Как обычно, исчерпав весь запас упреков, Виктория успокоилась. Можно было подумать, что ничего и не произошло. Она не любила обострять взаимоотношения, но считала, что иногда стоит дать волю своим чувствам. Виктория могла противиться несправедливости, обидам или оскорблениям, но всегда уступала логичным доводам.

Хотя Дэвид вынужден был признать, что их совместная жизнь с Кэрли невозможна, и он надеялся привыкнуть к этой мысли, все же время от времени в его воображении возникала картина их встречи на мельнице. Кэрли, даже отдав дочь новому отцу, не могла заставить себя покинуть Итена и своих сыновей. Дэвид должен был радоваться, что она еще любит его и доверяет ему, решившись отдать свою дочь.

Мягкие звуки шагов привлекли внимание Дэвида. Сзади к нему подошла Виктория, обхватила за талию и прижалась к нему. Легкий ветерок подхватил аромат ее экзотических духов «Пантера» и окутал Дэвида прозрачной вуалью. Виктория поцеловала мужа в спину, и он почувствовал, как энергия ее тела медленно передается ему.

— Мне тебя очень не хватало, — прошептала она между поцелуями, которыми осыпала его плечи. — Ты представляешь себе, как много времени прошло с тех пор, когда мы последний раз любили друг друга?

Странная мысль пронзила сознание Дэвида. Поведение Виктории заставляло его думать о себе, как о неверном муже. Боже милостивый, это же неправда! Моя жена — Виктория. Не надо так много думать об этом. Дэвид закрыл глаза и тут же понял, насколько сильно были напряжены его нервы.

— Это было давным-давно, — ответил наконец он, повернувшись и поглядев на жену.

Она была одета в платье, которое Дэвид подарил ей на день рождения. Оно было из тонкой розовой материи, украшенное жемчугом и кружевами на воротнике и рукавах.

Легкий бриз подхватил ткань и заставил платье обнять сексуально Викторию. Дэвид увидел освещенное солнечным светом молодое, свежее тело жены, ее крепкие груди, глубокую линию, разделяющую ноги снизу доверху и там расходящуюся надвое, к выпуклым бедрам.

Дэвида охватило острое желание. Он привлек Викторию к себе и поцеловал так страстно, как будто намеревался проглотить ее. Она ворошила пальцами его волосы, прижимая Дэвида к себе все плотнее и плотнее, пока их тела не слились в одно целое.

— Я думала, что сойду с ума, ожидая твоего приезда сюда, — прошептала Виктория, встав на носки и лаская языком его ухо. — О, все эти яркие мужчины на пляже и женщины, флиртующие с ними ...

Она подставила губы для нового поцелуя.

Дэвид пытался расстегнуть застежки, но ему это не удавалось. Тогда он разорвал платье и приник к открытой груди Виктории. Жемчужины посыпались на пол и раскатились во все стороны.

— Дэвид, ты только что выбросил триста фунтов, — шутя упрекнула Виктория, на миг задержав дыхание.

Он взял ее на руки, отнес в спальню и положил на кровать. Торопливо сняв одежду и бросив ее на пол, он присоединился к жене, затаившейся в сладкой истоме.

Виктория, раскинув ноги, обхватила рукой пенис Дэвида и направила его в себя. Она была влажная, теплая и страстно-жадная. Поднимая бедра навстречу движениям мужа, Виктория прерывисто дышала, вскрикивая от удовольствия. Дэвид закрыл глаза и плыл в розовом тумане невообразимо приятных ощущений.

Почувствовав приближение оргазма, он услышал голос прошептавший его имя. Какая-то боль прошла через все его тело, и он скорее ощутил, чем увидел Кэрли, вспомнил, как это происходило с ними, когда они целый день валялись в постели. Женщина, лежавшая под ним, превратилась в его воображении в Кэрли. Это имя было на губах Дэвида. Он в отчаянии стиснул губы, боясь произнести его случайно вслух.

Попав в собственную западню, Дэвид производил лишь механические движения, прислушиваясь к дыханию Виктории. Он ждал короткого вскрика, означавшего, что она приближается к финалу. После него он начинал целовать и ласкать ее до тех пор, пока она не кончала и не была готова начать новый раунд.

Дэвид подстраивался под движения и желания жены, а когда они закончили вместе, повел ее в бассейн, где они снова занялись любовью.

Виктория никогда не узнает, что мысли и сердце ее мужа находились далеко, за сотни миль от места их отдыха. Секрет Дэвида будет в безопасности. Но насколько долго?

ГЛАВА 11

Андреа перекладывала чемодан из одной руки в другую.

Они с мамой стояли в зале аэропорта и ожидали остальных. Вскоре должны были подойти отец и братья, искавшие свободное место на автостоянке. Девушка упросила домашних не делать из ее отъезда большого события, тем не менее вся семья прибыла в аэропорт проводить Андреа. Все, кроме дедушки Вэлли, который заболел и вынужден был остаться дома.

Когда Дэвид, спустя неделю, проведенную на Ямайке, возвратился в Бекстер, то обнаружил, что документы на выезд Андреа в Англию еще не готовы. Этот процесс никак невозможно было ускорить. Пришлось ему уехать, хотя и с большой неохотой, одному.

Дэвид предлагал девушке вернуться обратно, как только будут подготовлены все документы, чтобы отвезти ее в новый дом. Но Андреа отказалась, заявив, что в этом нет никакой необходимости, и она не маленькая девочка, которая может потеряться при пересадках.

Тот день стал днем всего «первого» — первый раз Андреа летела самолетом, первый раз она уезжает из дома, первый раз она не может найти тему для разговора с мамой. Кэрли сделала несколько робких попыток, но у нее ничего не получалось. Только банальные фразы: «ты уверена, что не забыла положить в чемодан туфли», «не хочешь ли ты взять с собой что-нибудь почитать в самолете» или «посмотри, как красиво лежит снег на ветках деревьев». Хотя на самом деле ей очень хотелось сказать дочери: «Зачем ты уезжаешь, покидая родных и друзей, к едва знакомому тебе человеку? Как мне уговорить тебя остаться?»

Кэрли просто исчерпала все возможности отговорить Андреа от этой поездки, устала выслушивать от дочери слова о том, что она презирает жизнь с людьми, которые лгали ей на протяжении стольких лет, и что ей лучше жить вместе с родным отцом.

Ночь. Андреа одна в своей комнате. В доме все затихло, только внизу тикают часы. Она размышляет о своем решении уехать из дома с человеком, которого она едва знает. Как она уживется с ним и с женщиной, незнакомой ей вовсе? Сердце болит и бьется так, что вот-вот вырвется из груди. Девушка вспоминает, как почти все так или иначе уговаривали ее отказаться от принятого ею решения. Все это было обидно до умопомрачения, иногда она не могла даже заплакать.

Некоторые из друзей наоборот советовали Андреа уехать, не сомневаясь, что в спокойной и благоустроенной Англии ее ждет много интересного.

Итен сказал, что, конечно, это отъезд не насовсем, всего лишь поездка в гости. Если ей там не понравится, она сразу же может вернуться обратно. Шон и Эрик избегали ее и вообще мало о чем говорили с Андреа, пока она прямо не спросила братьев, что они думают об ее отъезде. Разлука с сестрой совершенно не трогала их. Они злились на Андреа из-за того, что она считает своего нового отца, Дэвида, лучше чем тот, который был у нее все это время.

Казалось, никто не сожалеет об отъезде Андреа, кроме ее матери. Хотя и она не один раз говорила, что не случится ничего страшного, если девочка уедет к Дэвиду.

С другой стороны, Кэрли часто упрекала дочку за то, что она жестоко обижает отца, отворачиваясь от него, как тяжело Шону и Эрику мириться с тем, что она собралась покинуть семью. Андреа больше не верила всем этим словам, как не верила и в то, что мать, прибегая ко лжи, хочет защитить ее, Андреа. Что же заставляет мать поступать таким образом, — думала она? Ошибка? Желание спрятать мусор под ковром? Как назвать гермафродита: девочка или мальчик?

Нет, Андреа никогда не простит мать — даже через миллион лет!

— Андреа, ты в порядке? — спросила Кэрли, прервав их обоюдное молчание.