-Да я вас сгною, да вы у меня у параши есть на зоне будете до конца жизни, да вы знаете кто я такой? Вы шавки подколодные...

   -Заткнись, приехали.

   С его головы, наконец, сняли мешок, открылись дверцы микроавтобуса, и его вывели наружу. Генералу вдруг стало плохо, очень, очень дурно, это был Кремль, он не мог не узнать эти здания вокруг, он здесь бывал время от времени. Если его привезли сюда, значит дело плохо, и спрашивать с него будет не какой-нибудь майор военной полиции, а люди по круче.

   -Ребята, что я сделал?

   -Сразу бы так. Сегодня на одном военном полигоне под Москвой, вверенным в твоё подчинение, была взорвана ядерная бомба. Осознаёшь последствия? Сейчас вся Россия от президента до директора ГРУ уже на ушах. Подробности узнаешь сам в комнате допроса.

   -Твою же ты мать, Гоша, за что же ты меня так, какая к чёрту ядерная бомба на Подмосковном полигоне.

   -Поподробнее про ядерную бомбу то и про этого Гошу.

   -Да пошли вы фраерки.

   -Ну, ну... Не волнуйся, из тебя тут теперь всё выбьют, и что знаешь, и что не знаешь, станешь экстрасенсом и всё равно всё расскажешь. Так что сгноить тебе нас с застенок Кремля будет сложно. Да и не нас гноить придётся, а президента, это же его приказ тебя сюда приволочь.

   Они протащили его по каким-то коридорам, он оказался в тусклой комнате с голыми бетонными стенами, с одной единственной лампочкой Ильича. Здесь был стол и два стула, он сел на дальний стул понимая, что сейчас будет суровый допрос с пристрастьем, ему будут ломать пальцы, больно бить во все места, и так далее. Он прекрасно знал всё это, потому что сам в прошлом так поступал с заключёнными, по крайней мере, несколько раз.

   Спустя всего пару минут в комнату вошёл президент Путин, у входа встало ещё два бойца, но не в чёрных пиджаках, как ходят суровые телохранители, а в полном облачении в кевларовых бронежилетах, с броне шлемами и автоматами наизготовку. Путин сел перед ним, помолчал секунд пять, а потом сурово сказал:

   -Рассказывай мне, прямо сейчас, всё что я хочу знать, и тогда, может быть, ты отделаешься просто десятью годами в колонии строгого режима, выйдешь оттуда старым потёртым зэком, но живым и с полным набором не ломаных пальцев.

   -Я не совсем понимаю, о чём речь, потому что ко мне в дом вломилось несколько особистов, они повязали меня и сразу повезли сюда. У меня много разных грешков, но о чём именно я должен покаяться? Я готов.

   -Сегодня на вверенном тебе полигоне номер восемьдесят шесть на территории Московской области была взорвана ядерная бомба.

   -Но, это не ядерный полигон, если мне не изменяет память, он рассчитан на бомбы до десяти тонн в тротиловом эквиваленте, максимум двадцать. Много ли погибло людей?

   -От самого ядерного взрыва не погиб никто, он был сравнительно мало мощным, всего двадцать одну тонну в тротиловом эквиваленте. А вот политические волны от него пошли уже по всему миру, докатились до администрации президента США, и вернулись сюда в Кремль, лишь набрав свою убойную силу. И сейчас уже каждый не спавший в это время журналюга, или пользователь Интернета, знает, что в восьмидесяти километрах к западу от Москвы вырос самый настоящий небольшой ядерный гриб. Я уж молчу про то, что ВВС вообще заявило, что взрыв имел мощность двести килотонн, впрочем, это не сложно опровергнуть. И не важна уже его небольшая мощность в тоннах тротила, а важна его мощность дипломатическая. Сам факт взрыва, который был без сомнения ядерным, он не может быть пройден мимо. Потому что уже сейчас от меня главы многих ведущих держав планеты требуют ответа. Кто провёл эти ядерные испытания в атмосфере, в нарушение всех международных соглашений? И меня самого интересует вопрос кто? Потому что примерно часа через два, я должен буду выйти на трибуну, и дать объяснения по этому вопросу всему миру. Так вот, кто? И как? Я слушаю.

   -Зовут его Георгий Андреевич, фамилии я не знаю, он её тщательно скрывает. Постоянного погоняла, у него тоже нет, потому что он редко работает с криминалом непосредственно. Он предпочитает работать с ФСБ, чиновниками и бизнесом. Причём, предпочитает бизнес легальный. Но в силу особенностей своего места, нередко приторговывает и оружием. Продаёт его не боевикам в Чечню и террористам, а олигархам, разным крупным криминальным боссам. Занимается экспортом российских технологий, прежде всего военных за рубеж. И оружие тоже продаёт за рубеж, предпочитает элитное оружие. Думаю, у него есть свои научные лаборатории. Потому что точно знаю, что он поддерживает отношения с некоторыми профессорами из элитных университетов, таких как МГУ. Его покрывают многие, и он кормит многих. Его капиталы велики, точную сумму не назову, но речь идёт о суммах от одного до десяти миллиардов долларов. Его зовут Георгий Андреевич. Я знаю его довольно давно. Вчера вечером, он сказал, что ему нужно срочно на военном полигоне испытать какое-то боевое вещество, бомбу большой мощности, несколько тонн тротила, не меньше. Сказал, заплатит двадцать пять тысяч долларов. Обычная услуга, с такими ко мне многие обращаются. Я думаю, ну пусть испытает свою взрывчатку, подумаешь. Кому от этого хуже? Полигон военный, именно для испытания бомб и был создан. Ну, я и направил его на восемьдесят шестой, чтобы подальше от Москвы, начальства, в глушь.

   -Ясно? Если это всё, дальнейшая твоя судьба будет печальна. Потому что ты ничего не сказал о том, где и как найти этого человека.

   -Фамилию то я его не знаю. А вот где он живёт, знают многие. Точный адрес записан у меня дома, в моём блокноте, сейчас не могу сказать точнее. Мне надо съездить туда, я найду быстро...

   -Из Кремля ты никуда не поедешь. Потому что одного такого ездильщика уже грохнули, несмотря на то, что его защищал кортеж ГРУ, двадцать бойцов, и три бронемашины. Грохнули и его, и кортеж, а ты последняя зацепка. Я пошлю людей, объяснишь им, где искать твой блокнот.

   -В общем, он живёт в крупном частном доме под Москвой. И это не просто дом, а самая настоящая крепость. Мощные, толстые, усиленные стены ограды по периметру имения, высотой около шести метров, десяток с лишним бойцов охранки внутри, вооружённые лучшим, самым дорогим оружием. Стальные ворота, рассчитанные на то, чтобы выдержать даже столкновение с крупным грузовиком, двигающимся на большой скорости. И я могу предположить, что, учитывая его помешанность на безопасности, под домом есть тайный выход, возможно, ведущий в какую-нибудь систему тоннелей, или просто прокопан кем-то и далеко. Если начнёте штурм, он может попробовать убежать. Живёт с семьёй, с третьей женой и детьми. Детьми дорожит, но насколько, сказать не могу. Я бы вам посоветовал, взять в заложники его старшую дочь, он ей больше всего дорожит. Но никаких гарантий, что сдастся, даже при угрозе её жизни нет. Больше, ничем помочь не могу, готов на любое содействие следствию, и вот так. Про ядерное устройство ничего не знал, ничего анти государственного никогда не делал. Жил по совести, не мешал другим, и ничего слишком далеко лежащего за гранью допустимого не делал. Простите меня.

   -Военный трибунал тебя простит. Ты же генерал в возрасте, а не просто там солдатик, чтобы так плакаться, имей честь ответить за свои прегрешения. А если ты считаешь, что если сдача внаём бандитам военного имущества, своего кармана ради, это мелкие прегрешения, то ты ошибаешься. Это серьёзное военное преступление.

   -Да так все делают Владимир.

   -Все делают, а ты прокололся сильнее всех. Мы боремся с коррупцией, бандитами. И раз уж попался, отвечай.

   -Но вы хоть оцените помощь следствию? Я же всё рассказал.

   -Оценим, десять лет, это то, что ждёт тебя как минимум, а как решит военный трибунал, я не знаю, десять лет, или двадцать...

   -В моём возрасте, двадцать лет, это смертный приговор... Не надо...

   Владимир Владимирович поднялся и вышел, ему не было жалко генерала. Это же генерал, матёрый дядька лет пятидесяти, видавший жизнь, а не двадцати летний проштрафившийся солдат срочник. Генерал вполне обязан понимать последствия, использования военного имущества для личного обогащения.