Пока сотни тысяч «цветов Волиенского юношества» мечтали о добродетелях Сириуса, непреложным фактом оставалось то, что сама Сирианская империя на данном этапе своего развития была тиранией самого жестокого типа, какой только можно себе вообразить. В прошлом, надумав расширить свою территорию, Сириус просто решал, что такая-то планета годится для его целей, посылал туда свои армии, внедрял там свои принципы управления, уничтожал тех, кто сопротивлялся, и регулировал экономические законы в свою пользу. Но под влиянием всей этой «Морали» появилась новая схема захвата. Планета, находящаяся где-то на пути его экспансии, оказывалась следующей в ряду завоеваний. Вначале агенты и шпионы направлялись туда в самом разном обличье и распространяли информацию о преимуществах правления Сириуса. Эта операция представляет собой смесь чистого цинизма и чистейшего запудривания мозгов и порождает маньяков в масштабах всей планеты: ведь необходимо не только знать, что условия, которые ты описываешь, совпадают с классическими чертами тирании — где угодно, в любое время, но еще и верить, что они воплощают собой «Мораль». Местное население поначалу более или менее «верит» в эти сказки про Сириус. Когда Сириус к ним вторгается, всегда находится группка сторонников, готовых совершать любые преступления против собственного народа во имя «Морали». Из них формируется частично новый механизм управления страной. Некоторые из сторонников Сириуса, если не большинство, со временем теряют иллюзии, видя, какие ужасы творятся вокруг, и этих уничтожают сразу. Другие, сами ослепленные, с готовностью становятся орудиями Сириуса. Богатства колонизированной планеты становятся доступны Сириусу. Этот процесс, конечно, ничуть не похож на хорошо спланированные, продуманные захваты времен Пятерки, те хотя бы как минимум соображали, что такое долгосрочное планирование экономического развития. Но тут — во всем царят неразбериха, беспорядок, неумелость. Жалкие эксплуатируемые жители, которым отказано в любых формах протеста, должны выслушивать песнопения и самовосхваления сириан и порабощенных ими местных властителей. Любой, кто попытается открытым текстом описать происходящее, исчезает в пыточных камерах и тюрьмах или в психушках. И вскоре наблюдается резкое различие между народными массами и небольшим послушным правящим классом, одни живут в откровенной бедности, другие получают все блага. Главным занятием становится — клепать словесные формулировки для искажения прежнего образа этой очень давно существующей страны и описания ее как своего рода утопии; большая часть времени и энергии администрации на это и уходит.
Вот вам правда обо всех колониях Сириуса, находящихся вблизи Волиена. Их можно назвать планетами-тюрьмами. Если бы я растянул настоящий отчет раз в двадцать, — то и тогда не смог бы дать даже приблизительное представление об удушливой, лживой атмосфере на этих изолированных от мира планетах; об их нищете, бедности, эксплуатации всех имеющихся ресурсов ради блага Сириуса.
Тем временем на Волиене тысячи групп энергичных, образованных молодых людей питают надежды обрести светлое будущее под властью Сириуса; и с каждым годом, когда учебные заведения выпускают своих учеников, возникают новые группы, новые общества, новые партии, все с одной мыслью — сделать Волиен «как Сириус», и каждая группа выбирает для себя в качестве вдохновляющего примера одну из ближних планет. Потому что, конечно, кое-какие сведения доходят с порабощенных Сириусом планет, рассказы об их истинном положении; но эти группы, неспособные отказаться от своей мечты, сначала изменят формулировки и объявят, что такая-то и такая-то планета, к сожалению, «свернула с правильного пути», но зато другая планета (вероятно, только что завоеванная, так что новости об истинном положении дел на ней еще не дошли) теперь для всех будет вдохновляющим примером.
А тем временем стареет поколение волиенцев, которые некогда по своей слабости стали агентами Сириуса. Повсюду в администрации Волиена находятся люди, которые в той или иной степени были агентами Сириуса, но потом, в ходе «самой жизни», поняли, какой кошмар они сами, своими руками, были готовы внести на родину. Некоторые вовремя сбежали в какие-то колонии Сириуса, зная, что там их примут благожелательно, пусть это даст им лишь удобное существование и обеспеченность, полагающиеся для захваченных в плен животных, функция которых — обеспечивать своего рода питание для своих владельцев. Некоторых поймали и посадили в тюрьму. Кое-кого разоблачили — но не наказали; потому что очень скоро стало известно, как широко распространена такая слабость среди правящих кругов Волиена и как многих придется разоблачать, но тогда масштаб этой слабости станет общеизвестен. Некоторых не разоблачили никогда, и они так и прожили свою жизнь — в страхе возможного разоблачения. Но граждане Волиена только сейчас начинают подозревать, сколь многие из их проверенных правителей были готовы на предательство: что уж говорить, когда даже в их секретных службах, чья первая задача, конечно, заключается в ведении слежки за вечно расширяющейся Сирианской империей, было полным-полно агентов Сириуса; ведь до чего дошло — какое-то время сам глава этих секретных служб работал на Сириус…
Итак — мы подошли к самому интересному, с моей точки зрения, факту. Именно на Волиене наблюдается этот феномен — я считаю, уникальный, потому что не встречал ничего подобного ни в наших архивах, ни в попавших к нам когда-то архивных материалах с Сириуса, — что против Империи Волиен ведут подрывную работу и ослабляют ее тысячи собственных жителей, которые преклоняются перед одной из самых худших тираний, какие только видела Галактика; они преклоняются перед ней не за ее тиранию, но за ее идеализм, за ее «Мораль». Самое курьезное заключается в том, что сам Волиен — не его колонии, которые он всегда порабощал и притеснял, — представляет собой довольно приятное место для обитания. Крайняя степень нищеты ликвидирована, и сейчас, Джохор, если бы вы приехали, вы бы не увидели на улицах прежнего множества людей с явными признаками голода и болезней. Вы не встретите истощенных и замерзающих детей. Уже нет того, о чем вы писали так скорбно: изнурительного детского труда, ведущего к скорой гибели, да и женщин уже не используют на тяжелых работах. Именно в этот недолгий период времени, не более чем несколько десятилетий по местному летоисчислению, Волиен был, да и сейчас остается страной с вполне приличными, если не идеальными здравоохранением и образованием, здесь хватает пищи для всех, у большинства есть хоть какая-то крыша над головой. И, прежде всего, тут отсутствует то непосредственное угнетение, которое держит колонии Сириуса в мрачном безмолвии, из боязни воспользоваться словами для описания всего, что они реально видят вокруг себя.
Вот именно это приятное, хоть и недавно достигнутое и, конечно, временное состояние страны и есть то, что намерена ниспровергнуть ее идеалистически настроенная молодежь.
И ее идеалистически настроенная бывшая молодежь. Такая, как губернатор Грайс, который взрослел в самый разгар последней войны и был потрясен пропагандой, сначала возможных захватчиков с Сириуса, а потом со стороны своих соотечественников, потому что счел ее циничной и вредной. Тот самый Грайс, который впоследствии, видя, как Волиен обращается со своими колониями, почувствовал, что его обманули и предали. Этот самый Грайс уже после войны встретил своего бывшего однокашника, ставшего агентом Сириуса, и согласился «предоставлять сведения. Но только то, что сам сочту нужным, понятно? И когда сам сочту нужным!» (Это типичная формулировка — вполне характерная для молодого мужчины — члена правящей касты, который привык сам выбирать время и место.) И этот самый Грайс, который наконец понял, что все глубже и глубже запутывается в сетях Сириуса, и изучил истинное положение во всех ближних колониях Сириуса, сам отдался в руки начальства и потребовал для себя наказания. «Делайте со мной что хотите. Я заслужил». Они, распознав состояние ума, которое поразило как минимум некоторых среди них, подумав, решили, что не стоит отказываться от человека с такими ценными качествами и назначили его вначале мелким служащим в колониальной администрации, а потом и губернатором Волиена. Так возник губернатор Грайс, Грайс Жадюга.
