Рейнджер вскинул брови и ухмыльнулся.

— Молодец. Мне нравятся предприимчивые детишки.

— Свидетеля убийства у меня нет. А медведь и заяц мертвы. Наверно, меня поимеют.

— Может, после ланча, — сказал он. — Я угощаю.

— Под угощением ты имеешь ввиду именноланч?

— И это тоже. Знаю одно местечко в Ньюарке, на фоне которого заведение Коротышки выглядит детской соской.

О черт.

— И кстати, я проверил твой тридцать восьмой, когда ты вышла из машины. У тебя там только две пули. У меня есть подозрение, что пистолет вернется в коробку из-под печенья, когда ты опустошишь цилиндр.

Я улыбнулась Рейнджеру. И я могу напустить таинственного тумана.

Рейнджер послал Гектору сообщение на пейджер по дороге домой, и тот уже ждал нас перед моей квартирой, когда мы вышли из лифта. Он вручил Рейнджеру новый пульт, улыбнулся мне и изобразил пальцем пистолет.

— Бах! — сказал он.

— Вот здорово, — заметила я Рейнджеру. — Гектор учит английский.

Рейнджер отдал мне пульт и ушел с Гектором.

Войдя в квартиру, я остановилась посреди кухни. Что сейчас? Сейчас мне придется жить-поживать и гадать, когда за мной придет Абруцци. В каком виде это будет? И насколько ужасно? Наверно, мне даже не хватит воображения.

Будь я моей матушкой, принялась бы гладить. Она всегда так делает, когда под стрессом. Держитесь подальше от нее, когда она гладит. Будь я Мейбл, то стала бы печь. А если бы бабулей Мазур? О, совсем легко. Смотрела бы канал «Прогноз погоды». Так как же поступаю я? Я ем «Тестикейки».

Ладно, тут проблема. У меня нет ни одного «Тестикейка». Я съела гамбургер с Рейнджером, но пропустила десерт. И теперь мне позарез требовался «Тестикейк». Без пирожного я буду тут сидеть и переживать из-за Абруцци. Увы, вытащить себя на землю обетованную «Тестикейков» не было никакого способа, поскольку у меня не было машины. Я все еще ждала дурацкий чек из страховой компании.

Эй, погодите-ка. Я могла бы прогуляться пешком до ночного магазина. Не совсем то, что свойственно джерсийской девушке, но какого черта! У меня в сумке ждет наизготовку пистолет с двумя патронами. Отличного производства. Я бы сунула его за пояс джинсов по примеру Рейнджера или Джо, только там места нет. Наверно, мне придется ограничиться толькоодним«Тестикейком».

Я закрыла дверь на замок и спустилась на первый этаж. Дом у меня не модный. Содержат его в чистоте и неплохо обслуживают. Построен без излишеств. И, в этом смысле, безособого качества. Однако прочный. Имелись парадная дверь и черный ход, обе двери выходили в небольшой вестибюль. Туда же выходили лестницы и лифт. На одной стене висели почтовые ящики. На полу плитка. Управляющий добавил пальму в горшке и два вольтеровских кресла, пытаясь компенсировать отсутствие бассейна.

В одном из кресел сидел Абруцци. В безупречном костюме. В ослепительно-белой рубашке. С каменным лицом. Он махнул на второе кресло.

— Сядь, — сказал он. — Думаю, нам следует поговорить.

У входной двери неподвижно торчал Дэрроу.

Я села в кресло, вытащила из сумки пистолет и наставила на Абруцци.

— Так о чем вы хотели поговорить?

— Это что, оружие для острастки?

— Меры предосторожности.

— Не очень хорошая военная стратегия при капитуляции.

— И кто же из нас капитулирует?

— Ты, конечно, — заявил он. — Тебя скоро возьмут в плен.

— Экстренное сообщение. По вам психушка плачет.

— Из-за тебя я потерял войска.

— Зайца?

— Он был важным членом моей команды.

— А медведь?

Абруцци махнул рукой.

— Медведя только наняли. Его принесли в жертву к твоей пользе и ради моей безопасности. У него была вредная привычка болтать с народом, который не относился к моей семье.

— Ладно, а Содер? Он тоже из войска?

— Содер меня подвел. Никакого характера. Трусом он был, вот что. Не смог удержать в узде свою благоверную и дочурку. Бесполезная обуза. В точности как его бар. Страховка стоила дороже, чем само заведение.

— Не понимаю, я-то тут при чем?

— Ты враг мой. Перешла на сторону Эвелин. Думаю, ты в курсе, что у Эвелин есть вещица, которую я хочу. Даю тебе последний шанс. Хочешь жить — помоги вернуть то, что мое по праву.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Абруцци опустил взгляд на ствол.

— Пули две?

— Мне хватит. — О, черт, неужели я это сказала? Надеюсь, Абруцци первый уберется отсюда, потому что я, наверно, стул намочила.

— Война, значит? — спросил Абруцци. — Еще бы разок подумала. Тебе не понравится, что может с тобой случиться. Все, игры закончились.

Я промолчала.

Абруцци встал и прошел к выходу. Дэрроу за ним.

Какое-то время я сидела на стуле с пистолетом в руках, ожидая, пока сердце перестанет биться, как сумасшедшее. Потом встала и проверила сиденье. Проверила штаны. И то и другое сухо. Чудо из чудес.

Поход за четыре квартала за «Тестикейком» потерял свою привлекательность. Может, лучше стоит напоследок привести в порядок дела. Кроме назначения опекуна по завещанию для Рекса, единственное незавершенное дело в моей жизни — Энди Бендер. Я поднялась в квартиру и позвонила в контору.

— Я собираюсь за Бендером, — призналась я Луле. — Хочешь пассажира на переднем сиденье?

— Ни за что, подружка. Тебе придется снабдить меня полным комплектом химической защиты, прежде чем я хоть на пушечный выстрел приближусь к его логову. И даже тогда не пойду. Сказала же, что этот тип заговоренный. У Бога на него свои планы.

Я позвонила Клауну.

— Я собираюсь за Бендером, — сообщила я ему. — Хочешь поехать со мной?

— О, черт. Не могу. Я бы с удовольствием. Ты же знаешь. Но не могу. Мне тут выпал такой шанс! Авария прямо перед прачечной. Ну ладно, не совсем перед прачечной. Придется пробежаться пару кварталов, чтобы успеть вовремя. Но думаю, там будет какой-нибудь приличный ущерб.

Может, и к лучшему, сказала я себе. Может, на сей момент мне лучше поработать в одиночку. Возможно, мне вообще лучше работать в одиночку. Увы, у меня все еще не было наручников. И, что еще хуже, не было машины. Зато есть пистолет с двумя патронами.

Мне осталось только одно. Я вызвала такси.

— Подождите здесь, — сказала я водителю. — Я долго не задержусь.

Он покосился на меня, потом окинул взглядом окрестности.

— Тебе повезло, что я знаю твоего отца, а то бы ни за что не стал стоять тут с включенным мотором. Район тут точно паршивый.

Пистолет в черной нейлоновой кобуре пристегнут к ноге, сумку я оставила в такси. Я подошла к двери и постучала.

Открыла жена Бендера.

— Мне нужен Энди, — заявила я ей.

— Вы что, шутите?

— Нет, я серьезно.

— Он скончался. Я думала, вы в курсе.

На мгновение на меня нашло затмение. Потом охватило недоверие. Она врала. Я заглянула в квартиру за спиной хозяйки и поняла, что внутри чисто и никакого признака Энди Бендера.

— Я не слышала, — призналась я. — Что случилось?

— Помните, он болел гриппом?

Я кивнула.

— Ну так вот, грипп его и доконал. Оказался какой-то неподдающийся лечению вирус. Вы как ушли, так он попросил соседа отвезти его в больницу, но грипп перешел на легкие, и на том дело кончилось. Божий промысел.

Меня пробрал мороз по коже.

— Примите соболезнования.

— Угу, — сказала она.

И закрыла дверь.

Я вернулась в такси и тихонько забралась на заднее сиденье.

— Ты вся какая-то бледная, — заметил водитель. — С тобой все в порядке?

— Странные вещи случаются, но со мной все хорошо. Мне везет на странные вещи.

— Сейчас что?

— Едем к Винни.

Я ворвалась в залоговую контору.

— Ты не поверишь, — обратилась я к Луле. — Энди Бендер мертв.

— Да брось! Ты что, блин, издеваешься?

С треском распахнулась дверь Винни.

— Где свидетели? Твою мать, надеюсь, ты не стреляла ему в спину? Моя страховая компания, знаешь ли, такого терпеть не может!