Я машинально нащупала жемчужину, надежно спрятанную под рубашкой, и расслаблено обмякла — на месте. Немного прохладная, абсолютно гладкая и никем не тронутая. Руки-ноги целы, никто на мою свободу не покусился. Оружие не исчезло и сапоги тоже не скрали любители легкой поживы. Рядом все так же тяжело дышит бедный парнишка с дыркой в груди, а вот второй…

— Демон тебя раздери, Яжек! — зло прошипел снаружи знакомый хрипловатый баритон. — Я сам!

— Да ты еле ходишь, — буркнул чей-то звонкий голос. — Кто тебя просил в самую гущу рваться? Исполосовали всего, как бешеного медведя! Если бы не девчонка и ее зверь, лежал бы уже под дерновым одеялом! А коли не побережешься, тот раньше Воронца уйдешь!

— Хоть ты не каркай!

Секунду спустя низкий полог откинулся в сторону, и я мудро замерла в прежней позе, старательно подглядывая сквозь ресницы — маленькая хитрость, которой в совершенстве владеет любая женщина.

Ага, мой утренний сосед все-таки вернулся — раздраженный, взъерошенный, в длинном плаще с капюшоном и мокрый, как воробей. Ясненько. Значит, на улице вовсю идет дождь. Он-то и шебуршит по крыше, поэтому же тут стало прохладно и довольно сыро. Кстати, неизвестный проверяльщик действительно здорово ранен — прыгает на одной ноге подобно гигантскому кузнечику, левую руку в лубках тоже бережет, но гордо лезет в повозку сам. Шипит потихоньку, пока никто не видит, кусает губы, кривится, но упрямо заползает внутрь, стараясь поменьше тревожить отчаянно ноющее бедро. А его молодой, черноволосый и крупноглазый приятель (весьма симпатичный, кстати!) только неодобрительно качает головой. Вмешиваться и помогать не лезет — знает, что может и по морде получить. Но зато смотрит с таким укором…

— Лех, ты б перевязался, что ли? — наконец, вздохнул он.

Раненый с тихим проклятием откинулся на тугие тюки и, пристроив поврежденную конечность на мягкое, облегченно вздохнул.

— Позже.

— Да повязка ж промокла. Снаружи льет, как из ведра, и кровь наверняка выступила…

— Позже, я сказал, — процедил Лех, кинув на меня выразительный взгляд.

Яжек приподнял соболиные брови и странно кашлянул.

— Ну… как хочешь. Позовешь, если что.

Он отступил от повозки и, задумчиво глянув в мою сторону, медленно опустил полог. После чего послышался тихий свист, удаляющийся цокот копыт, легкий щелчок длинного кнута. Чей-то негромкий голос вдалеке, велевший двигаться дальше. Затем дрогнула и стронулась с места повозка, а я ненадолго задумалась.

Любопытно. Молодой воин был в кольчуге и шлеме. Вооружен до зубов, но не слишком встревожен. Телега, опять же, ненадолго останавливалась, но точно не на обед, иначе я бы проснулась раньше. Да и Зита бы разбудила — помогать с готовкой. Похоже, Брегол просто опасается нового нападения? Впрочем, я бы на его месте тоже опасалась. И велела бы не снимать брони круглые сутки, чтобы не попасть впросак дважды. Да привал дневной сократила бы до необходимого минимума — только чтобы дать коням роздых. Вооружила бы возниц, окружила телеги тройным кольцом… ага, так и есть — кто-то из верховых неотступно следует рядом с нами. То ли из-за меня, то ли из-за этого Леха.

Неожиданно поняв, что к чему, я мысленно присвистнула. Вот оно что! Лех!! Надо было сразу сообразить, отчего этот смурной тип так похож на Брегола и Велиха! Тарг же говорил, что у купца двое сыновей! Младшего я вчера уже видела, когда вернулась с Лукой, а старший… опаньки! Так вот кого Двуединый послал в попутчики!

— Доброе утро. Как кустики? — насмешливо осведомилась я, приподнявшись на локте.

Раненый вздрогнул от неожиданности и повернул голову. Но, так как в повозке было довольно тесно, почти половину пространства занимали нагроможденные в несколько рядов тюки, среди которых наша троица как-то сумела уместиться (причем мужчины имели возможность вытянуться вдоль бортов, разгороженные мягким товаром, а мне пришлось ютиться возле переднего бортика), то получилось, что от простого движения он почти ткнулся лбом в мой подбородок, а я уставилась на него сверху вниз. Иными словами, мы глядели друг на друга в упор и настороженно ждали продолжения.

Лех поджал губы, однако ответить все-таки соизволил:

— Мокрые.

— Ничего. Зато умылся. Тоже полезное дело, если подумать.

— Я гляжу, ты стала более разговорчивой? — с нескрываемым сарказмом осведомился воин, отворачиваясь. — Что случилось? Выспалась никак?

— Да, спасибо. Рада, что по пробуждении не обнаружила в себе никаких посторонних предметов.

Он издал странный звук и изумленно вскинул голову.

— Серебром, говорю, не истыкали во сне, за то и спасибо, — соизволила я пояснить свою мысль, чтобы не вызвать недоразумений. Затем проворно сменила диспозицию, подползла к тяжело дышащему юноше, потрогала лоб, осторожно взглянула на рану. Убедилась, что он по-прежнему не приходит в себя и, подавив тяжелый вздох, вернулась на место, ничуть не смущаясь присутствием постороннего наблюдателя. Которого, похоже, ошарашила не столько моя наглость, сколько то, что в процессе «хождения» я пару раз чувствительно прищемила ему бока, наступила коленом на здоровую голень, дерзко отпихнула с дороги чужую ладонь, больше похожую на лопату, и абсолютно проигнорировала его возмущенный взгляд.

А что прикажете делать? Тут слишком тесно для троих, один из которых не сегодня-завтра умрет, второй вообще еле ходит, а у третьей затекли все конечности от вынужденного лежания в крайне неудобной позе.

Я нашарила на поясе полупустую флягу и с удовольствием напилась. Последними крохами воды энергично протерла лицо, отряхнула, как могла, одежду и только тогда угомонилась. А потом повернула голову и негромко спросила:

— Куда вы идете? В Приграничье?

— Да, — помолчав, отозвался Лех, мерно покачиваясь в такт движению повозки. — Сперва в Ладоги, потом в Кижи, а там — до Черного Озера, к Кроголину.

— Это же юг! — удивилась я, припомнив карту.

— Не совсем. Кроголин — окраина Приграничья, но еще относящаяся к Симпалу. Там гораздо безопаснее, чем северные пределы и подножья Мглистых Гор. Патрулей гораздо больше, а шансов напороться на нежить много меньше, чем в любом другом месте. Я не в первый раз здесь хожу и, можешь мне поверить, эта дорога — самая безопасная. Хоть и не всегда… спокойная.

Лех скривился, некстати вспомнив о свежих могилах, а я ненадолго замолчала, торопливо перерывая память в поисках нужных сведений. В принципе, для меня это небольшой крюк — Кроголин стоит аккурат на границе между собственно Приграничьем и Симпалом. Вернее, на южной его границе, примерно в полутора неделях пути от земель, полностью подвластных многочисленным Патрулям, и довольно далеко от зловонных болот Мертвых Пустошей. Место, надо сказать, весьма удачное, потому как и опасностей тут в меру, и сторожевые крепости имели надежный тыл, где всегда можно найти стол, кров и теплое прибежище на ночь. Разумеется, совсем в Приграничье основатели города забираться не рискнули, потому что соседство с нежитью — не то обстоятельно, которое способствует процветанию. Но и слишком далеко селиться не стали, поскольку, как уже говорилось, Приграничье при всей своей грозной славе — весьма доходное место для любого мало-мальски знающего человека. Особенно в том, что касалось редких магических трав, артефактов, разных диковинок и всего того, чем так живо торгуют на черных рынках столицы. Так сказать, город-форт, сторожащий окраину королевства и охотно впускающий в себя любителей приключений и жадных до новых открытий ученых, магов и простых путешественников, воинов и ремесленников, проходимцев и любителей наживы. Город торговый. Выгодно стоящий на перепутье двух важнейших трактов — Южного и Восточного. Немного в стороне от цели моего путешествия — знаменитой тройки городов-крепостей Грока, Торрота и Шепила, которые вместе с длинной вереницей вспомогательных застав надежно хранили мирных обитателей от жутчайших ужасов Пустошей. Но все же, как уже говорилось, не слишком далеко от них. Этакая четвертая крепость, замыкающая длинную дугу, защищающую Симпал от нежити, и тесно соседствующая с подземным королевством гномов. Кстати, последнее обстоятельство сыграло немаловажную роль в выборе места для закладки первого дома и мгновенно сделало Кроголин не просто торговым городом, вечно находящимся на полувоенном положении, но и одним из главных рынков обширной страны, куда не гнушались завернуть ни сами гномы, ни маги, которых в здешних местах всего было видимо-невидимо, ни высокомерные эльфы, коих в человеческих городах испокон веков не сыскать.