– Со мной?
– Я вдруг перестала быть одинокой. Мне стало не страшно прилетать на руины и искать там Дэвида.
– Но ведь мы же ни разу… – Тэлли часто заморгала. – Ты в конце концов нашла его, да?
– Только два дня назад. Я каждую ночь туда летала с того дня, как мы с тобой… поругались. Ты сказала, что я боюсь взрослеть, и я поняла, что ты права. Один раз струсила, но больше не должна.
Шэй сжала руку Тэлли и выждала, пока та не встретилась с ней взглядом.
– Я хочу, чтобы ты тоже ушла со мной, Тэлли.
– Нет, – ответила Тэлли не раздумывая. Покачала головой. – Погоди. Но как же так вышло, что ты мне раньше об этом не говорила?
– Я хотела. Но ведь ты бы наверняка подумала, что у меня крыша съехала.
– А она у тебя и съехала!
– Может быть. Но не так, как ты думаешь. Вот почему мне так хотелось, чтобы ты познакомилась с Дэвидом. Чтобы ты поняла, что все это по-настоящему.
– Не верится что-то. И что это за место, о котором ты говоришь?
– Оно называется Дым. Это не город, и там никто не командует. И нет красотулек.
– Просто страшный сон. И как туда добираться? Пешком?
– Шутишь? – рассмеялась Шэй. – На скайбордах полетим, как обычно. Есть такие особые скайборды для полетов на большие расстояния. Они работают на солнечных батареях. Маршрут специально проложен вдоль рек, ну, и так далее. Дэвид на таком скайборде до самых Ржавых руин долетает. Он отведет нас в Дым.
– Но как же там живут люди, Шэй? Как ржавники? Рубят деревья и отапливают дома дровами? Бросают мусор где попало? Это неправильно – жить на природе, если только ты не собираешься жить как животное.
Шэй покачала головой и вздохнула.
– Это все школьная болтовня, Тэлли. У них есть разная техника. И они вовсе не как ржавники – дрова там и прочая чушь. Но они не строят стену между собой и природой.
– И все до одного уроды.
– А это значит, что уродов нет вообще.
Тэлли натужно рассмеялась.
– Это значит, что нет красивых.
Какое-то время они сидели молча. Тэлли смотрела на то, как на другом берегу взлетают и гаснут фейерверки. Теперь на душе у нее стало в тысячу раз тяжелее, чем раньше, до прихода Шэй.
Наконец Шэй произнесла те слова, которые вертелись у Тэлли на языке:
– Я потеряю тебя, да?
– Но это ведь ты собираешься бежать.
Шэй сжала кулаки и стукнула ими по коленкам.
– Я сама виновата. Надо было тебе раньше все рассказать. Было бы у тебя больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, и тогда ты, может быть…
– Шэй, я бы никогда не привыкла к этой мысли. Я не хочу на всю жизнь оставаться уродкой. Я хочу, чтобы у меня были большие глаза и пухлые губы, хочу, чтобы все на меня смотрели и ахали. Чтоб все, кто меня увидит, сразу думали: «Кто это такая?», чтобы всем хотелось со мной познакомиться и послушать, что я скажу.
– Вот мне-то точно будет что сказать.
– Например? «Я сегодня подстрелила волка и сожрала его»?
Шэй хихикнула.
– Люди не едят волков, Тэлли. Кроликов, по-моему, едят. И еще, кажется, оленей.
– Ну просто блеск. Спасибо, Шэй, я все очень живо представила.
– А я, наверное, перейду на рыбу и овощи. Но дело-то не в том, как жить и что есть. Дело в том, чтобы стать такой, какой я хочу стать. А не такой, какой я должна стать, по мнению какого-то гадского хирургического консилиума.
– Какой ты внутренне была, такой ты и останешься, Шэй. Просто, когда ты красивая, на тебя обращают больше внимания.
– Не все так думают.
– Ты уверена? Уверена в том, что сможешь одолеть эволюцию только за счет того, что будешь умницей, что с тобой будет интересно потрепаться? Ведь если ты ошибаешься… если ты не вернешься к тому времени, когда тебе исполнится двадцать лет, с операцией ничего не выйдет. Ты всегда будешь выглядеть неправильно.
– Я не вернусь, Тэлли. Никогда.
У Тэлли запершило в горле, но она заставила себя сказать:
– А я не пойду с тобой.
Они попрощались около плотины.
Скайборд Шэй, предназначенный для полетов на большие расстояния, был толще обычного. Его поверхность поблескивала ячейками солнечных батарей. Из тайника под мостом Шэй вытащила куртку и шапку с обогревом. Тэлли догадалась, что зимы в Дыме холодные и тоскливые.
– Ты всегда можешь вернуться. Если тошно станет.
Шэй пожала плечами.
– Никто из моих друзей не вернулся.
От этих слов Тэлли стало здорово не по себе. Напрашивалось много разных жутких объяснений тому, что никто не возвратился обратно.
– Будь осторожна, Шэй.
– Ты тоже. Ты ведь никому про это не расскажешь?
– Ни за что, Шэй.
– Клянешься? Ни за что на свете? Что бы ни случилось?
Тэлли подняла руку со шрамом.
– Клянусь.
Шэй улыбнулась.
– Верю. Просто нужно было спросить перед тем, как я…
Она вытащила из кармана сложенный листок бумаги и протянула Тэлли.
– Что это такое? – Тэлли развернула листок и увидела рукописный текст. – Когда ты научилась писать от руки?
– Мы все научились, когда собрались бежать. Неплохая уловка, если не хочешь, чтобы майндеры читали твой электронный дневник и что-то там вынюхивали. В общем, это для тебя. Я не должна оставлять никаких координат места, куда направляюсь, поэтому тут все вроде как закодировано.
Тэлли нахмурилась и прочла первую строчку, написанную с наклоном:
– «По горкам мчась, через пролом лети, лети стрелой».
– Ага. Ясно? Это ведь только ты сможешь понять, а если кому другому попадется на глаза, он нипочем не догадается, что это значит. В смысле, если ты когда-нибудь решишь последовать за мной.
Тэлли хотела что-то сказать, но не смогла. Смогла только кивнуть.
– На всякий случай, – подсказала ей Шэй. Она прыгнула на свой скайборд и, щелкнув пальцами, вдела руки в лямки рюкзака. – До свидания, Тэлли.
– До свидания, Шэй. Хотелось бы…
Шэй ждала. Скайборд чуть подпрыгивал в воздухе на холодном сентябрьском ветру. Тэлли пыталась представить себе, как подруга старится, как ее лицо бороздят морщины, как ее тело постепенно разрушается – и все это при том, что она никогда не была красавицей. Она никогда не научится правильно одеваться, танцевать бальные танцы. Никто не заглянет ей в глаза и не придет в восторг от ее красоты.
– Хотелось бы увидеть, как ты будешь выглядеть, – сказала Тэлли. – Когда станешь красоткой, в смысле.
– Боюсь, придется тебе смириться и запомнить мое лицо таким, – с усмешкой проговорила Шэй.
Потом она отвернулась, и ее скайборд, постепенно набирая высоту, полетел к реке. Тэлли что-то крикнула ей вслед, но рев воды, прорывающейся в створ, заглушил ее слова.
Операция
В день своего рождения Тэлли в одиночестве ждала, когда за ней прилетит аэромобиль.
Завтра, когда закончится операция, родители будут встречать ее около больницы, а с ними вместе – Перис и другие ее старые друзья, уже ставшие красивыми. Такова была традиция. Но теперь ей казалось странным то, что ее никто не провожает, так сказать, на этой стороне. Никто не попрощался с ней, кроме нескольких проходивших мимо уродцев. Теперь все они казались Тэлли такими малявками – особенно новички, двенадцатилетки, которые глазели на нее так, словно она была грудой костей динозавра.
Она всегда любила независимость, но сейчас чувствовала себя так, словно она совсем маленькая и всех остальных родители уже забрали после школы домой, а она осталась одна, всеми брошенная и покинутая. Угораздило же ее родиться в сентябре.
– Тебя ведь Тэлли зовут, да?
Она подняла голову. Это был уродец-двенадцатилетка. Он явно еще не успел здесь освоиться, держался неловко и смущенно одергивал форменную куртку, словно она была ему мала.
– Да.
– Так это тебя сегодня заберут и ты похорошеешь?
– Меня, Коротышка.
– А чего же ты тогда такая грустная?
Тэлли пожала плечами. Что он мог понять, этот полумалыш, полууродец? Она задумалась о том, что говорила об операции Шэй.