Процесс извлечения связной картины из материала, который подвергался многолетней цензуре, и из подпольных еретических текстов может принести неожиданные плоды, но в равной степени на этом пути могут оказаться и ловушки, которые ведут в тупик. Соединение Эфиопии с Магдалиной и с поэмой о Граале, с легендой о царице Савской, увлекательная магия топонимики — очень интересное построение, но в нем могут оказаться уязвимые места. Черные Мадонны могут указывать на расовую принадлежность Марии Магдалины, но с равной вероятностью могут оказаться пережитком культов языческих богинь, особенно египетской Исиды. Вместе с тем эфиопские легенды — хотя, что знаменательно, не Ветхий Завет — твердо указывают на то, что Соломон уговорил царицу Савскую отказаться от язычества в пользу иудаизма, поэтому как эфиопская Магдалина могла стать столь любимым еретиками воплощением Исиды? Хотя древняя Эфиопия включала в себя часть той территории, которую мы теперь называем Египтом, трудно понять, как можно примирить поклонение языческой богине с легендой, в которой сказано, что царица Савская была обращена в иудейскую веру.
В таких эфиопских легендах, как «Кебра Негаст», прямо говорится, что царица Савская сначала молилась солнцу и луне, но была обращена в иудаистскую религию Соломоном.
Кажется, это разрушает одним ударом гипотезу о том, что Магдалина была частью предания об эфиопской богине, которое связано — или даже включает в себя — Македу/Магду, великую царицу Савскую, и отвергает всякую духовную общность с египетским культом Исиды. Однако все не так, как кажется на первый взгляд, поскольку, углубившись в материалы, встречаешь поразительный факт: даже великий царь Соломон поклонялся богине…
Глава 7.
ВОЗВЫШЕНИЕ И ПАДЕНИЕ ЖЕНЫ БОГА Образ неизвестной Магдалины, который постепенно возникает при анализе различных источников — гностических и еретических текстов, французских легенд о Граале, легенды о царице Савской, рассказов о Черных Мадоннах и даже преданий церковных, — конечно, интересен и даже волнующ, но зачастую противоречив. То она кажется своего рода языческой жрицей, связанной в умах тамплиеров и последователей ее культа во Франции с такими древними богами, как Исида, и в то же время у нее, несомненно, были и еврейские корни. Ее роль жрицы, посвящающей через сексуальный ритуал в таинства, а также центральной участницы «hieros gamos» находится в противоречии с эфиопской легендой, согласно которой царица Савская была обращена Соломоном в иудаизм, — и, разумеется, в противоречии с гипотезой о Магдалине — Апостоле Иисуса, еврейского Мессии в центре земли Храма Иерусалимского. Как можно примирить язычницу, поклоняющуюся богине Магдалину со столь патриархальной религией?
Прежде всего следует сказать, что обращение царицы Савской в иудаизм не отражено в Ветхом Завете, хотя могло бы стать предметом гордости, знаком превосходства Яхве над языческим поклонением солнцу и луне — однако в Книге Царств мы читаем: «Царица Савская, услышав о славе Соломона во имя Господа, пришла испытать его загадками»[196], это показывает, что целью ее путешествия было обретение религиозной мудрости и знаний о путях Яхве — и в этом она разочарована не была, поскольку «…объяснил ей Соломон все слова ее, и не было ничего незнакомого царю, чего бы не изъяснил ей»[197]. Очевидно, Соломон убедил царицу Савскую и обратил в иудаизм той формы, которой придерживался сам, поскольку мы читаем в «Кебра Негаст», как царь страстно повествовал иностранной языческой царице о своем Боге в такой речи:
«Истинно говорю, правильно, что человек должен молиться Богу, Кто создал Вселенную, Небеса и Землю, Море и Сушу, Солнце и Луну, Звезды и яркие тела Небес, деревья и камни, зверей и пернатых, ДОБРО и ЗЛО. Ему одному мы должны поклоняться со страхом и трепетом, с радостью и восторгом. Поскольку ОН есть Владыка Вселенной, Творец Ангелов и Людей. Это Он, кто убивает и дарует жизнь, наказывает и проявляет милосердие, кто возвышает и свергает. Никто не может возразить Ему, поскольку ОН есть Владыка Вселенной, и нет никого, кто бы мог сказать Ему «Что же Ты сделал?». Правильно, что к Нему должна быть обращена хвала и благодарность от ангелов и людей. Истинно говорю, дан был нам Храмовый Шатер Бога Израиля, который был создан до Сотворения по его чудесному совету. И Он даровал нам Его Заповеди начертанные, чтобы знали мы Его законы и приговор, что предписал Он на Святой Горе Его»[198].
Искренность и гордость, сила и ясность характерны для этой речи: ни один имам столь полно не восхваляет Аллаха, ни один христианин-фундаменталист не исполняет гимна Иисусу на небесах с такой страстью, идущей от сердца. Более того, ответ царицы Савской выглядит однозначным:
«С этого момента я не поклоняюсь солнцу, но молюсь Творцу солнца, Богу Израиля. И этот Храмовый Шатер Бога Израиля для меня, и моего потомства после меня, и для всех царств, которыми повелеваю я. И благодаря этому я заслужила благосклонность твою, и Бога Израиля моего Творца, кто привел меня к тебе, дозволил мне услышать голос твой, показал лицо твое и даровал мне понимание заповедей твоих»[199].
Судя по тону, в котором произносится гимн Богу Израиля Соломоном и царицей Савской, возможность какой-либо связи между иностранной царицей и Марией Магдалиной быстро тает без следа. Но относительно этой частной линии расследования, вероятно, еще не все потеряно. Возможность снова возникает при открытии, что, несмотря на все свои монотеистические речи, даже великий царь Соломон был также и поклонником богини и не таким уж страстным приверженцем «одного истинного Бога», как уверяют нас и Ветхий Завет, и «Кебра Негаст». Представляется, что более поздние авторы Евангелий не имели монополии на использование письменного слова в целях религиозной и политической пропаганды.
Забытое женское начало
Точно так же, как главное течение христианства отвергло женское начало (за исключением своей выхолощенной богини, женщины-евнуха в форме Девы Марии), так и иудаизм предпринял активные действия, чтобы полностью отвергнуть и изгнать своих древних богинь. В своей книге «Еврейская богиня» (1990) американский академик Рафаэль Патай суммировал подозрения многих объективных исследователей, которые возникали при рассмотрении явной аномалии древней религии, не имеющей богини: «В связи с общей физиологически обоснованной предрасположенностью человека к вере и поклонению богиням, странно, что еврейская религия, иудаизм, которая веками процветала в регионе популярных культов богинь, осталась ими не затронутой»[200]. Оказавшись перед лицом образа, в котором иудаизм предпочитает подавать себя, Патай пишет далее:
«Вот картина, которая предстает перед человеком, когда он начинает рассматривать еврейскую религию через поляризующую призму Моисеевых законов и поучений пророков. Бог явил себя последовательно Адаму, Ною, Аврааму, Исааку и Иакову и дал свои заповеди Моисею на горе Синай. Библейская религия выглядит универсальным монотеизмом, отлитым в жесткую юридическую форму»[201].
Патай указывает[202], что Бог, будучи чистым духом, стоит над земным разделением на мужской и женский пол, но израильтяне постарались ограничить природу Яхве агрессивно и бескомпромиссно мужскими терминами. Единый истинный Бог стал «Властелином Вселенной», «Владыкой толп» и «Воителем», в результате чего роль женщины в религиозном поклонении была сведено к нулю, и — поскольку любовь и уважение к великой женщине вызывает такие же чувства по отношению к женщине земной — при исчезновении богини все женское становится подозрительным и нечистым. Когда Моисей готовил израильтян к восприятию слова Бога, он отдал недвусмысленный приказ: «не подходить к какой-либо женщине»[203][204], что означало: женщины это не только изначальное табу, но и откровения Бога не предназначены для женщин племени. Карен Армстронг пишет в своей книге «Конец молчания. Женщины и духовный сан» (1993), «святости Бога было предопределено быть несопоставимой с присутствием женщины» и затем спрашивает: «Разве еврейские женщины были на самом деле включены в Завет?»[205].
