- Готово! – объявил я , вылазия из-под прицепа.

- Что?! – шофёр аж поперхнулся от возмущения, - Ты что мне на уши лапшу вешаешь? Думаешь, я не знаю, сколько времени надо это варить?

Настроения ругаться с незнакомым водилой у меня не было и я недоумённо пожал плечами и пошёл к себе в сварочную. Шофёр, тем временем, метнулся под трейлер и заорал как блаженный оттуда.

- Ё-моё! Одуреть! Никогда такого не видел! – выкарабкался на четвереньках, догнал меня, схватил за руку, - Мужик! Ну ты даёшь! Вот это шов! Как на корабле! Погоди, я сейчас...

Сбегал в кабину, схватил ключ и начал обрывать пломбы на трейлере. Запрыгнул в него и заорал из темноты.

- Держи!

Я едва успел подхватить брикет замороженной рыбы до того, как он прикоснулся к планете, следом вылетел ещё один ящик с кальмарами, потом ещё с креветками. Водила выпал следом и начал закрывать дверь, не переставая провозглашать.

- Нет! Никто не поверит! Нет, мля, поверят, я их всех под машину загоню!

Прошло несколько дней. К моей двери подъехал УАЗик. Из него, не торопясь, вышел солидный мужик в богатой шубе, огляделся и подошёл ко мне.

- Здравствуйте, вы сколько здесь зарабатываете?

Услышал цифру, усмехнулся и проговорил.

- Предлагаю в два раза больше.

Я начал производить вычисления в уме. Начальник по-своему понял задержку ответа и поправился.

- Это без переработок и премий. Переработки у нас по двойному.

Я закончил суммировать и опять, как со мной это часто бывало в жизни, принял неправильное решение.

- Жаль, - резюмировал дядя, повернулся, было, к машине, потом вытащил из кармана 50-рублёвку и протянул мне.

- Это – аванс, на случай, если кто ещё из наших сюда заедет.

Обманул.

Приехал шофёр из дальнего рейса, в который никогда желающих не было из-за плохой дороги и на вопрос о качестве дороги просто сказал.

- Нормально. Как встал в начале на «восемьдесят», так и не сбавлял больше. Иногда и до «девяноста» доходило.

На следующий день в диспетчерской шофера чуть не рвали друг у друга заявку на ту дорогу. Вернулись и начали искать коллегу. Нашли.

- Ты, гад, где там «восемьдесят» мог идти?

- А ты куда смотрел?

- Как куда? На спидометр.

- А я – на температуру воды.

Понимание.

Экономика экономнела, приписки приписывались, застой застаивался. Работяги, при этом, пили всё настойчивее. Уже не стеснялись пьяными и на работу утром заявляться. Некоторые не доходили. По негласному распоряжению директора завода, который сам любил принять на грудь, упавших в районе проходной наказывали на порядок меньше, если они падали головой в сторону производства. Значит, долг доминировал в исчезающем сознании пострадавшего.

Нестыковка.

Наладчик топливной аппаратуры был не в духе, потому что ему пришлось налаживать дважды топливный насос из-за разгильдяйства шофёра. Поэтому, возвращаясь к себе в кондейку, он облаял механика, ещё одного шофёра и, наконец, столкнулся с начальником. Начальник тоже был не в духе и искал на ком бы сорвать раздражение. Так они и увиделись на встречных курсах.

- Ну-ка, иди сюда, - сказал начальник.

- Пошёл н...., - ответил наладчик, не останавливаясь.

- Что ты сказал?! – ещё хуже завёлся начальник и побежал за наладчиком.

Тот, в свою очередь, прошмыгнул в маленькую дверь, которая была в створке гаражных ворот, задержался и повернул большую балку, которая выполняла роль задвижки. Двухметроворостый начальник согнулся чуть ли не вдвое, пробегая в дверь, и со всего маху боднул деревянный брус. Удар был такой силы, что его откинуло назад и он сел на землю. Покрутил головой, проверяя целостность шеи и начал подниматься.

- Ты не знаешь, куда я шёл? – спросил он слесаря, проходившего мимо. Слесарь не смог ответить на этот вопрос.

Политпросвет.

Завод был режимный. По крайней мере, на заводе был Первый Отдел, что автоматически вносило в его работу режимность. На режимном заводе работяги должны были раз в неделю слушать политинформации. Причём, слушать отправлялись все по сектам. Ой, секциям, конечно. Так была и секция рабочих членов (не то, что вы подумали) партии. С нами занимался сам секретарь парткома завода. Но в этот раз его не было и занятия пришёл проводить его заместитель. Такой же, как и парторг любитель возлияний, занимающийся в перерывах между поклонениями бахусу руководством детского спортивного клуба. Время ещё было совсем тоталитарное и этот зам не был ещё успешным предпринимателем, приватизировавшим и детский клуб и весь инвентарь ему принадлежащий.

Проверив присутствие коммунистов по спискам, заместитель парторга приступил к политической работе. В том русле, как он это понимал. Вытащив из ящика стола Устав члена КПСС, он опустил его под стол и, подглядывая в него, начал опрос работяг на темы программы партии, обязанностей коммуниста и прочую фигню, которая в те времена была официальной религией страны.

Передовики производства, высококлассные специалисты, видевшие этот Устав в последний раз тогда, когда чёрт надоумил их вступить в члены, понимающие, что лишь их три процента от зарплаты ежемесячно и интересуют эту партию, бекали, мекали, смущались и переминались с ноги на ногу, когда экзаменующий им пенял.

 - М-да... вот Вы, что называется, передовик производства, а Устава не знаете...

И так с каждым сидящим в этм небольшом зальчике. Я посчитал и увидел, что мне не удастся поэкзаменоваться и выкинул финт: встал и специально пересел подальше, демонстрируя, что хочу спрятаться подальше, надеясь на нехватку времени.

 - А Вы куда? - заинтересовался заместитель парторга, - Спрятаться хотите? Не выйдет! Ну-ка, расскажите нам, как вы понимаете программу партии...

Я встал, откашлялся и начал

 - В наше перестроечное время, каждый нормальный советский индивидуум, обладая в меру выраженными сугубо-парадоксальными эмоциями, должен ....

Зам запаниковал, листая под столом книжечкой Устава. Чтобы облегчить ему поиски, я иногда вставлял в нескончаемый словесный понос знакомые слова типа: "пленум ЦК КПСС", "согласно решений съезда", "коммунист обязан"....

Наш руководитель простёр ко мне руку, намереваясь заткнуть мой фонтан красноречия. Я поблагодарил его кивком и жестом, подвинул моего соседа, вышел к его столу и продолжил мой спич, стоя уже лицом к слушателям. Временами, я пальцем незаметно показывал им на нашего зама, делал гримасы, но изо рта нескончаемым потоком неслись умные слова, среди которых временами можно было услышать нормальные.

 - ... и всё это налагает на каждого коммуниста дополнительные обязанности по безусловному выполнению требований Устава члена партии, - закончил я как раз перед тем, как раздался звонок, означающий конец политинформации.

Заместитель выдохнул, незаметно засунул в ящик Устав и, сделав уважительное лицо проговорил

 - Вот чувствуется подготовленность товарища. Полный и обстоятельный ответ. Занятия окончены!

Мужики с харей "кирпичом" вышли в коридор и, лишь спускаясь по лестнице, члены партии дали выход своим эмоциям хохотом, подколками и тычками кулаков мне в спину и бока. Комментарии были настолько далеки от устава, партии, и, вообще, всякой политики, что я их не буду повторять.

Комплексный подход.

Пьянь, лентяи и прочие уроды душой восприняли новое постановление нашей родной партии.

 - Раз сейчас мы работаем в комплексной бригаде, то и зарплата должна быть одинаковой! – орал полупьяный слесарь, - А то я должен с грязными руками крутить гайки, а токарь стоит и ждёт, когда к нему прийдут и закажут болтик! Сварщик, вообще, за пять минут заварит, а остальное время подметает вокруг своей кондейки!

Руководство автобазы поддерживали такие чаяния рабочего класса. И, даже, не обращало внимания на то, что слесарь «крутил гайки» зачастую подшофе. Приказ гласил, что теперь и сварщик, и токарь, и наладчик топливной аппаратуры по первому требованию шоферов, должны были идти и помогать демонтировать коробку передач или менять проколотые колёса. Мы подчинились.