С этим Линевым связана непонятная история. Судите сами. По одной версии, связавшись с Жанеттой, Константин Павлович вознамерился прогнать от себя Анну Федоровну. Анна Федоровна якобы в то время была беременной (что было неправдой). Чтобы найти повод для развода, Константин подговорил своего собутыльника штабс-ротмистра Кавалергардского полка Ивана Линева за деньги оклеветать великую княгиню, «сознавшись» в любовной связи с ним. Мать Константина, вдовствующая императрица Мария Федоровна, узнав об этом, раскричалась и не захотела больше видеть Анну Федоровну. После трех дней беспрерывных скандалов Анна и покинула Россию. Линев, получив отставку, последовал за ней (что было правдой), чтобы показать, что Анна Федоровна, будучи влюблена в него, не хотела оставаться одна.
По другой, более правдоподобной версии, красавец Линев последовал за Анной Федоровной в ее родной Кобург. Она не могла открыто видеться с ним – жизнь герцогов была на виду, а нравы были строгими, да и отношения с родителями напряженными. Чтобы встречаться с любимым, Анна уехала из Кобурга, и началось их скитание по Германии. Они переезжали из одного города в другой, чтобы не привлекать к себе внимания, но это не всегда удавалось. Они даже решили пожениться, и с этой целью Анна написала жене Александра I Елизавете, чтобы та узнала, возможен ли развод с Константином. Елизавета отвечала, что для этого, мол, существует множество препятствий. В безысходной любви прошло три года. Линев уже устал от их грустной любви и от необходимости скрываться от окружающих. Не найдя себе дела в Германии, он скучал по России, и решил вернуться домой. Анна Федоровна, добрая душа, поняла его, и влюбленные расстались. Навсегда.
Какие выводы мы можем сделать из этих двух противоположных версий? Во-первых, что-то между Линевым и Анной Федоровной все-таки было. Это был, конечно, скандал – связь великой княгини с кавалергардом. Не зря Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, писала Анне по поводу возвращения Линева в Петербург: «Я дрожу от мысли, что он появится здесь. Его приезд возобновит сплетни, которые на время поутихли». Какие сплетни? При дворе все считали, что Линев является любовником Анны. А если это действительно была любовь? Значит, не сплетни. В полку Ивана Линева считали недотепой, необразованным, глупым и тупым офицером. Находились насмешники, которые устраивали розыгрыши недалекого недоросля. Однако этот «недотепа», восстановившись в армии, стойко показал себя в кампании 1807 года, за что был награжден саблей с надписью «За храбрость». А потом дослужился до чина полковника. Что-то здесь не вяжется. Нет ли связи между любовью Елизаветы Алексеевны к кавалергарду Охотникову и любовью Анны Федоровны к кавалергарду Линеву? Ведь все это происходило параллельно, в одни и те же годы! Линев и Охотников были наверняка знакомы, ведь оба служили в одном полку. Тут есть над чем подумать! И в обоих случаях якобы был замешан Константин Павлович – в «клевете» Линева и «смерти» Охотникова.
Думается так. Обе несчастные женщины, уставшие от измен своих мужей, искали любви и утешения с другими мужчинами. В этом нет ничего странного. Все ясно и понятно. А вот Константина современники в этом случае оклеветали. А зря. Нельзя сказать, что он был ангелом, но к этому делу он был, по-видимому, непричастен. С ним приключилась другая грязная история, похлеще первой.
После отъезда Анны Федоровны в 1801 году Константин Павлович пустился во все тяжкие, «не брезгуя даже откровенной сексуальной уголовщиной». Если он и раньше жену не праздновал, то теперь, после смерти строгого отца и воцарения брата, он почувствовал полную свободу. Как вспоминали его недоброжелатели, «развратнейший и вечно пьяный Константин набрал себе в адъютанты развратнейших, бессовестнейших и бесчестнейших людей», которые занимались кутежами, развратом и оргиями. Одна такая оргия имела печальные последствия. В то время в Петербурге проживал некий французский коммерсант Арауж, занимавшийся крупными сделками. Он привез с собой в Россию очаровательную жену, мать двоих детей. Вскоре слухи о красоте госпожи Арауж дошли до Константина, и он кинулся завоевывать сердце очередной красотки. Однако у него ничего не получилось. Молодая француженка никак не реагировала на его упорные ухаживания – на подарки и букеты цветов, которые ей преподносили адъютанты от имени цесаревича. Неприступность женщины раздражала Константина, ведь он привык, что перед ним легко открывались двери спален светских дам, а тут ему смеет сопротивляться жена какого-то приезжего торгаша! И тогда он с присущим военному человеку азартом решил взять неприступную крепость штурмом. Потом, правда, говорили, что он сделал это по наущению своих «развратнейших» адъютантов.
Константин Павлович не знал, что несговорчивость госпожи Арауж объясняется вовсе не верностью супружескому долгу, а тем, что ее сердце было отдано другому мужчине. И вовсе не мужу. Чтобы встречаться с ним, она прибегала к такой хитрости. По утрам она уезжала из дому в собственной карете, направляясь с визитом к баронессе Моренгейм, жившей на Невском проспекте. Там она переодевалась, отпускала карету, садилась на простого извозчика и уезжала на тайное свидание. Для всех мадам Арауж находилась в гостях у баронессы, занимаясь рукоделием, чаепитием и светскими разговорами. А на самом деле она лишь к концу дня возвращалась на Невский, а оттуда домой на вызванной через посыльного карете. Когда Константин вознамерился заполучить себе в любовницы француженку-недотрогу, он поручил своим людям следить за ней. Каково же было его изумление, когда ему доложили, что дамочка-то, оказывается, имеет любовника. Гневу Константина не было предела! Как?! Отказать самому цесаревичу и путаться неизвестно с кем! И он возжаждал мести.
Дело было так. В один из мартовских дней 1802 года лакей одного из адъютантов Константина Павловича подменил собой извозчика, который обычно возил мадам Арауж на любовные свидания. Вскоре из дома баронессы показалась и она сама. Назвала адрес и села в наемный экипаж. Вскоре француженка увидела, что ее везут не туда. В возмущении она стала кричать кучеру, чтобы он остановился, но тот только подстегивал лошадей. Любвеобильную дамочку привезли в Мраморный дворец к великому князю. Слуги внесли сопротивлявшуюся мадам в покои цесаревича, который уже находился в изрядном подпитии, был возбужден и нетерпелив. Что произошло в дальнейшем – тайна, покрытая мраком. По версии недоброжелателей Константина, он ее изнасиловал. Заметим, что великий князь к тому же имел плохо залеченный сифилис.
Обеляя своего повелителя, адъютанты говорили, что Константин Павлович не воспользовался мадам, так как та от ужаса была в обмороке и стала ему неинтересна. Он якобы вышел из спальни. Но на несчастную женщину тут же набросились адъютанты, потом лакеи – и понеслось… Ее насиловали по меньшей мере человек двадцать. По истечении времени насильники, заметив, что их жертва чуть жива, наспех одели ее и отвезли обратно на Невский проспект. На следующий день мадам Арауж умерла.
Весь Петербург был потрясен случившимся. Возмущенные родственники пожаловались императору на действия его брата. Александр был тоже потрясен – ведь Константин был его наследником, и поэтому дискредитировал не только честь Романовых, но и всю императорскую власть! Император-насильник – такого в России еще не бывало! Несмотря на то что похороны несчастной рекомендовали провести скрытно, дело получило широкую огласку. Надо было успокоить общественность, и Александр I приказал провести самое строгое расследование, «невзирая на чины и звания». Виновников насилия посадили в крепость, а Константина Павловича – под домашний арест. Однако на защиту сына кинулась его мать – вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она ублажила мужа и родителей потерпевшей деньгами (20 тысяч рублей) и всячески стремилась замять это дело. Во главе следственной комиссии был поставлен свой человек, и она дала заключение, что госпожа Арауж умерла от эпилептического припадка, во время которого переломала себе руки и ноги. Так Константин Павлович отделался легким испугом. Ему тогда было 22 года – шалопай, «золотая молодежь» – и в пьяном виде он действительно мог послушать своих «бессовестнейших» адъютантов. Эта грязная история существует в нескольких вариациях, отличающихся лишь незначительными деталями, но главный вывод один: цесаревич в припадке гнева и в пьяном виде был способен на все. Даже на насилие.
