Индийская медицина, так же как и медицина Античности и Средневековья, основывалась на теории жидкостей (доша). Здоровье, согласно большинству авторов, зависело от равновесия между тремя жизненными соками тела: ветра, желчи и слизи, к которым иногда еще добавляли кровь. В теории трех соков можно обнаружить те три гуны, или универсальных качества, о которых мы говорили в связи со школой санкхья.

Жизненные функции поддерживали пять «ветров», или ваю: удана, распространяющийся из горла и позволяющий говорить; прана, чьим вместилищем является сердце и который отвечает за дыхание и поглощение пищи; самана, который усиливает в желудке огонь, который «варит», или переваривает, продукты и разделяет их на удобоваримые и неудобоваримые части; апана в брюшной полости отвечает за выделения и зачатие; вьяна присутствует во всем организме, осуществляет кровообращение и заставляет все тело двигаться.

Пища, переваренная саманой, становится хилусом, который поступает в сердце, а оттуда — в печень, где превращается в кровь. Кровь в свою очередь превращается в плоть, и далее — в жир, кости, костный мозг и сперму. Эта последняя, не будучи извергнута, производит энергию (оджас), которая возвращается в сердце, откуда распространяется по всем органам. Считалось, что этот метаболический процесс совершается в тридцатидневный срок.

Индийцы не имели четкого представления о функциях мозга и легких и полагали, как и большинство народов древности, что рассудок сосредоточен в сердце. Зато им было известно значение спинного мозга и они знали о существовании нервной системы, но представляли ее очень смутно. Табу на любой контакт с трупами не позволяло заниматься препарированием и изучать анатомию, хотя нельзя сказать, чтобы такой практики не существовало вовсе. Но развитие физиологии и биологии действительно сдерживалось.

Несмотря на эти недостаточные, в чем-то более низкие по сравнению с другими народами знания, в Индии было немало опытных хирургов, которые приобрели свои знания экспериментальным путем. Они делали кесарево сечение, очень искусно лечили переломы и добились такого совершенства в области пластической хирургии, какого не достигла ни одна современная им цивилизация. Врачи-практики были специалистами по части исправления носа, ушей и губ, потерянных или поврежденных на войне или в качестве наказания. В этом отношении индийская хирургия продолжала намного опережать европейскую до XVIII в., когда хирурги Ост-Индской компании стали учиться у своих индийских коллег искусству ринопластики.

Индийцы, издавна верившие в существование микроскопических форм жизни, никогда не догадывались, что они могут провоцировать болезни. Но, даже не имея понятия об антисептиках и асептике, они, тем не менее, рекомендовали тщательно соблюдать чистоту, по крайней мере настолько, насколько они это себе представляли, и понимали терапевтическое значение чистого воздуха и света.

Фармакопея была очень богата и использовала минеральные, животные и растительные вещества. Многие медикаменты были известны и применялись в Азии задолго до их введения в Европе, например масло дерева чаульмугра, которое традиционно назначалось как лекарство от проказы и до сих пор является основным средством борьбы с этой болезнью. Эти факторы в большей степени, чем теоретические знания, способствовали успехам древней индийской медицины, которая все еще широко применяется на субконтиненте, немного уступая современной науке.

Врач был особо уважаемым лицом, и вайдья сегодня еще занимает высокий ранг в иерархии каст. Профессиональный устав, зафиксированный в медицинских трактатах, напоминает правила Гиппократа. Он до сих пор остается действительным для всех врачей. Вот, к примеру, советы, данные Чаракой: «Если вы хотите преуспеть в вашей профессии, добиться богатства и известности и попасть на небо после смерти, вы должны каждый день, проснувшись и отходя ко сну, молиться о благе всех живых существ, в особенности коров и брахманов, и изо всех сил бороться за возвращение здоровья больным. Вы не должны потерять доверие своих пациентов, даже ценой вашей собственной жизни… Вы не должны предаваться пьянству, или совершать зло, или иметь плохие знакомства… Вы должны быть любезны в своих речах и серьезны, стремясь к умножению своих знаний. Когда вы отправляетесь к пациенту, ничто не должно отвлекать ваши мысли, ваши речи, ваш ум и ваши чувства от больного и от его лечения… Все, что происходит в доме больного, не должно разглашаться снаружи, и не должно говорить о состоянии пациента с третьими лицами, способными с помощью этого знания нанести ущерб либо больному, либо третьим лицам».

Наиболее щедрые правители и религиозные учреждения предоставляли бесплатную медицинскую помощь бедным. Ашока гордился тем, что обеспечивал медикаментами людей и животных, и путешественник Фа Сянь в V в. н. э. свидетельствовал о существовании бесплатных больниц, функционирующих за счет пожертвований набожных граждан.

Развита была также ветеринарная медицина, прежде всего при дворах, где особенно заботились о лошадях и слонах, и врачи-практики, специализирующиеся в этой области, были очень востребованы. Доктрина ненасилия поощряла строительство пристанищ для брошенных, больных и старых животных, и эти акты милосердия по сей день совершаются во многих городах Индии.

Почти все, что нам известно о художественных достижениях Древней Индии, носит священный характер или создано в религиозных целях. Светское искусство, несомненно, существовало, поскольку литература сообщает нам о царях, живших в роскошных дворцах, украшенных скульптурами и живописью, но ничего подобного до нас не дошло. Большинство специалистов — как европейских, так и индусских — подчеркивали религиозный и мистический аспект индийского искусства; полностью признавая реализм самых ранних скульптур, они отмечали, что творчество рассматриваемого нами периода вдохновлялось ведантой или буддизмом, и интерпретировали его как выражение глубокого религиозного опыта.

Некоторые из этих произведений, безусловно, пронизаны напряженным религиозным чувством, но в целом искусство Древней Индии является для нас главным образом отражением повседневной жизни эпохи, вначале непосредственное — как в Бхархуте и Амаравати, затем несколько идеализированное, как в Аджанте, и, наконец, представленное множеством скульптур, изображающих богов и людей, в многочисленных храмах средневековой эпохи. В эти разные периоды обнаруживается все тот же «страх пустоты» и напряженная жизненная сила, которые соотносятся скорее с реалиями этого мира, чем с перспективой загробной жизни, и вызывают в памяти одновременно кипучую оживленность индийского города и пышную растительность тропического леса.

Вертикальность стиля характеризует готическую скульптуру и архитектуру. Шпиль и щипец крыши нацелены в небо, и со временем этот стиль развивается: шпиль становится еще выше и более острым делается угол щипца. Если принято считать, что изображения Христа и святых в готической Европе подчинялись иконографическим правилам вертикальности, символизирующей для верующего устремленность от мира, то в индийском искусстве она имеет иное значение, и его тенденции кажутся диаметрально противоположными. Башни храмов, какими бы высокими они ни были, имеют надежный наземный фундамент. Идеальной является форма не сильно вытянутая, но, скорее, компактная и прочная. Боги и полубоги молоды и красивы и представлены в полный рост. Иногда они выглядят грозными и гневными, но чаще всего улыбаются и крайне редко грустят. За исключением танцующего Шивы, божества изображаются крепко связанными с землей: либо сидящими, либо стоящими на ней обеими ногами. Вряд ли стоит подчеркивать, что в скульптурных изображениях индуистских, буддийских и джайнских храмов широко использовались женские фигуры как декоративные элементы.