— Послушай, девочка, — торопливо заговорил Майкл, — есть еще кое-что, о чем тебе следует знать. Это поможет тебе лучше разобраться в том, что произошло.

— И что же это такое? — спросила Мэдисон, еще крепче стискивая руку отца.

— Вот уж нет! Теперь тебе точно придется дождаться того момента, когда мы сядем за стол. Похоже, у нас сегодня будет день воспоминаний.

— Я надеюсь, вы подумываете о том, чтобы завести детей? — спросила Марта Кокрейнджер. Щеки ее раскраснелись. Она тащила за собой Розариту по первому этажу «Сакса».

— Кого завести? — оторопело переспросила та.

— Детишек, — застенчиво хихикнула свекровь. — Маленьких таких. — И доверительно прошептала: — Дик хочет иметь троих. Ты об этом знала?

— Сколько раз вам можно повторять: его теперь зовут не Дик, — сказала Розарита, чтобы скрыть свое замешательство. — И уж коли мы об этом заговорили… Я не могу понять, как вы додумались наградить его именем Дик при фамилии Кокрейнджер [5]!

— Диком звали его дедушку, — с обиженным видом заявила Марта. — Он не должен был менять имя. Его отец до сих пор переживает из-за этого.

«О боже! — подумала Розарита. — Что я здесь делаю? Ведь эта глупая корова не понимает ни слова из того, что ей говорят!»

— В обозримом будущем я не собираюсь обзаводиться брюхом, — многозначительно сказала она, надеясь, что этой репликой подведет черту под дурацким разговором.

— Отчего же, милочка? — с явным разочарованием спросила Марта.

— Не хочу, и все тут! — проговорила Розарита, затаскивая свекровь в секцию аксессуаров и торопливо снимая со стенда шарфик от Армани. — Что вы думаете об этой вещице? — спросила она.

— Она великолепна! — воскликнула Марта.

— Теперь она ваша, — заявила Розарита, окликнув продавца и помахав в воздухе кредитной карточкой.

— Нет, я не могу позволить вам делать такие дорогие подарки, — воспротивилась Марта.

— Почему же? — легкомысленно обронила Розарита. — Все равно за это платит Декс.

— Ну не надо, пожалуйста, — уговаривала ее Марта, вся зардевшись. — Я не могу тратить его деньги на себя. Он зарабатывает их в поте лица, а этот шарфик стоит… — Она посмотрела на ценник, и глаза ее округлились от ужаса. — Боже мой! Триста пятьдесят долларов!

«Зарабатывает в поте лица? Ха, держи карман шире! Придет с утра на студию, намажет себе морду в гримерной, потолкается на площадке среди таких же бездарей, как он сам, и — домой. Тоже мне, работничек!» Однако эти размышления Розарита оставила при себе, а вслух сказала совсем другое, причем постаралась, чтобы в ее голосе прозвучало почти натуральное сочувствие:

— Да, бедняжка. Нелегко ему приходится.

— Совершенно справедливо, — закивала головой Марта, удивительно напоминая в этот момент толстого китайского болванчика. И снова доверительно зашептала на ухо Розарите: — Он тебя просто обожает, милочка. Почитала бы ты письма, которые мы от него получаем!

— Он вам пишет? — не скрывая удивления, спросила Розарита.

— А как же! Каждую неделю. И очень подробно описывает вашу здешнюю жизнь.

— Вот как… Интересно, и о чем же он вам пишет?

— О том, куда вы ходите, что надеваете, что едите. Мне нравится узнавать разные подробности, и он об этом знает. Ах, — из груди Марты вырвался счастливый вздох, — он такой замечательный сын!

— Не сомневаюсь, — пробормотала Розарита. «Хороший, занудный и не дает мне развода. А это может стоить ему жизни».

— А помните то утро, когда он появился в ток-шоу Риджиса и Кэти Ли? Это был самый счастливый день в моей жизни! — мечтательно вспоминала Марта. — А Кэти Ли! Ах, какая она прелесть! Я обожаю эту женщину и не верю ни единому слову из тех гадких сплетен, которые про нее распускают, это все враки.

— Декстер не участвовал в шоу, — возразила Розарита. — Он всего лишь появился на заднем плане в самом конце шоу — вместе с остальными актерами массовки. А интервью брали у той ведьмы, которая исполняет в их сериале главную роль.

— А-а-а. Сильвер Андерсон, — с замиранием сердца выдохнула Марта. — Изумительная женщина! Я надеюсь, Дик… то есть Декс как-нибудь возьмет нас с собой на студию и познакомит с ней.

— Не сомневаюсь, — сухо бросила Розарита. Ее уже утомил этот бестолковый разговор.

— А когда же мы увидим вашего замечательного папу? — спросила Марта, повязав шарфик вокруг шеи и вышагивая перед зеркалом.

— Я позвоню ему и узнаю, когда он будет свободен, — ответила Розарита и, увидев на некотором отдалении одну из своих знакомых, с быстротой молнии схватила Марту за руку и потащила к выходу. Ее не должны видеть с этим огородным пугалом, иначе потом стыда не оберешься.

— Когда же вы обзаведетесь детишками, сынок? — спросил Мэтт, поднимая гирю в комнате, которую Декстер переоборудовал под тренажерный зал.

— Не знаю, — ответил сын. Он в это время вовсю потел на гребном станке.

Мэтт откашлялся и понизил голос.

— Мне, наверное, не стоило бы тебе этого говорить, но когда я женился на твоей матери, она уже была беременна твоей старшей сестрой.

— Правда? — воскликнул Декстер, ошеломленный внезапно открывшейся семейной тайной.

— Если она узнает, что я тебе об этом рассказал, она меня убьет, — проговорил Мэтт, боязливо оглядываясь, словно боялся, что Марта неожиданно выскочит из-за какого-нибудь тренажера. — Так что ты уж меня не выдавай. Пусть это останется нашей маленькой мужской тайной.

— Хорошо, папа. И спасибо за доверие, — тяжело выдохнул Декс, надеясь, что после этого отец хоть немного помолчит. Но не тут-то было.

— Какой смысл попусту растрачивать время, сынок, — продолжал разглагольствовать он. — Ты обязан обрюхатить ее. Впердоль ей как следует — так, чтобы она наконец понесла. Это твой долг.

— Папа, — поморщился Декстер, — откуда ты берешь такие выражения! «Впердоль ей…»

— Я в свое время был о-го-го каким парнем! — сказал Мэтт и басовито заухал. — Красавец, вроде тебя. Капитан футбольной команды. А моя Марта была первой красавицей в школе. Все мальчишки за ней волочились.

— Серьезно? — недоверчиво переспросил Декстер, сделав брови домиком. Его поразила мысль, что когда-то его любимая старая мамочка, оказывается, была секс-бомбой.

— Честное слово. Ей-ей, — побожился Мэтт, переходя к следующему тренажеру. — Но я, как только мы повстречались, уже не сомневался: она будет моей!

— Правда?

— Ну да, — кивнул Мэтт, поддакивая сам себе. — Она никого, кроме меня, к себе и близко не подпускала. А уж первого — самого невинного — поцелуя я дожидался от нее несколько месяцев. Я и до сих пор единственный мужчина, которого она знала в своей жизни.

— Папа, ты рассказываешь мне чересчур много интимных деталей, — нервно проговорил Декстер. — Все эти вещи касаются только вас двоих, зачем посвящать в них кого-то еще!

— Я знаю, что говорю, мой мальчик. А тебе еще раз повторю: обрюхать ее, чтобы через девять месяцев она подарила тебе очаровательного пупсика. С ними только так и можно. Женщина должна знать свое место.

— Правильно, — грустно поддакнул Декстер, подумав про себя, что попытаться поставить Розариту на место — это все равно что дать голодному леопарду пинка под зад.

— У вас в последнее время, случайно, не было разногласий? — неожиданно поинтересовался Мэтт.

— А почему ты об этом спрашиваешь? — насторожился Декстер.

— Видишь ли, вчера вечером я вышел на кухню и услышал крики, доносившиеся из вашей спальни. Только не подумай, что я вмешиваюсь в вашу личную жизнь, мой мальчик.

— Надеюсь, ты не рассказал об этом маме?

— Нет, — заверил сына Мэтт. — Это расстроило бы ее.

— Вот и не надо, — с облегчением вздохнул Декстер. — Узнав о том, что между нами случаются ссоры, она ужасно огорчится.

— А по какому поводу, если не секрет, вы ссоритесь?

— Я хочу детей, — понурился Декстер, — а Розарита — нет.