– Назад! Кто разрешил? А мины кто ставить будет?!
Ребята растерянно сгрудились вокруг меня, исподлобья бросая взгляды на подполковника. Тот прислушался к шуму боя, чуть успокоился, усмехнулся:
– Тоже мне воины! У каждого свое дело. Ясно? А теперь – чтоб я вас тут не видел!
Рукопашная схватка подходила к концу. Гитлеровцы не выдержали и отступили. Красноармейцы в грязных маскировочных халатах медленно возвращались, неся раненых и убитых {63}.
О других событиях на этом же шоссе рассказано в книге И. Ю. Давыдова, в которой описано, как М. С. Прудников и А. П. Шестаков разрабатывали операцию по отражению танковой атаки {64}.
В обороне Москвы приняли участие омсбоновцы-интернационалисты. Об этом интересно рассказано в книгах Ивана Винарова, Серны Роке. Воспоминания омсбоновцев-интернационалистов публиковались на страницах «Правды» и других газет, а также в печати ряда стран мира.
Авторы справедливо отмечают, что их борьба определялась тем, что в Великой Отечественной войне решалась не только судьба СССР, но и судьбы народов всего мира. И еще одно немаловажное обстоятельство – воины-интернационалисты имели богатейший опыт борьбы с фашизмом. Это особенно относилось к испанцам. Свой опыт они передавали молодым омсбоновцам. Их вклад в разгром врага под Москвой нельзя исчерпать только количеством взорвавшихся на минах и заложенных ими фугасов, предназначавшихся для фашистов и их танков.
Иван Винаров свидетельствует:
«Испанские коммунисты, бывшие защитники Мадрида, сейчас защищали с тем же мужеством Москву, словно она была Мадридом, словно позади них была Испания… Настоящими героями были и австрийские шутцбундовцы[9], многие из которых здесь тоже пролили свою кровь. Героически сражались и все остальные интернационалисты полка» {65}.
Несколько эпизодов участия испанцев-интернационалистов в боях под Москвой приведены в книге Серны Роке {66}.
Героически сражались под Москвой интернационалисты из Вьетнама – Выонг Тхук Тинь и его земляки, героически погибшие здесь.
В течение всего времени битвы за Москву в ОМСБОН, и особенно в интернациональный полк, постоянно приезжали Долорес Ибаррури, Вильгельм Пик, Иоганн Коплениг и другие руководители Коминтерна. Они живо интересовались, как сражаются их соотечественники, проводили беседы, выступали с информацией, укрепляли боевой дух бойцов. Как вспоминает Иван Винаров, он регулярно, раз в неделю, являлся на доклад в Коминтерн к Георгию Димитрову, который уделял много внимания и заботы интернациональному полку {67}.
Под Москвой в рядах омсбоновцев и в других частях Красной Армии была еще больше скреплена в совместной борьбе пролитой кровью интернациональная солидарность народов, братство коммунистов.
На поставленных минах и фугасах рвались немецкие танки, гибла пехота. Это срывало планы немцев и один из самых авантюристических их замыслов – провести свой парад на Красной площади перед уничтожением города.
Первый и важнейший итог боевой деятельности отрядов заграждения ОМСБОНа состоял в том, что они вместе с частями Московской зоны обороны сорвали план гитлеровцев прорваться к Москве на самом коротком, прямом и выгодном для них направлении. Поэтому фашисты искали обходные пути, и в том числе на Рогачёво – Дмитров. Именно сюда перебрасывались омсбоновцы. Они вместе с другими частями развернулись в двух направлениях: отряды подполковника Мельникова (армейские части) – вдоль дороги Клин – Рогачёво – Дмитров, отряды майора Шперова (ОМСБОН) – вдоль фронта 16-й армии Рокоссовского, ближе к Москве.
Рогачёвское шоссе было в короткое время разрушено, а в промежутках сооружены завалы и минные поля. Одновременно минировались промежутки Ленинградского шоссе южнее Клина (под руководством А. П. Шестакова и П. П. Дмитриева, заменивших Мальцева и Золина), делались также проходы для отхода войск 16-й армии. Минеры отходили последними {68}.
Здесь солдатами и командирами были совершены новые подвиги. Один из них был под деревней Давыдково, когда появились немецкие танки. Старший сержант Яковлев пробрался к фугасам и взорвал их, остановив немецкое наступление {69}. Был также подорван мост на Рогачёвском шоссе у деревни Клусово. Операцию осуществили под руководством А. Авдеева Ф. Белинский и К. Башкетов, В. Милутка и др. {70}.
Остановимся еще на двух событиях Московской обороны, связанных с омсбоновцами.
Известно, что в 20-х числах ноября на стыке 16-й и 30-й армий в результате наступления немецких танковых групп образовался разрыв. На их пути стоял мост у Яхромы. Он был нами заминирован. Но не было ясно, удалось ли его взорвать, так как саперы, которые должны были разрушить мост, не вернулись. Возникла необходимость выяснить обстановку. В разведку пошла группа из трех человек во главе с лейтенантом госбезопасности Михаилом Бреусовым, одним из авторитетных командиров 2-го полка. Он отличался приветливостью, жизнерадостностью и чекистской смекалкой. Выяснили, что саперы ценою жизни выполнили свой долг. Немецкие танки не смогли переправиться на восточный берег канала {71}.
Подвиг совершил и командир саперного взвода младший лейтенант Николай Бодров. Ему при отходе наших войск в конце ноября 1941 г. командование поручило заминировать старинное здание в Ольгове, где размещалась школа. Он заложил несколько сот килограммов взрывчатки в подвале, тщательно замаскировав место минирования, в фундамент замуровал часовой замыкатель электрической цепи. Такой «подарок» был оставлен немцам.
Немцы недолго занимали Ольгово. После их отхода в школе разместились штаб части и красноармейский госпиталь. Требовалось срочное разминирование, а часовой механизм отстукивал минуту за минутой. До взрыва оставалось полтора часа. Его «секреты» знал только Бодров.
Начался его розыск по всем участкам, где были отряды ОМСБОНа.
За двадцать минут до взрыва Бодров в кромешной темноте, осторожно, метр за метром обследуя стены, нашел ящик с замыкателем, рванул его на себя и пальцем нащупал металлический мостик, медленно двигавшийся к контакту. Мгновение – и механизм замер {72}.
События на фронте в период с 16 по 21 ноября и в последующие дни начала декабря показали, что танковые группы врага (3-я и 4-я, в частности), имевшие задачу совершить быстрые, оперативные прорывы и стремительный обход Москвы, оказались втянутыми в затяжные бои {73}.
Операция «Тайфун», по существу, уже в это время начала все больше проваливаться. Это свидетельствовало о кризисе гитлеровской стратегии блицкрига.
Последующие боевые действия ОМСБОНа связаны уже не с обороной столицы, а с выполнением заданий в ходе начала контрнаступления под Москвой.
Чтобы зримее представить историю участия ОМСБОНа в контрнаступлении, заметим, что ее воины взаимодействовали не только с 16-й и 30-й армиями, но и с 1-й Ударной и 20-й армиями.
Известно, что 1-я армия совместно с 30-й и 20-й должна была нанести удар на Клин и далее в направлении на Теряеву Слободу; 20-й армии ставилась задача во взаимодействии с 1-й Ударной и 16-й из района Красная Поляна – Белый Раст наступать в направлении Солнечногорска и далее на Волоколамск; 16-й армии и предстояло своим правым флангом нанести удар на Крюково {74}.
Омсбоновцам нужно было в значительной мере восстановить то, что раньше ими было разрушено, а также провести части Красной Армии по тем минным полям, ключ к разминированию которых фашисты так и не смогли найти. Такова была своеобразная диалектика военной службы. Эта работа выполнялась с еще большим воодушевлением, чем прежде, ибо она была связана с наступлением, с освобождением наших городов и сел. К этому добавим, хотя это пока явственно не ощущалось, работа эта была скорее ради жизни, а не смерти.
Приведем следующее наблюдение М. Ф. Орлова: «Минные поля, созданные нашими подразделениями, были настолько мощными, что вражеские саперы не успели их обезвредить. Если они раньше препятствовали продвижению немецких войск вперед, то теперь, оказавшись в их тылу, они мешали отступлению. В узких проходах, проложенных через минные поля, создавались пробки, застревали машины, тягачи, орудия, танки. Пытаясь объехать эти заторы, гитлеровцы наскакивали на мины, взлетали на воздух… Позже я читал в одной книге, что наших летчиков удивляло, почему немцы беспомощно топтались под бомбами и не рассредоточивались по полю. Секрет был, – заключает автор, – в наших минах. Бежать гитлеровцам было некуда» {75}.
