– Кто знает, кто знает! – произнесла Горянская, и Анна заметила, как она и ее супруг быстро переглянулись. Ей показалось – или они действительно что-то знают? Но если бы они нашли драгоценности, то точно бы не остались сидеть в этой пыльной комнатке!
– Говорят, что не так давно в одном из антикварных салонов Питера обнаружили предметы, некогда принадлежавшие князю Святополк-Донскому… – забросила пробный шар Анна.
Реакция нулевая. Директор хватал с тарелочки овсяные печенья и засовывал себе в рот, его супруга наслаждалась кофе.
– Ну что же, такие предметы время от времени всплывают, – заметила Горянская, – потому что и во время революции, и во время Гражданской и Отечественной войн масса предметов исчезла.
– Вас не интересует? – продолжила Анна. – Может быть, для расширения коллекции музея?
Прожевав печенья и смахнув с бороды крошки, директор энергично заявил:
– Анечка, милая моя, откуда у нас деньги на приобретение всех этих дорогущих вещиц! Мы же находимся на балансе государства, то есть, иными словами, средств катастрофически не хватает! Вот сделали бы из нашего музея центр для встреч на высшем уровне, тогда бы сразу нас деньгами засыпали. А так…
– Да, и что это за вещицы? – усмехнулась его супруга. – Очередной поддельный бюст Нерона или фаянсовый ночной горшок с изображением Терпсихоры?
– Часы со слоном и магараджей, – сказала Анна, и тут послышался хрип. Директор, жевавший новое печенье, вдруг подавился. Горянский выпучил глаза и бил себя по груди. Анна вскочила, метнулась к нему, встала за спину, обхватила его грудную клетку руками и надавила на нее.
При этом ее взгляд упал на сидевшую подле Серафиму Ниловну. Лицо у нее было окаменевшее, а по руке лился ручеек черного кофе. Но этого Горянская не замечала, смотря куда-то перед собой.
Директор заходился кашлем, Анна поддала ему коленкой в спину, и крошка, застрявшая в горле Бориса Борисовича, вылетела. Он, жадно дыша, повалился на стул.
– Анечка, вы моя спасительница! Я обязан вам жизнью! Господи, я думал, что сейчас помру! Фима, Фима, что ты сидишь, как языческое изваяние?
Его жена вдруг очнулась от транса, поставила чашку на стол и отчеканила:
– Боря, извини, я задумалась.
– Задумалась? – воскликнул он злобно. – Я, можно сказать, кончался, а ты задумалась? Если бы не Анечка, то здесь бы лежал мой хладный труп!
– С учетом, что температура трупа падает в среднем на градус каждый час, здесь лежал бы твой далеко не хладный труп, а труп очень даже теплый! – заявила с циничной улыбкой Серафима Ниловна. – Анна Игоревна, я премного вам благодарна! Но лучше расскажите, что вам известно об этих часах?
Так и есть, именно упоминание о часах со слоном и магараджей ввело Горянскую в ступор! Анна отделалась общими фразами, заявив, что толком ничего не знает и слышала это от одной знакомой аспирантки, которая, в свою очередь, – от знакомого искусствоведа.
– А о других часах, точно таких же, ничего слышно не было? – спросил вдруг Борис Борисович, и Анна догадалась: он ведь подавился тоже по причине того, что услышал о часах.
– А что, существуют другие часы? – спросила живо Анна. – Они находятся в «Чертяково»? Можно на них взглянуть?
Раздалось звяканье посуды. Это Горянская снова взяла чашку с блюдечка.
– Нет, таких часов в экспозиции музей нет и никогда не было! – заявила она, и Анна поняла, что та элементарно лжет.
– Очень интересно, откуда… – начал Борис Борисович, но жена прервала его:
– Кажется, мы утомили Анну Игоревну своей болтовней ни о чем. Она, в конце концов, молодой ученый, человек занятой. Давайте я покажу вам кабинет, в котором вы сможете работать, и объясню, как у нас все функционирует!
Борис Борисович все порывался что-то спросить, но жена явно не давала ему сделать это.
– Говорят, что у вас недавно убили человека… – произнесла Анна и, придав своему лицу смущенное выражение, продолжила: – Понимаю, что вам и так надоедают с этой темой, но все же… У вас ведь в музее экспозиция имеется… Чертяковский монстр… Какое он имеет ко всему этому отношение?
Горянская усмехнулась и сказала:
– Мы же свои люди, ученые. Конечно, никакого монстра не существует. Так же, как его нет и в шотландском озере Лох-Несс. Но кто бы хотел посетить это озеро, если бы не легенда о чудище? Верно, может, пара туристов в сезон, не более. На этом они делают бешеные деньги!
При упоминании о бешеных деньгах губы Горянской слегка дернулись.
– Примерно то же самое и у нас происходит, конечно, в гораздо более скромных масштабах. Ведь наш музей, конечно, уникальный, но если бы не эта история о Чертяковском монстре, то туристов было бы раз в десять меньше.
– Значит, монстра не существует? – спросила Анна, и Горянская заметила:
– А вы сами как думаете?
Отвечать вопросом на вопрос было, конечно, не очень-то вежливо, но Анна смолчала. В разговор вступил Борис Борисович:
– Анечка, мы же взрослые люди! Все эти монстры – ерунда на постном масле! Тут у нас толкутся все эти уфологи, исследователи паранормального, просто любопытные, естественно, чокнутые и, конечно же, журналисты из желтых изданий. И не только из желтых. Все это – бесплатное паблисити, реклама для нашего музея-усадьбы. Ведь я уже сказал, что нас финансируют из бюджета, поэтому на подобные пиар-акции у нас элементарно нет средств. А так – народ валит, хотя и не шибко. Тем и держимся!
– А как же быть с циклом активности? – спросила Анна, и Горянская сухо и крайне неприятно рассмеялась.
– С каким циклом активности? Раз в сорок два года? Слышали-слышали, наш Чертяковский монстр просыпается раз в сорок два года, убивает кучу людей в течение нескольких дней, потом бесследно исчезает…
– Впадает в спячку! – поправил ее муж, и Серафима Ниловна продолжила:
– Пардон, впадает в спячку, конечно же, как я могла упустить это из вида! Как ежик или ужик. Итак, все это бред сивой кобылы. Да, люди умирают, да, пропадают в лесу, да, становятся добычей диких животных или жертвами собственной глупости и безответственности. Но при чем тут монстр?
– А что касается цикла активности, так все это – избирательность человеческого восприятия, Анечка! – добавил директор добродушно. – Доподлинно установлено, что в Бермудском треугольнике исчезает не больше и не меньше кораблей, чем в любом другом участке Мирового океана с интенсивным движением. Но с чьей-то легкой руки именно это место стало обиталищем то ли «зеленых человечков», то ли утаскивающего на дно несчастных мореплавателей спрута. Сто€ит в Бермудском треугольнике пропасть яхте, как стои€т вой на весь мир. А то, что в это же время корабли, яхты и самолеты бесследно исчезают и в иных местах, никого не занимает.
Он поднял к потолку узловатый, покрытый рыжей растительностью указательный палец.
– Так же, милая Анечка, и с «Чертяково». Люди гибнут время от времени и у нас. И даже убийства случаются. Что делать, живем в современном мире! Но какой-то идиот запустил в оборот этот миф с циклом активности в сорок два года, и пошло-поехало. Отчего, скажите на милость, не в тридцать три или пятьдесят один? А ведь разумно – если цикл почти полвека, то никто и не помнит толком, что там было, во время последнего так называемого всплеска. То, что и в другие годы людей убивают или находят растерзанными, никого не занимает. Но не приведи Господь, если обнаружат в год так называемой активности Чертяковского монстра погибшего заплутавшего грибника, идиота-самоубийцу, выбравшего в качестве места последнего упокоения лес, или неосторожного ребенка, ставшего жертвой кошмарного несчастного случая… Тогда все сразу начинают стенать – вот, очередная жертва Чертяковского монстра! Монстр вышел из спячки и отправился на охоту!
Его жена, слушавшая словоизлияния Бориса Борисовича с тонкой улыбкой, прибавила:
– И нынешний несчастный случай – тому красноречивое подтверждение. Хотя и очень трагическое. Ведь последний цикл активности приходился на 2009 год, новый ожидается только в 2051 году. А Чертяковский монстр опять нанес удар, хотя должен быть в глубокой спячке еще тридцать с лишком лет. Какой вывод? Верно, никакого монстра нет, все это – бредни и сказочки!
