, если он согласится?
Уиллоу чувствует себя совсем не спокойно. Ее сердце бьется так же болезненно, как и в тот момент, когда она бежала за ним по кампусу. Она не может поверить, что только что сделала. Захочет ли она, в самом деле, пожертвовать…
Но конце концов, будет ли это в действительности чем-то отличаться от пореза бритвой?
— Могу я тебя спросить? — говорит он, наконец.
— Давай, — кивает Уиллоу. Она уверена, что он собирается спросить у нее девственница ли она, или есть ли кто...
— Ты что, сумасшедшая?
Да.
— Нет. Я серьезно, — продолжает он, не дожидаясь ответа. — Ты сошла с ума? Кроме того, — говорит он, отталкивая камень с дороги. — Кто сказал, что я что-то испытываю к тебе?
Уиллоу наравне с облегчением чувствуетсебя немного униженной. Ей никогда не приходило в голову, что он должен бы что-то чувствовать к ней, чтобы захотеть переспать.
— Ну, я просто подумала, что, ну, ты знаешь...
— Прекрати, — прерывает он ее. — Сейчас же.
Они оба молчат некоторое время. Он отворачивается от нее и смотрит прямо перед собой. Уиллоу не знает, что ей дальше делать. Возможно, ей следует просто встать и пойти домой, но как раз пока она обдумывает это, Гай разворачивается к ней с вопросом.
— Зачем ты это делаешь? — спрашивает Гай. — Ты хоть можешь объяснить это мне? Зачем ты это делаешь?
— А что заставляет тебя думать, что я захочу говорить с тобой от этом? Что заставляет тебя думать, будто я испытываю что-то такое по отношению к тебе? — говорит Уиллоу, подражая его словам. — Она старается впрыснуть в свои слова как можно больше яда. Она испытывает жгучую боль, сгорая от стыда и смущения, как из-за своего сумасшедшего предложения, так и от того, что он так легко отказался.
— Верно! Ты просто хочешь секса со мной! — он покачал головой над нелепостью ситуации.
И тут впервые Уиллоу замечает, что он все еще держит ее за руку. И, даже не смотря на то, что он только что унизил ее, не смотря на то, что он заставил ее почувствовать себя идиоткой, она не хотела терять контакт.
— И что я должен с тобой делать? — Гай произносит слова вслух, но ясно, что он говорит не с ней. — У меня должен был быть отличный семестр. Я не могу тратить время на… Боже! Я не хочу всего этого! — сердито бормочет он.
