— Давай, бугаина. — Он барабанил по креслу. — Порвем их всех!

Так они себя оправдывали. Школьные физруки. Личные тренеры. Машинисты. Смотрели на вас свысока, презирали, это считалось в порядке вещей, потому что для вашей пользы.

— Не заставляйте меня вмешиваться, — посоветовал Дейв. — Ха-ха.

Мне снилось, что я вернулся в «Лучшее будущее», ищу ногу и никак не могу найти. Скакал по всей лаборатории. И тут увидел ее на спектрографе. Я испытал глубокое облегчение, так как теперь мог приладить ее на место, потом проснулся и понял, что — нет, не выйдет.

— Вдыхайте! — командовал Дейв. — Ме-е-едленно. Почувствуйте, как расширяется грудная клетка. Задержите дыхание. Задержите. Теперь выдыхайте.

Я выдохнул. Солнце выглянуло из-за тучи. Я сощурился и поерзал в кресле-каталке. Мы выехали наружу. Меня это не радовало.

— Еще три раза. Я хочу, чтобы вы расслабились, Чарльз. Вдыхайте.

— Мне жарко.

— Нет, не жарко.

Мимо шли сотрудники больницы, входили в вестибюль. Дейв втянул в себя воздух.

— Еще три раза.

— Не помогает.

— Не помогает потому, что вы не даете помочь.

— Не поэтому. У меня нет ноги. Дыханием тут не поможешь. Оно вообще ничему не поможет.

В глазах Дейва не было ни тени сочувствия.

— Жалеете себя?

Дейв носил шорты. Я старался не обращать внимания, но он их носил. Напялил их на стройные загорелые ноги, которые торчали из штанин и продолжались в носки и кроссовки, — наверное, малость некрасиво перед человеком в инвалидном кресле с распухшей, безобразной, зудящей культей? Я не хотел быть таким. Злобным калекой. Но я был калекой, а злили меня ноги Дейва.

— Всего лишь новая глава, дружище, — уговаривал Дейв. — Новая глава в жизни, ждущая написания.

— Никакая не глава. Потеря. Деградация.

— Все зависит от точки зрения.

— Нет. Это легко подтвердить объективно. Меня стало меньше.

Дейв присел на корточки. Положил руку на мое левое колесо:

— Расскажу вам о парне, который попал сюда лет пять назад. Производственная травма вроде вашей. Он потерял обе ноги. Правую — до основания. До этого катался на водных лыжах. Профессионально. Но в день, когда он покинул операционную, этот парень сказал себе: «Моя старая жизнь позади. Сейчас начинается новая». Я предложил ему написать новую главу, и он написал. Знаете, чем он сейчас занимается?

Я спихнул руку Дейва с колеса, схватился за ободы и устремился прочь. Люди сторонились, освобождая мне путь, — неистовый революционный порыв.

— Он завоевывает медали! — кричал Дейв. — На Параолимпийских играх!

Проснувшись от послеобеденного сна, я обнаружил женщину, сидевшую на стуле возле кровати. Стула тут раньше не было. Она принесла его с собой. У нее был большой черный кейс вроде портфеля. Она была изящна, корпоративной наружности. Симметричные скулы выдавались вперед. Блондинка.

— Привет. — Ее губы сочувственно дрогнули. — Как ваши дела?

— Не понял.

— Меня зовут Кассандра Котри. Я из компании. — Она чуть наклонила голову. — Нам не хватает вас, Чарли. Надеюсь, за вами хорошо ухаживают. Да? Для меня ваше удобство превыше всего.

— Гм, — откликнулся я.

— Отлично. — Она улыбнулась.

Слишком симпатичная, чтобы так долго смотреть мне в глаза. Мне было неловко, словно меня приняли за другого. Она вручила мне визитку. Там было написано: «КАССАНДРА КОТРИ. Кризис-менеджер».

— Я сам виноват, — сказал я. — В несчастном случае.

— Не могли бы вы подписать соответствующий документ? — Она расстегнула портфель и протянула мне бумагу, оказавшуюся заявлением от моего имени. — Извините. Это прозвучит грубо. Но дело в том, что… да, вы сами сказали, это ваша вина. — Она сняла колпачок с ручки и протянула ее мне.

Я задумался: не нанять ли адвоката? Ситуация казалась подходящей. Но в заявлении все было правдой. Подтянув оставшееся колено, я положил на него бумагу и подписал.

— Спасибо. — (Лист исчез в портфеле.) — Ценю вашу порядочность. Давайте теперь о вас. О том, что вам нужно, чтобы снова встать на ноги. — Улыбка поблекла. — Извините.

— Ничего страшного.

— Просто вырвалось.

— Нужно… — Я пожал плечами.

— Пандус. Отпуск. Это можно устроить. Такая у нас компания.

— Хорошо.

— Вас точно все устраивает? Никаких пожеланий?

— Нет, — промямлил я. — Впрочем, мне не нравится мой врач-физкультурник.

Больше я Дейва не видел. В тот день пришла сестра Вероника, она стала возиться с цветами у моей кровати:

— Не желаете ли… Чем бы вы хотели сегодня заняться, Чарли?

— Остаться здесь.

— В постели?

— Да.

— Ладно, — согласилась она.

Я не вставал два дня. Не считая поездок в туалет. Ради них приходилось покинуть ложе: перевалить себя в кресло-каталку, проехаться по кафелю и взобраться на унитаз. В другое время не оставалось ничего, кроме как изучать культю. Чулок сняли, трубки тоже. Я больше не промокал. Остались только розовая кожа и черные швы. Я не любил ходить в туалет, потому что культя мне не нравилась.

Зато в постели все было отлично. У меня был телефон. У меня был вай-фай. Я залогинился в рабочий аккаунт и писал заметки. Я скачивал фильмы. Я пристрастился к играм. Нельзя сказать, что я был счастлив. То и дело я тянулся почесать правую ногу и вспоминал, что ее больше нет. Или слишком легко переворачивался. Но я понимал, что это еще не конец всему.

Вернулась Анжелика Остин. Прошла неделя. Я лежал с закрытыми глазами, пока она осматривала зону бедствия.

— Прекрасно. — Она запахнула простыню. — О лучшем я и мечтать не могла.

Я промолчал. Я не хотел обидеть Анжелику Остин. Но мне было трудно поверить, что этим уместно гордиться. Возможно, я был несправедлив: она работала с живой тканью, тогда как я — с искусственными металлами. Но я бы расстроился, если бы произвел что-то настолько же безобразное.

— Ампутированную конечность чувствуете?

— Как это?

— У многих пациентов бывают фантомные ощущения.

— Ах вот что, — ответил я. — Нет.

Я слышал о фантомных болях, но не ожидал таких слов от врача. Мне казалось, что это явление сродни призракам и ауре.

— Их незачем стесняться.

— Ничего подобного не было.

Доктор Анжелика внимательно изучала меня.

— Я чувствую, что там что-то есть. Оно чешется.

— Болит?

— Да. Болит. — Я ждал, что доктор Анжелика возьмется за планшет, чтобы назначить обезболивающее. Она этого не сделала. — Сильно болит.

— Это потому, что вы ею не двигаете. Я слышала, что вы отказались от лечебной физкультуры.

— Да.

— Она необходима для выздоровления. Почему вы отказались?

— Мне не нравился Дейв.

— Он вам не нравиться приходил. Вы просто должны были его слушаться.

Доктор Анжелика нахмурилась. В ушах у нее были блестящие серьги. Немного экстравагантно для женщины, в иных отношениях строгой. В операционной их приходится снимать. Нельзя, чтобы мелкие бриллианты упали, скажем, в грудную полость. Мешают работать — получалось, что доктор Анжелика больше заботилась о собственной внешности, чем о деле. Наверное, я снова несправедлив. Может быть, у нее сегодня не было операций.

— Пора вам пообщаться с протезистом.

— Протезистом?

На секунду мне почудилось, что она помянула проститутку.

— Да, прекрасная женщина.

Доктор Анжелика смотрела на меня так, словно я должен был радоваться тому, что ко мне вообще пожалует протезист. Мне показалось, она думает, что я и вовсе не заслуживал ее трудов.

— Не нужен мне протезист. — Я уже прикинул, что это будет: очередной урок физкультуры. Мучения на деревянных брусьях, попытки сдружить части тела. — Мне хватит стула. На работе я целый день сижу. И дома сижу. Я не занимаюсь спортом.

— А машину вы водите? Ступеньки в вашем доме есть? На эскалатор заходите? Сколько раз в день встаете на ноги?