Макс отпустил кнопку, и Джина задержала дыхание.

– Теперь-то мы узнаем, действительно ли всем руководит Нусантара, – сказал Макс Джине, Молли и Джоунсу.

Но по ту сторону стояла тишина.

– Ни малейшего движения, – сообщил Джоунс, разглядывая танк в бинокль. – Они засели внутри.

– Почему он так долго не отвечает? – спросила Джина.

Голова Джулза раскалывалась, пока он пытался достучаться до кретина из офиса ЦРУ в Купанге.

– Да знаю я, что все в состоянии боевой готовности, – говорил он. – Но не для того ли они наготове, чтобы прийти на помощь в чрезвычайной ситуации? – Ну хватит. – Свяжите меня с главным. Прием.

– В данный момент главный я. У нас запарка. Вы докладываете о террористической угрозе? Прием? – Голос на другом конце вдруг зазвучал так, словно его обладатель проснулся.

– Так точно. – После смерти он попадет в ад. Своей ложью Джулз забронировал там местечко. Хотя, возможно, доля правды в этой лжи и была. – Я получил множество сообщений о террористических ячейках, разбросанных в горах Пулау-Миды. Есть поблизости авианосцы? Прием.

– Сэр, этот канал не защищен. И я не вправе разглашать подобные сведения. Прием.

Ага, как же. Будто у каждого вражеского государства нет доступа к снимкам со спутника, указывающим местонахождение всех американских военных кораблей на планете.

– Необходимо, чтобы по крайней мере три вертолета с морпехами на борту встретили меня на острове Мида. И как можно быстрее. Сможете это организовать? Прием.

Повисла пауза. Одна из тех пауз, предшествующих отрицательному ответу. И, вот дерьмо, у Джулза вновь открылось кровотечение. Не мудрено, что кружится голова.

Из радиоприемника донесся треск, а за ним…

– Простите, сэр. Не могу. Прием.

– Договорились. Благодарю вас, полковник. Я приведу его, – сказал Макс и отключил рацию. Настал час, о котором он молил и которого страшился.

Молли плакала навзрыд, но лишь потому, что Джоунс уже ушел вниз. Как только полковник сообщил, что готов взять Грейди Моранта под арест, тот поднялся, попросил Молли оставаться здесь, поцеловал ее на прощание и пошел на кухню гримировать себя под мертвого. Настала и очередь Макса уходить. Джина с трудом сдерживала слезы.

– Дверь не открывать, – обняв Джину, наказал Макс. – Она захлопнется за нами. Ни в коем случае ее не открывайте.

Джина кивнула.

– Тебе. Я открою только тебе.

– Не открывай даже мне, – возразил Макс. – Я не знаю, что скажу полковнику, дабы убедить его, что мы с ним заодно. Если Джоунс прав насчет него, Субандрио может потребовать, чтобы вас с Молли тоже арестовали. А мы этого совсем не хотим. Так что не открывай мне дверь.

– Может, обзаведемся кодом? – предложила Джина, прижавшись к Максу и запустив пальцы ему в волосы. – Назовешь его, и мы поймем, что можем тебя впустить.

– Знаешь, что я люблю в тебе больше всего. Ты очень умная, – сказал ей Макс.

Джина улыбнулась, но Макс знал, что улыбка была вымученной. Джина хотела вечно стоять с ним в обнимку. Он знал это, потому что и сам хотел того же. К сожалению, это было невозможно.

Макс поцеловал ее, и она прильнула к нему, потому что знала, что это был… Никто из них не осмеливался произнести, но оба прекрасно понимали, что это мог быть их последний поцелуй. В жизни.

– Код – песня Элвиса, – она отстранилась, чтобы сказать это ему. – Любая песня Элвиса.

Ты споешь мне песню Элвиса, и я открою дверь. Если нет… – Джина пожала плечами.

– Ты просто хочешь услышать, как я пою, – сквозь смех произнес Макс.

– Точно. А если еще и станцуешь… Нет нужды говорить, что произойдет, когда откроется дверь. – Она вытолкала его в коридор. – Скоро увидимся, дикарь.

Макс спустился по лестнице и, разыскивая Джоунса, осознал, что чрезмерно ухмыляется. И вместо того чтобы волноваться из-за очной ставки с полковником Субандрио, мысленно перебирает свои любимые песни Элвиса, пытаясь выбрать ту, которая вызовет у Джины самую широкую улыбку.

Может, Макс был чересчур весел. Черт подери, да он откровенно валял дурака. Но ему было все равно, так как он знал, что Джина любит его несмотря ни на что.

Звук выстрела, донесшегося из кухни, напугал Молли. Она ожидала его, страшилась его, и все равно вздрогнула. Джина потянулась к ней и взяла за руку.

– Все получится, – подбодрила она.

– Знаю, – сказала Молли, пытаясь придать уверенность голосу. – Я доверяю Максу. Во время переговоров с полковником он был бесподобен. Я почти поверила, что Макс хочет сдать Грейди.

Молли медленно приблизилась к зеркалу и встала так, чтобы видеть улицу перед домом.

Услышав, как захлопнулась дверь, Джина тоже подошла посмотреть.

– Господь Всемогущий, – выдохнула Молли.

Макс тащил Джоунса на плече как пожарный. Голова бедняги свешивалась вниз, и, пока Макс медленно отходил от дома, Молли мельком увидела лицо мужа. И оно, и слипшиеся волосы залило кровью.

– Это не кетчуп. – Паника волнами накатывала на Молли. – Бог мой, Джина. Что Макс натворил?

Макс прошел половину пути. Он мысленно отметил точку на площади, находившуюся на равном удалении от оставшегося позади дома и от преграждавшей ему дорогу вереницы джипов, грузовиков и танка. Забраться так далеко и не быть изрешеченным пулями – уже маленькая победа. К тому же, кроме Джоунса, при нем находился небольшой пистолет двадцать второго калибра. Макс держал его в руке на виду у зрителей. Правда, дальность стрельбы у такого оружия была не больше чем у игрушечного ружья.

Макс продолжал идти. Из-за пулевого ранения он и так ходил с трудом, а тут еще добавился балласт в восемьдесят шесть килограммов. Но Макс шел, выполнял задание. Что касается пиджака и галстука, то они уже пропитались потом. А Джоунс, скотина такая, к тому же залил их кровью.

Утреннее солнце палило нещадно. Прошлой ночью шел дождь, но влага испарилась еще несколько часов назад.

Макс уже мог видеть полковника, выглядывающего из-за танка. Субандрио был именно таким, каким его описал Джоунс. Низенький, грузный человечек с лицом, казалось, поглотившим шею, и жирными щеками, свисающими до самых плеч.

Каждый шаг отдавался болью, но Макс продолжал идти.

Джина последовала за Молли на кухню.

– Это была кровь, – сказала Молли. – Макс застрелил Грейди.

– А вот и нет, – возразила Джина, хотя и не совсем верила своим словам. Не об этом ли мужчины так тихо и сосредоточенно переговаривались, пока внизу Молли и Джина подбирали оружие по руке? Что если у Макса и Джоунса было два плана: тот, который они поведали Джине и Молли, и другой, согласно которому Макс передает Грейди Моранта полковнику?

– О боже, – выдохнула Молли. Кухонный пол, стол и ручка одного из шкафов были испачканы кровью. Ею окрасилась даже вода в тазу, стоявшем возле раковины. Словно кто- то совершил ужасное убийство, а после ополоснул руки.

– Грейди говорил, что все должно выглядеть правдоподобно, – напомнила Джина и себе, и Молли.

Макс бы так не поступил. Или поступил?

Молли залилась слезами.

– Я убью его, – рыдая, пробормотала она. – Я убью его.

– Постой, Молли. Ты куда? – окликнула ее Джина, когда та развернулась и рванула к лестнице.

– Стой.

Приказ все же прозвучал, а Макс так и не подобрался на достаточное расстояние. Но все равно остановился, потому что меньше всего хотел выводить полковника из себя. Их разделяли ярдов двадцать и танк. Субандрио стоял в окружении других офицеров и по- прежнему разглядывал Макса.

– Брось оружие, – через переводчика приказал мужчина, который командовал всем этим бедламом до прибытия полковника Субандрио.

– Мы ведь заодно, – напомнил им Макс. – Морант не жаждал воссоединяться с вами, полковник. Он сопротивлялся, и… Мне говорили, что его разыскивают живого или мертвого, и я решил облегчить всем транспортировку.

Следом за Молли Джина бросилась к лестнице.

– Эй, подожди. – Прежде чем войти в комнату, Джина пригнулась. – Ты не знаешь….