Литмир - Электронная Библиотека

Кассандра Клэр

Адские механизмы

Книга вторая

Механический принц

Посвящается Элке

Khalepa ta kala

Знай же, что ты стала последней мечтой души моей… Встретив тебя, я почувствовал раскаяние, разбудившее меня ото сна, пробудившее меня к новой жизни. Я услышал шепот давно забытых голосов, велевших мне встать с колен, отбросив похоть и праздность, и закончить прерванный бой! Пусть это лишь сон, просто сон, которому никогда не стать явью!..

Чарлз Диккенс,
«Повесть о двух городах»

Пролог

Мертвые изгои

Густой туман приглушал звуки и скрадывал очертания домов. Уилл Херондэйл шагал по блестящей мостовой, в редких просветах тумана ему мерещились стены и чудились голоса мертвых. Не все Сумеречные охотники слышат их – лишь те, кому призраки сами позволят. Уилл же был из тех, кто слышит. Подойдя к старому кладбищу, он различил в нестройном хоре отдельные голоса – вопли и мольбы, проклятия и глухое ворчание. Вечным сном тут и не пахло, но Уилл знал, куда идет, – ему приходилось бывать на Кладбище скрещенных костей у Лондонского моста. Пытаясь не обращать внимания на шум, он втянул голову в плечи и поднял воротник, чтобы укрыться от мелких капель; дождь уже насквозь пропитал его черные волосы.

Вход на кладбище – массивные железные ворота посреди высокой каменной стены – располагался через полквартала. Впрочем, простой смертный не увидел бы здесь ничего, кроме заброшенного пустыря или заросшего сада. Подойдя к воротам, Уилл потянулся к огромному бронзовому молотку в форме костлявой пятерни, которого тоже не заметил бы ни один смертный. Поморщившись, юноша взялся рукой в перчатке за дверной молоток и трижды опустил его. В ночи разнесся глухой звон.

За оградой среди высокого бурьяна туман поднимался от земли как пар, скрадывая мерцание костей. Перед воротами пелена постепенно уплотнилась и засияла призрачным голубым светом. Уилл положил руки на решетку и зябко поежился – холод металла пробирал насквозь, не помогали даже перчатки. Ведь когда появляются призраки, они высасывают вокруг себя всю энергию, и становится очень холодно. Уилл покрылся мурашками и снова поежился. Туман постепенно сгустился, и перед юношей возник призрак старухи в лохмотьях и белом переднике[1], стоявшей, низко опустив голову.

– Привет, Молли. Позволь заметить, сегодня ты хороша, как никогда!

Призрак медленно поднял голову. Старуха Молли была сильна; пожалуй, она один из самых сильных духов, какие встречались Уиллу. Даже в лунном свете, что порой пробивался сквозь тучи, она не казалась прозрачной. Крепко сбитая, седые волосы скручены в жгут, красные руки упираются в бока. Вот только глаза пустые, а в зрачках пляшут синие язычки пламени.

– Уильям Херондэйл, как же, как же! Что, соскучился? – Старуха скользнула к воротам с неуловимой грацией, присущей призракам.

Уилл прислонился к воротам и непринужденно заметил:

– Да, соскучился по твоему миленькому личику.

Старуха усмехнулась, сверкнув глазами; на миг стало видно, как под полупрозрачной кожей просвечивает череп. Тучи снова сомкнулись, и лунный свет исчез. Уилл лениво размышлял, за какие такие грехи Молли похоронили на неосвященной земле. Большинство призраков были когда-то проститутками, самоубийцами, некрещеными младенцами – мертвые изгои, которым не суждено упокоиться на церковном кладбище. Впрочем, Молли и здесь неплохо устроилась, чувствуя себя как рыба в воде.

Она фыркнула:

– Зачем пожаловал, юный охотник? За ядом Мальфаса? Или вот коготь демона Моракса, отлично отполирован, ядовитый шип совершенно незаметен…

– Нет, как-нибудь в другой раз. Мне нужен порошок для вызова демона Форадила.

Молли склонила голову набок, в глазах у нее снова вспыхнули язычки синего пламени.

– И зачем такому приличному юноше эта дрянь?

Уилл тяжко вздохнул – торговаться с Молли было непросто. Магнус не впервые посылал его к старухе, и всякий раз Уиллу приходилось выслушивать одно и то же нытье. Да и поручения были те еще: сперва липкие, как деготь, черные свечи, потом кости нерожденного младенца и, наконец, мешочек с глазами фей, запачкавший кровью всю рубашку Уилла. Так что порошок был еще не самым неприятным из колдовских ингредиентов.

– Думаешь, я дура? – продолжала разоряться Молли. – Хочешь поймать меня с поличным?! Продай нефилиму какую-нибудь дрянь, и прощай, старуха Молли, да?

– Ведь ты и так мертва, что тебе сделается? – терпеливо убеждал ее Уилл.

Молли презрительно плюнула, глаза полыхнули синим огнем.

– Тюрьмы Безмолвных братьев под землей рады всем, будь ты живой иль мертвый. Сам знаешь, охотник!

Уилл примиряюще развел руками:

– Что ты, Молли! Все по-честному Думаешь, Анклаву нечем заняться? Сама слышала, какая молва несется по Нижнему миру. Кому есть дело до старухи, из-под полы торгующей порошками да зельями! – Он склонился к Молли и вынул из кармана мешочек, в котором что-то звякнуло. – Я хорошо заплачу. Вроде бы такие, как ты просила.

Мертвое лицо старухи засветилось надеждой, скрюченные пальцы материализовались и жадно потянулись к мешочку. Молли вытащила пригоршню золотых обручальных колец, каждое с «узелком» в виде сердца. Как многие призраки, старуха пыталась отыскать свой талисман – то, что связывало ее с прошлым и не давало получить вечное упокоение. Для Молли таким талисманом было обручальное кольцо. Магнус считал, что кольцо давно лежит на илистом дне Темзы и найти его невозможно, но старуха надежды не теряла. Поэтому и плату за услуги брала только кольцами.

Старуха ссыпала кольца обратно в мешочек, спрятала его за пазуху и протянула юноше пакетик с порошком. Уилл положил его в карман и снова окликнул привидение, которое уже мигало и рассеивалось.

– Погоди, Молли! Сегодня мне понадобится еще кое-что.

Призрак дрожал и расплывался, но жадность оказалась сильнее желания поскорее примерить кольца, и старуха проворчала:

– Ну ладно, чего тебе еще?

Уилл помедлил. Поручение Магнуса он выполнил, однако у него было и другое дело.

– Приворотное зелье…

Старуха визгливо захохотала:

– Приворотное зелье?! Для Уилла Херондэйла? Все знают, старуха Молли в помощи не откажет, но такому красавчику не нужны никакие зелья!

– Да нет, ты не поняла, – вздохнул Уилл. – Мне нужно наоборот, вернее, что-нибудь такое, чтобы положить конец любви.

– Отворотное зелье – для жгучей ненависти? – Молли откровенно развлекалась.

– Может, у тебя найдется что-нибудь помягче, ближе к равнодушию? Или безразличию…

Молли расхохоталась от души, совсем как живая женщина:

– Ох, нефилим, если ты хочешь заставить бедняжку ненавидеть, тому есть много немудреных способов! И колдовские зелья вовсе без надобности!

Все еще хохоча, призрак закружился вихрем и исчез в тумане среди старых могил.

Глядя старухе вслед, Уилл горестно вздохнул.

– Зелье не для нее, – еле слышно прошептал поникший юноша и прислонил пылающий лоб к холодным воротам, – а для меня…

Глава 1

Зал Совета

Над залом своды величаво возвышались,
Средь света и теней причудливой игры
Там ангелы взлетали и спускались,
Неся познанья щедрые дары.
Лорд Альфред Теннисон,
«Дворец искусства»

– Именно так я все это и представляла! – воскликнула Тесса, обернувшись к своему спутнику. Он только что помог ей перешагнуть через лужу и теперь словно бы невзначай поддерживал под локоток. Джеймс Карстаирс, как всегда элегантный – в темном костюме, серебристые волосы развеваются на ветру, в руке трость с нефритовым набалдашником, – тепло улыбнулся в ответ. Они стояли посреди людской толчеи, но никто не обращал внимания ни на мертвенную бледность, ни на цвет волос юноши. Тем более никто не задавался вопросом, зачем такому молодому человеку трость.

вернуться

1

В Средние века проститутки должны были носить белые передники как опознавательный знак профессии. – Здесь и далее примеч. пер.

1
{"b":"169125","o":1}