Я вышла из комнаты и, щурясь от яркого света, попала в большое помещение со стальным хирургическим столом. Заметив еще одну дверь, ринулась туда, памятуя, однако, о том, что там тоже может не оказаться пола.

Комната, в которую я зашла, походила на некоторое подобие лаборатории. Я заметила колбы с разноцветным содержимым, а также большой медицинский холодильник. На столе лежала груда одежды – явно снятой с похищенной девочки.

Осмотревшись, я убедилась в том, что несчастной здесь нет, прихватила ее одежду, а затем скорее по наитию, чем с какой-то определенной целью, распахнула дверцу холодильника. И вздрогнула, поняв, что в нем находится.

Там висели пластиковые пакеты с кровью. Что-то подсказывало мне – кровь отнюдь не донорская и взята не из центра переливания крови. Но это еще полбеды. Помимо пакетов, в холодильнике находились металлические и пластиковые коробочки, в которых покоились внутренние органы. И я могла поклясться: все они – сердце, легкие, печень и другие – извлечены не из животных. Но самое ужасное – с центральной полки на меня таращилась… отделенная от туловища человеческая голова.

Я резко захлопнула холодильник, выскочила из комнаты и перевела дух. Тут до меня донесся шорох. Обернувшись, ожидала обнаружить у себя за спиной маньяка, но никого не увидела. А дверь в лабораторию, в которой я только что была, медленно, с каким-то скрипом затворилась. Схватив со стола скальпель, я вернулась к помещению с колодцем.

Однако дверь в него оказалась закрытой. А я уже не могла вспомнить, захлопнула ли ее сама, когда выходила, или, может, оставила открытой, но створка по инерции захлопнулась. Я прислушалась, потому что до меня снова донесся подозрительный звук. Но потом поняла, что слышу частые удары своего собственного сердца.

Где же маньяк держит свою последнюю жертву, девочку? Исчерпывающий ответ на вопрос мог дать, конечно же, только сам маньяк.

Я вышла в извилистый коридор и заглянула в первую попавшуюся комнату. Вначале мне показалось, что передо мной некое подобие примерочной или театральной костюмерной. Здесь стояли металлические вешалки на колесиках, на которых болталась разнообразная одежда, упакованная в прозрачные пластиковые чехлы. К каждому чехлу была присоединена бумажная бирка.

Я подошла, взяла одну из них в руки. На ней значилось: «19 сентября 2008 года, Ярославль». Одежда была, похоже, тинейджера. Во всяком случае, не взрослого человека.

Плечики с одеждой оказались рассортированы не по годам и не по датам, а по какому-то иному, ведомому лишь маньяку принципу. Попадались вещи мужские – плащи, костюмы, меховые шапки; женские – летние платья и вязаные кофты, разноцветные шарфы; детские, подростковые. Особняком висели вещи, похожие на лохмотья нищих и бездомных.

Зрелище было намного более ужасное, чем лицезрение внутренностей в холодильнике и даже головы с выпученными глазами. Потому что – сомнений в том не было – все эти вещи принадлежали жертвам маньяка. Я попыталась сосчитать, хотя бы примерно, сколько же здесь прозрачных пакетов, но на четвертом десятке сбилась со счета. Их было намного больше сотни, возможно, около двух сотен!

Выходит, маньяк ответственен за смерть такого огромного количества людей? И никто не обратил на их исчезновение внимания? Но как же так? Просто невозможно, даже с учетом нашей малоэффективной правоохранительной системы и повальной коррупции в полиции!

Некоторые карточки с датой и указанием места уже пожелтели. На них были указаны год 1994-й или даже 1987-й. Маньяк убивал в течение многих лет, даже десятилетий? Мне стало по-настоящему страшно.

Далеко не сразу я поняла, что от потрясения потеряла счет времени. И быстро вышла в коридор. Сейчас главное – найти девочку, если она еще жива, а потом побыстрее покинуть дом ужаса. Я заглянула в соседнюю комнату – та тоже была забита упакованными в пластиковые пакеты вещами. В третьем помещении я радостно вскрикнула, увидев на столе свой рюкзак, а около него – пневматический пистолет и прибор ночного видения. Я быстро схватила их – и только тогда заметила, что комната уставлена… гробами. Но нет, это были не гробы, а большие морозильные камеры.

Я уже знала, что там лежит, но все же подняла крышку одного из ящиков – и увидела женское тело, упакованное в полиэтилен. Головы и конечностей у тела не было. Крышка выскользнула у меня из рук и с приглушенным стуком захлопнулась.

Морозильных камер было несколько десятков. И если в каждой из них покоится несколько тел… Заниматься подсчетом количества жертв маньяка у меня не было ни малейшего желания. Просто отметила про себя: монстр отнюдь не новичок, а оборотень, убивавший людей в течение многих лет, вернее даже – десятилетий!

Вдруг в комнате погас свет. Я осторожно выскользнула в коридор и убедилась, что там света тоже нет. При помощи прибора ночного видения я добралась к лестнице, что вела наверх, на кухню. И осторожно поднялась по ней.

Чтобы дверь, замаскированная под стену, открылась и выпустила меня из подземелья серийного убийцы, потребовалось потянуть на себя рычаг, который я нащупала на стене. Дверь распахнулась – и я шагнула на кухню. И только секундой позднее поняла, что нахожусь там не одна.

Потому что около кухонного стола, злорадно ухмыляясь, стоял маньяк. Около него находилась похищенная девочка, к горлу которой мерзавец приставил нож.

– Ну вот мы и встретились снова, незнакомка! – прошипел мужчина. – Однако и денек сегодня выдался! Вернее, ночка. Но я на тебя не в обиде, моя незваная гостья, потому что люблю подобные развлечения. Ведь в итоге все равно победу одержу я!

Тут я сильно пожалела, что почему-то положила пневматический пистолет в рюкзак. Ох не надо было! Видимо, потрясение было слишком сильным, я плохо соображала, что делаю. Но теперь что уж говорить… Я посмотрела на девочку: та едва держалась на ногах, вся в синяках и кровоподтеках, но вроде бы живая и относительно невредимая. Малышка дрожала то ли от холода, то ли от страха, по грязному личику ее катились слезы.

– Отпустите ребенка, и мы поговорим с вами, как профессионал с профессионалом! – заявила я.

Маньяк лишь усмехнулся. И тут мне с голову пришла странная мысль – его лицо какое-то неестественное, вероятнее всего, это латексная маска, примерно такая же, какими я сама пользуюсь время от времени. Значит, я вижу не настоящий его облик?

– Мы уже говорим, как профессионал с профессионалом, – проскрежетал маньяк, и я поняла, что голос у него тоже поддельный. То ли он хороший имитатор, то ли использует особый портативный прибор, изменяющий тембр голоса.

– Впервые сталкиваюсь с такой шустрой особой, – проскрипел убийца. – А ведь опыт у меня большой, даже очень и очень большой. Ты же осмотрела мою коллекцию? Кстати, это только часть того, что я накопил.

– Скольких людей вы убили? – спросила я. Вопрос в данной ситуации праздный, но отчего-то мне хотелось получить на него ответ.

Маньяк осклабился:

– Смотря где и когда. Хочешь точную цифру? Зачем она тебе, только перепугаешься, шмякнешься в обморок… А я снова поверю, что ты без сознания, и полезу к тебе оказывать медицинскую помощь… Ну уж нет, больше не обманешь, не надейся. А насчет количества моих жертв… У меня, конечно, имеется статистика, и, поверь, она впечатляет. Я льщу себя надеждой, что являюсь самым продуктивным серийным убийцей не только в России, но и во всем мире. Неплохо, правда?

– Как так вышло, что вы безнаказанно убивали в течение столь долгого времени? Кто вы такой? Почему вас не поймали? – задала я другие вопросы, мучившие меня. Мой визави усмехнулся:

– Хм, я мог бы рассказать тебе об этом в ходе частной беседы, незнакомка, но сейчас предпочту сам получить парочку ответов. Итак, ты видишь, девчонка все еще жива. Ты получишь ее прямо здесь и сейчас, если расскажешь мне, кто ведет на меня охоту. Ну, давай! У тебя ровно десять секунд! Раз, два…

Девочка задрожала сильнее. Мерзавец же продолжал счет:

– Три, четыре…