Остаток ночи пролетел для Мартынова как одно мгновение. Он сжал рассказанные эпизоды в формулы, которые, достань из головы и распиши их на бумаге, выглядели бы следующим образом: неделю назад ее друг Рома Гулько сидел в ресторане и ждал на разборку азербайджанскую (Вика сказала – «мафию») группировку. Вместо мафии сначала пришел он, Мартынов, и с ним еще двое знакомых Вике парней. Парней зовут Гаврош и Клязьма. Мартынов с Ромой о чем-то поговорили, но договорить, видимо, не успели, потому что пришел азербайджанец Халва с братвой. Разговор продолжился, после того как Халва и вся его братва были убиты, но и тут поговорить ему, Мартынову, не дали, потому что пришел Метлицкий с братвой. Братва уложила всех на пол и увезла в кутузку. На вопрос «почему в кутузку», Вика ответила, что Метлицкий увозит для разговора только в кутузку. Когда же речь зашла о Метлицком, Вика объяснила, что Метлицкий – самая настоящая сука. Майор милиции. Но теперь точно получит подполковника, потому что это именно он, скорее всего, Рому вчера и прикончил. «Почему именно он?» – спросил Мартынов и получил ответ: «А больше некому».

Вика же из встречи почерпнула следующее: интим будет. Мартынова зовут Колей. Горло лучше всего лечить водкой с хреном. Относительно своих сомнений, что «нынче хорошего хрена не достать», она получила ответ, из которого следовало – нынче не достать хорошей водки. Мартынову тридцать пять.

А мелирование ему делал Харви Дональдсон, личный стилист Джонни Деппа. Пятьсот долларов.

«Не выдержал все-таки, – подумала Вика, – сорвался. Мог бы и не загибать про Деппа, он меня и так уже победил…»

А мелирование Мартынову делал действительно Харви Дональдсон, личный стилист Джонни Деппа. И именно за пятьсот долларов. А вот чем лечить горло сорокатрехлетний Андрей Мартынов, у которого и в мыслях не было оказаться с певичкой в постели, понятия не имел. Оно у него никогда не болело.

Спустя неделю после этой ночи, в такую же теплую июльскую ночь произойдут еще два события, которые так или иначе были связаны с прошлым Мартынова…

26 июля после полудня на посадочную полосу Шереметьева сядет «Боинг-747» авиакомпании «Эр Лайн». Среди прочих прибывших по трапу сойдут, молчаливо поглядывая по сторонам, трое мужчин, выделяющихся из толпы внушительными габаритами. Один из них окажется Вайсом – помощником Малькольма по делам «Хэммет Старс». С ним в Россию прилетят двое русских, эмигрировавших в США в начале девяностых. Команда Малькольма, оказавшись вне терминала аэропорта, тотчас отправится в билетную кассу и закажет три билета до Новосибирска. Четыре оставшихся до полета часа они проведут в зале для VIP-пассажиров.

Еще одно событие… В гостинице поселка Ордынское в трехместном номере расположатся трое людей возрастом от тридцати до сорока. Они внесут в номер несколько спортивных сумок и откажутся от посещения ресторана, что было бы для приезжих уместно и обоснованно, благо прибыли эти трое не из соседней деревни, а из Казахстана. Однако ужин их не интересовал, местные обольстительницы – тоже…

Где-то между пятью и шестью часами утра между ними случится такой разговор:

– Это худшее, что нас могло ждать. Ты точно понял курьера?

– Совершенно точно. Дорога до Кемерова и Томска нам заказана. Кто-то слил информацию о перемещении груза, и теперь менты нас будут встречать что там, что там. Точнее, даже не там, а на подъездах.

Старший раздраженно откинется на спинку кровати и двинет ногой по сумке.

– Черт побери… Нас ждут на вокзале в Кемерове, а через сутки – в Томске. Если мы сорвем встречу, люди подумают, что мы под контролем. Контакт не состоится. И что после этого делать с грузом? Я вас спрашиваю!.. Кажется, это ты, Мирза, говорил, что по всей трассе будет зеленый свет? Еще вчера это был просто автобусный тур, а сейчас выясняется, что мы под прицелом спецслужб трех регионов страны!

– Я знаю, как нам уйти отсюда, – вмешается третий. До этого момента он лежал и курил. – Только для этого нам нужно будет посетить сначала Томск, а уже после – Кемерово. Ничего страшного. Мы уведомим встречающих.

– Интересно, – заметит тот, которого именовали Мирзой, – как можно выехать из этого долбаного Ордынска, чтобы сначала оказаться в Томске?

– Мы из него не выедем, а выплывем. Впрочем, плавает, как говорят моряки, только дерьмо. Мы выйдем. Водой. Не может быть, чтобы здесь не было пристани. Мы зафрахтуем катер или теплоход, пройдем по Оби, потом по Томи и снова свернем на юг. Через три часа мы окажемся в Томске. Еще через сутки – в Кемерове. Кто нас будет искать на воде?

– А если мы не найдем катер? – спросит старший.

– А что, мы сейчас об этом будем думать? С утра Мирза займется едой, а мы отправимся на поиски, – усевшись на кровати, он вынул из сумки пакет, а из него – бутылку водки. – Вода – это единственный путь с грузом. Нам надо взойти на борт суденышка, даже если для этого придется выкинуть капитана за борт.

– Умный ход, – бросит старший. – А штурвал ты будешь вертеть?

– Я образно выразился.

– Нам сейчас не до метафор! – вскипит старший. – Умник, мать твою!.. У меня под задницей пятьдесят килограммов колумбийского «кокса»! Россия-мать не видела такого количества кокаина с момента образования! Сорок пять миллионов рублей!.. Почти два миллиона долларов!

– Ладно, Седой, не стоит кипеть, – потушит разговор Мирза. – Гена прав. У нас нет иного выхода. Пока мы идем до встречающих по земле, помимо стволов и порошка мы несем с собою срок лет этак в двадцать особого режима на брата. Но мы вряд ли протянем эти годы, если учесть, что за нами потянется цепь людей вплоть до Боготы. Нас вырежут еще до суда. Так что если понадобится топить капитана и самим брать штурвал в руки, то… то придется это делать, не раздумывая.

– А встречи с другими судами? А навигация, а заправка? – Старший не унимался. – Я вам вот что скажу, мафия хренова… Если в Ордынском окажется один катер и один капитан, то этому капитану мы должны создать все условия для того, чтобы ему и в голову не пришло причалить к мусорам. А сейчас спать. Ваши рожи меня доведут до бессонницы…

Вскоре всем стало известно, что новым владельцем пристани «Синяя лагуна» в пяти километрах от Шарапа стал некто Громов. Человек с виду нелюдимый, он между тем прослыл среди сельчан покладистым и добродушным. Дело свое знал хорошо, и вскоре развалившаяся пристань, на которую махнули рукой власти, была отремонтирована, и рядом с ней заблестел свежей краской двенадцатиметровый дизельный прогулочный катер. Никто не думал, что из развалины теплохода «Костромич» можно восстановить такое чудо. На берегу Громов купил просторный дом, двор которого одновременно являлся и базой, и административным центром. Мнение сельчан разделилось. Одни полагали, что новые русские прибирают к рукам земли, вторая половина утверждала, что так уходят на отдых известные люди из спорта. Понятно, что доход у Громова был сначала невелик, однако через несколько недель от желающих отдыха на катере не стало отбоя… И еще… Профессиональная рыбалка – это то, к чему стремятся нувориши, которым не по душе стрельба по животным. База Громова располагала завидным преимуществом – на ней присутствовало все, что было нужно уставшему от дальней дороги путешественнику: сауна, люксовский просторный номер, первоклассные снасти и запас еды и спиртного.

Документы на имя Громова Мартынову справил сам Холод. Помимо этого, в доме лежал и второй комплект документов, о котором упоминал лагерный друг Мартынова.

Найти в Новосибирске парня с погонялом Клязьма и второго, упомянутого Викой, не составило никакого труда. Однако Мартынова ждало разочарование. Ни Клязьма, ни товарищ его не могли сказать ничего определенного и лишь твердили о том, что Гулько перед смертью все говаривал о каких-то миллионах и стал скрытен, как зверь. Ситуацию мог прояснить какой-то Фома, но он был убит ментами вместе с Гулько.