Соответственно уменьшилось и число служащих священников и диаконов. К 1961 году оставалось лишь 8252 священника и 809 диаконов; к 1967 году – 6694 священника и 653 диакона. Сокращался прием в духовную семинарию.[30]

Под предлогом ремонта и реставрации в 1963 году закрыли древнюю святыню Русского народа – Киево-Печерскую лавру, на поклонение которой ежегодно приходили до полумиллиона паломников. Делалась попытка закрыть и Почаевскую Успенскую лавру, однако она не удалась.

Под страхом тюрьмы запрещается паломничество к святым местам, поклонение святым мощам. Священников и епископов запугивают, а нередко и избивают.

Весной 1961 года подстрекаемый властями хулиган нападает на самого Патриарха. «1 апреля сего года, – писал Алексий I, – на праздник Вербное воскресенье в Богоявленском соборе во время моего возвращения в алтарь на ступеньках к алтарю произошло нападение на меня неизвестного злоумышленника, который с криком «ах, патриарх!» бросился на меня с поднятыми руками, чтобы нанести мне удар».

Как рассказывает митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн: «Показательно, что, учитывая опыт своих предыдущих неудач, особое внимание богоборцы на этот раз уделили попыткам задушить Церковь ее же собственными руками. Епископов заставляли подписывать «добровольные» отказы от «ненужных» храмов, согласие на закрытие «лишних» приходов и монастырей. Одновременными подачками – спецавтомобиль «Чайка» для обслуживания Патриарха, государственные награды «в связи с юбилеем» – старались погасить в среде священноначалия волну недовольства. Политика «кнута и пряника» – древняя как мир – была вновь использована с тем, чтобы растлить духовенство, изнутри подорвать благодатное церковное единство, взять под контроль настроения верующих, дискредитировать иерархию в глазах простых прихожан».[31]

Хрущев сместил с поста председателя Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпова, при котором в военные и послевоенные годы осуществлялось массовое открытие православных приходов, заменив его воинствующим безбожником В. А. Куроедовым. Совет по делам Русской православной церкви был слит с Советом по делам религиозных культов, занимающимся устройством дел инославных конфессий и сект, и получил наименование Совета по делам религий при Совете Министров СССР. Так Русская православная церковь была «уравнена» с разного рода сектами.

Космополитический режим Хрущева под угрозой репрессий вынуждал Русскую церковь принять дискриминационные изменения в «Положении о Русской православной церкви». Согласно им, настоятель вместе с клириками устранялись от участия в приходском собрании и приходском совете. Хозяйственное и финансовое попечение о приходе и храме возлагалось на приходское собрание, составленное из мирян, и приходской совет с председателем – старостой.

Космополитические власти устраняют неугодных им священников и иерархов, вместе с тем способствуя продвижению по церковной иерархии угодных им лиц. Идет подкуп слабых душ или нетвердых в вере лиц. По стране гастролирует целый ряд отщепенцев – священников-расстриг, выступающих с антирелигиозными лекциями.

В таких условиях росли сектантство и разного рода искажения религиозного чувства. Например, обычай ходить на кладбище на Пасху возник в 60-е годы как своего рода религиозная демонстрация против безбожного космополитического режима. В религиозном сознании многих русских людей, лишенных правильного пастырского слова, идея воскресения Христа связывается с чувством поминовения (и мысленного воскрешения) умерших близких.

О том, какие методы космополитические власти использовали против Русской церкви, свидетельствуют письма Патриарха Алексия I в советские органы.

Из письма от 20 ноября 1959 года:

«1. Продолжающееся нападение на духовенство и верующих под флагом антирелигиозной пропаганды, с извращением и непроверенными приводимыми фактами, с выводами, оскорбляющими религиозные] чувства верующего человека, с дискредитацией духовенства вообще в глазах народа с целью опорочить всю Церковь и ее служителей.

2. Закрытие монастырей с полным во многих местах игнорированием тех положений, которые выработаны Советом по делам Р[усской] П[равославной] Ц[еркви] при нашем участии. Такое же отношение на местах может быть и в будущем.

Теперь, в ближайшее время, придется закрыть в трех особо важных пунктах, где действуют католические и лютеранские церкви: в Литве, в Белоруссии (Гродно) и в Риге. Весьма желательно отменить это решение по понятным причинам.

3. До последнего времени церковная власть свободно распоряжалась церковными суммами: 1) на поддержание бедных приходов и на ремонты церквей, а также 2) на пособия нуждающимся бывшим работникам церковным, ставшим инвалидами и беспомощными по старости, не имеющим права на пенсию от патриархии. Это она делала, исходя из того, что церковные суммы составляются из жертв верующих на нужды церкви. Теперь – первое затруднено, а второе совершенно воспрещается, вследствие чего я загружен слезными мольбами и просьбами так или иначе решить этот насущный вопрос.

4. В последнее время совершенно изменилось отношение уполномоченных на местах к духовенству, включая и архиереев. Некоторые уполномоченные прямо заявляют, что теперь не то, что было до сего времени: теперь архиерей может только служить, а управляет уполномоченный, причем уполномоч[енный] нередко парализует действия архиерея, не регистрируя по своему усмотрению назначаемых или перемещаемых священнослужителей. Таких священников уполномоченный без сношения с епископом снимает с регистрации, и вообще многие из них действуют административно, не считаясь с законной церковной властью. А некоторые прямо заявляют, что положение церкви вообще – бесперспективно… Это не может не волновать и не вызывать ненужных предположений и заключений.

5. Беспрецедентной является история с приемом в этом году в дух[овные] семинарии и академии. На местах были чинимы всякие препятствия, вплоть до вызова лиц, выразивших намерение поступить в семинарию, вплоть до отобрания у них паспортов: были случаи требования увольнения лиц, перешедших из семинарии в академию, без объяснения причин.

6. Намечается стремление сокращать штаты священников в церквах, даже Москвы, где по нашему заключению требуется такой, а не меньший состав священнослужителей.

7. За последнее время наблюдается неожиданное закрытие храмов, вопреки желанию верующих и невзирая на то, что ближайший храм находится в расстоянии десятков, а то и в сотнях километров.

8. Беспокоит нас тенденция сокращения епархий, хотя нами признается более полезным сохранить существующее их количество и иметь архиереев в каждой из них, как было до сего времени.

9. Неимоверно увеличены взносы налога по новой оценке церковных строений, напр[имер] в Молдавии на остающиеся в ней три мужских монастыря приходится налогов в год арендной платы – одному (Гербовецкому мон[астырю]) около 420 тыс. руб., а другому (Кицканскому) 36 тыс. руб. Такие меры должны вызвать неизбежно закрытие этих монастырей. Теперь уже местное Управление ком[мунального] хоз[яйства] административным порядком снимает все средства этих монастырей и требует продажи имущества.

10. Больным вопросом является до сего времени свечной вопрос. Раньше общий налог составлял один миллион с небольшим, а после повышения продажной цены с 1 окт[ября] 1958 г. с 15 руб. за килограмм до 200 руб. – уплачено налогов 71 154 038 руб.

11. Из-за крайнего повышения налогов с духовенства многие священнослужители вынуждены уходить с мест».[32]

Из письма от 2 июля 1962 года:

«Во весь послереволюционный период право заштатного духовенства на участие в богослужении никогда не оспаривалось государственной властью. Пребывающие на покое архиереи и находящееся за штатом духовенство всегда пользовались правом участия в богослужении… За последние два-три года установился порядок, в силу которого уходящий за штат священнослужитель стал гражданской властью лишаться права принимать участие в совершении богослужений, и для него уход за штат фактически стал равнозначен запрещению в священнослужении, которое, как известно, является тяжелым церковным наказанием».