Я беспомощно застыла, не в силах отвести взгляда от его страшных глаз. Не знаю, было ли у него настоящее лицо или это — просто пустая черная маска. Я не увидела. Зато глаза точно до самой смерти не забуду — крупные, страшные, неподвижные, слегка раскосые, но абсолютно черные и полностью лишенные белков. И сейчас они с яростью смотрели мне в лицо. Неотрывно буравили, проникая под все мои маски и наведенные личины, отбрасывая их в сторону, как ненужную шелуху. Прямо в душу смотрели и… ненавидели. Да, пожалуй, это верное слово. По-другому я не смогла бы описать чувство, которое там плескалось, грозя затопить с головой. Он ненавидел меня сейчас — за долгое ожидание, за украденную реликвию, за попытку вспороть его предплечье невесть откуда взявшимися когтями, за мое белое от ужаса лицо, на котором вдруг проступили совсем другие черты…

Мне никогда в жизни не было так страшно, как сейчас. Казалось, сама ночь смотрит на меня этими жуткими глазами. И в этот момент я неожиданно поняла, отчего оберонов считают самыми страшными творениями гильдии магов — с таким противником просто невозможно бороться. Накатывающие от него волны дикого ужаса играючи сминали мою волю, парализовали чувства, заставляли цепенеть и застывать в полной беспомощности, как распластанную лягушку на столе вивисектора. Это конец… безоговорочный проигрыш, на который я сегодня никак не рассчитывала. И который даже храбрый бедняга Рум, рискнувший истратить последнее капли силы из старого амулета, чтобы меня предупредить, все же не смог предотвратить несчастья.

Я обреченно сглотнула.

Оберон в ответ довольно заурчал, наслаждаясь выражением дикого страха в моих глазах. А проклятая луна, словно издеваясь, выбрала именно этот момент, чтобы во всей красе показать нелицеприятное лицо моей быстро приближающейся смерти. Она игриво выглянула из-за туч, хитро подмигнула желтым зрачком, щедро пролила мертвенный свет внутрь разграбленной сокровищницы. Одновременно высветлила мои руки до состояния снежной белизны, наглядно показала острые когти, впившиеся чуть не до основания в могучие предплечья оберона… его массивную фигуру со сложенными за спиной угольно-черными крыльями… могучий торс с безупречно вылепленными мышцами… длинные, разметавшиеся по плечам черные волосы, укрывшие его непроницаемым капюшоном… играючи мазнула по скрытым неясными тенями лицам, насмешливо высветила в опасной близости друг от друга две пары непроницаемо черных глаз…

Демон, вдруг во всей красе рассмотрев мои странные радужки, оскорблено взревел и, будто обжегшись, шарахнулся прочь от лунного света. Я, задыхаясь, рухнула на колени и сдавленно закашлялась. А снаружи, услышав неясную возню, наконец, обеспокоенно зашевелились сонные стражи.

— Что это было?

— Иир знает… ты слышал?

— А ты?

— Д-да, — донеслись до меня, как из-под плотного слоя ваты, чужие голоса. — Там что-то есть. Открывай давай.

— С ума сошел?! Там же крысодлаков целая стая!..

Я сипло откашлялась и на дрожащих ногах поднялась, смутно дивясь, что король решился на такую дурость, как посадить в одну большую клетку настоящего оберона и живых крысодлаков. На ужин ему, что ли, оставил? Ха-ха, очень мудрое решение… то-то я до сих пор ни одного из них не заметила!

От дальней стены, отделенной от меня ровной полосой яркого света из потолочного окна, донеслось полное ненависти рычание, напомнившее о более насущной проблеме. Следом докатилось отчетливое шипение, но переступить невидимую границу оберон не посмел. Только сверлил меня жуткими глазами из темноты и люто царапал пол острыми когтями на ногах.

Странно, я всегда думала, что они, хоть и разумные, лишены каких бы то ни было эмоций, а этот просто переполнен дикой силой и такой же неудержимой яростью. Только тронь ненароком, и она тут же выплеснется наружу чем-то поистине страшным. Просто сплошной комок ненависти и злобы, а не магический сторож — настоящий, живой, будто демон Иира во плоти.

Я инстинктивно вжалась в стену, не замечая угрожающего бряцанья засовов снаружи, и, незаметно отращивая когти на обеих руках, упруго присела, одновременно напряженно следя за противником. Как ни парадоксально, вдалеке от него оцепенение мигом с меня слетело, мысли помчались четкие и ясные, ничуть не затуманенные страхом или паникой. Луна — вот мое спасение, и я это отлично понимала. Он отчего-то не рискует пересечь столь важный для меня круг света, почему-то боится его. А значит, луна и дальше его задержит, затормозит хоть на долю секунды, не даст ему возможности меня перехватить. Надо только правильно выбрать время и место для рывка.

— Да живее ты, муха! — взревел за дверью невидимый страж. — Замерз? Засовы разучился двигать? Че ты прилип к нему, как к бабе?! Да шевелитесь, болваны! Чтоб вас демон сожрал!!..

У меня против воли вырвался истеричный смешок — давайте, давайте, мальчики. Вот он, ваш демон, стоит у самой двери и терпеливо ждет, пока в гости пожалует столь чудная закуска. Хор-рошая, мускулистая, питательная такая закусочка…

Оберон как подслушал мои мысли — на долю мгновения отвел взгляд в сторону двери, поморщился от слишком громкого скрежета отчаянно взвизгнувших петель, а потом тут же вернулся, не собираясь упускать меня из виду. Но поздно. Время оказалось упущено: когда надо, я тоже могу двигаться ОЧЕНЬ быстро. А потому, справедливо полагая, что второго такого шанса просто не предвидится, прямо с места совершила головокружительный прыжок. Без преувеличения, свой лучший прыжок за долгие годы практики — игнорируя повисшую веревку, я стрелой взлетела вертикально вверх, уподобившись гигантскому кузнечику. Едва коленки не вывернула наизнанку, славно потянула жилы, чуть не порвалась, но все-таки дотянулась до отверстия в потолке и со всего маха обрушила мощные когти на каменный свод.

Что при этом подумал оберон, явно следивший снизу круглыми от удивления глазами, меня волновало крайне мало, а вот внезапно наступившее молчание, ознаменовавшее собой открытую настежь дверь и посеревшие от страха физиономии стражников, здорово напрягало.

Оберон не стал ждать, пока у незадачливых охранников прорежется голос — сам взревел так, что поврежденный мной потолок не выдержал и просто рухнул вниз. Кстати, довольно удачно: прямо ему на голову. Если точнее, со всего маха шарахнул по темечку, оборвав бешеный рев и вынудив его издать странный булькающий звук. Жаль, не пришиб до конца. Я стремглав подтянулась и быстрее молнии выскочила на покатую крышу, не дожидаясь, пока он придет в себя. После чего перекатилась, буквально съехала на животе к недалекому карнизу, схватила дождавшийся своего часа арбалет и, почти не целясь, выстрелила.

Стальная стрелка обиженно взвизгнула и мгновенно исчезла из виду, увлекая за собой предусмотрительно привязанную веревку. В тот же момент крыша под моими ногами опасно завибрировала от повторного рева взбешенного демона, ему вторил истошный вопль сразу из двух… нет, уже из трех глоток стражников, оборвавшийся на особо высокой ноте. Потом донеслись смачные звуки, будто надвое разрывали мокрое полотнище, чей-то придушенный стон, слабый звук упавшего тела… но я не оборачивалась — убедившись, что веревка держится достаточно крепко, молниеносно закрепила ее на крыше и, наплевав на высоту, с хорошей скоростью помчалась к замаячившей свободе. То бишь, к дворцовой стене, за которой шансов укрыться было больше, чем в роскошном, просматриваемом со всех трех сторожевых башен, саду. Руки так и замелькали перед глазами, перебирая веревку со скоростью, достойной бегового паука, ноги от них ничуть не отставали. Легкое тело почти не натягивало тонкий канат, а вожделенная стена приближалась с поразительной быстротой. Я даже не думала, что со страху смогу так наддать. Да, видно, инстинкты сработали, вот и мчалась я по дрожащей веревке чуть не бегом, словно прирожденный спринтер. Даже начала надеяться, что успею, но, похоже, не свезло: в какой-то момент крыша за моей спиной буквально взорвалась изнутри, выпуская на волю жуткое, призванное и созданное магией существо — оберон в три могучих взмаха крыльев взлетел над дворцом и завис над ним карающим ангелом смерти. После чего мигом приметил мою поспешно улепетывающую фигурку и, издав мстительное шипение, с огромной скоростью ринулся наперерез.