Благодаря вашему Просветленному бытию ваши действия становятся благотворными в любой ситуации.
Конечно, можно зарабатывать миллионы долларов и по-другому – ничего не добавляя миру, а лишь отнимая богатства у других. Однако это не даст вам того чувства душевного покоя, той благодарности окружающих, того полноценного счастья, а не только финансового достатка, которые присущи «просветленному» подходу, состоящему в добавлении стоимости. Так вы не откроете для себя доступа к морю изобилия, которое являет собой величайшее из земных наслаждений.
Молодой полицейский направил свет фонарика на ее водительские права.
– Нам сообщили о женщине с двумя детьми, которая может попытаться пересечь границу штата.
– Мама? – послышался сонный голос Ники.
– Да, сэр, а что? – Она попыталась пойти в наступление. – Мы с детьми едем к моей родственнице. Вам назвать ее имя и адрес?
– В этом нет необходимости, мэм, – тон его голоса был предельно сухим. – Видимо, существует ордер, запрещающий вам покидать пределы штата.
Ее мимолетное подобие на браваду испарилось. Она хотела умолять его, броситься в ноги, дать ему денег. Если он отпустит ее, она просто поедет дальше. Вайоминг – штат огромный и пустой. Она найдет городок, которого даже на карте нет, устроится на работу, начнет жизнь сначала, и все ее проблемы исчезнут.
– Мама! – Ники уже совсем проснулся, и единственное произнесенное им слово было наполнено ужасом. Но поскольку он произнес его очень тихо, то это именно ужас разбудил Ханну.
– Мама? – пробормотала она.
– Все в порядке, дети, – сказала Мишель, но голос ее дрожал. – Хорошо, офицер, мы разворачиваемся и едем домой. Вы можете даже поехать за нами, если хотите.
Полицейский покачал головой.
– Мне очень жаль, мэм, но вы должны выйти из машины.
Она знала, что все так и случится. Она обвела взглядом погруженные во тьму бескрайние прерии Вайоминга. Просто уезжай. Жми на газ и гони. Как будто она могла уйти от полиции на своем старом фургоне!
Если же ваши БЫТИЕ и ДЕЙСТВИЯ правильны, вы обязательно будете ИМЕТЬ желаемый результат. Вы накопите такие богатства, которые превзойдут ваши самые смелые мечтания.
– Мама, почему полицейский здесь? – спросила Ханна, тоже уже вполне проснувшаяся.
Как это говорится в старых боевиках? Сопротивление бесполезно. Это была лишь одна из многих безумных мыслей, пронесшихся у нее в голове, когда она выбиралась из машины. Казалось, этот процесс тянулся бесконечно – открывается дверка, нога опускается на землю…
Мишель вдруг ощутила рукой холод металла. Ее мешковатое сливовое платье – то самое, которое было на ней на похоронах, – было с короткими рукавами. Полицейский прижал ее к борту фургона распростертую орлом. Он провел по ее телу безразличной рукой, как продавец проводит рукой по выставленным на полке товарам.
Через закрытое заднее стекло она в гигантских конусах света от полицейской машины штата Вайоминг увидела перекошенное лицо Ханны. Она видела, как дочь плачет, хотя и не слышала звуков. Она также увидела уставившиеся на нее большие карие глаза Ники. Он прижал сестру к себе, обнял ее и поцеловал в голову.
– О детях не беспокойтесь, мэм, – это был уже второй полицейский. Он повел ее к своей машине, держась с ней ласковее, чем его напарник. – Мы позаботимся о них. Мы отвезем их в Грили, а оттуда их доставят обратно в Дир-Крик.
Мишель хотела вслух поблагодарить его за доброту, но у нее вырвалось только рыдание.
Третье ага: извлекайте уроки
Когда что-то получается не так, как ожидалось, большинство людей склонны кого-нибудь в этом винить. Считая окружающих причиной своих бед, мы упускаем отличнейшую возможность извлечь уроки из своих ошибок.
Весь прогресс человечества строится на том, что люди учатся на своих ошибках. Когда мы виним в своих неудачах других людей, мы передаем им власть над обстоятельствами нашей жизни.
Например: «Если бы Джон выполнил то, что обещал, ничего этого не случилось бы». Может быть, это и правда. Однако сама такая постановка вопроса передает Джону контроль над ситуацией, и мы, как правило, ничего полезного для себя из пережитого неудачного опыта не извлекаем.
Если нам удается избежать этой ловушки и никого не обвинить, то мы часто попадем в другую западню – начинаем оправдывать то, что случилось. «Я бы сделал эту работу, но вчера пришлось много ездить, и я сегодня слишком разбит, чтобы сосредоточиться на работе». Это попросту другая форма перекладывания вины. Мы виним не каких-то людей, а обстоятельства. Опять же, какими бы уважительными ни были эти оправдания, мы теряем возможность извлечь оптимальный урок из сложившейся ситуации.
Подойдя к полицейской машине, она с удивлением обнаружила, что позади нее стоит еще одна. Фары второй машины были потушены, и Мишель смогла различить слабые контуры еще двух полицейских, терпеливо сидевших спереди. Мишель подумалось, что одна из этих фигур могла быть женщиной. А если это женщина, она могла тоже быть матерью.
Две патрульные машины штата на двухрядном шоссе в сорока милях от ближайшего жилья.
Работа Энтони Эриксена.
Понедельник, вечер, неофициальный ужин в каминном зале «Марипоза-Плаза», единственного четырехзвездочного отеля Ривердейла. Уютная, интимно освещенная камином с искусственными поленьями и газовым огнем комната вместила 12 персон.
Начало августа. Минуло одиннадцать месяцев со дня гибели Гедеона.
Мишель в черной униформе с кружевным белым передником чувствовала себя французской служанкой из пьесы Ноэля Коварда. Она молча собрала со стола недоеденные салаты. В остатках винегрета поблескивали влажные кусочки латука.
Она ловко уложила тарелки на предплечья, чтобы унести сразу несколько за раз. Ее начальница, Сара, сказала, что она быстро учится. Но Мишель уже забыла, как надо вежливо отвечать на комплименты.
Если мы идем дальше и отказываемся считать виноватыми окружающих или обстоятельства, на нашем пути есть еще одна ловушка. Это чувство собственной вины, самобичевание: «Какой я осел!» Мы не виним других, мы не упрекаем обстоятельства, мы вместо этого виним самих себя. Это тоже уменьшает учебную ценность опыта.
Как же следует смотреть на жизненный опыт, с какой позиции? С точки зрения вашей личной ответственности за все происходящее с вами, отыскивая при этом, что полезное несет вам внешне неблагоприятная ситуация.
Конечно, мы не можем отвечать за все, что происходит вокруг. Однако чем больше мы готовы смотреть на вещи с этой точки зрения, тем больше власти имеем над своей жизнью. Вы контролируете и направляете свое существование. С этой точки зрения в каждом поступке или бездействии проглядывает «свободная воля», позволяя нам извлекать больше уроков из каждой ситуации.
Жизнь – череда ситуаций, в которых мы делаем свой выбор. Просветленный Миллионер рассматривает каждый исход с точки зрения своей ответственности. Он старается извлечь как можно больше уроков из каждой ситуации и в следующий раз принимает более мудрые решения.
Смотрите на все с точки зрения своей ответственности, как это делают Просветленные Миллионеры.
В кухне она избавилась от груза, и Сара, коренастая полинезийка с иссиня-черными волосами, свернутыми в куксу, объяснила ей, как расставлять следующую перемену блюд.
– Как там дела? – спросил Джереми.
– Отлично, – отрезала она. Прежняя Мишель не была резкой, но Мишель была уже не прежней.
– Спокойней, девушка, – сказала Дельфин. Джереми и Дельфин. Сослуживцы и – в новом мире Мишель – товарищи-неудачники.
У Джереми Кавальери были высокие скулы и нос, росший чуть ли не изо лба, – наследие матери-индианки; вкладом итальянца-отца были черные кучерявые волосы.
До Мишель дошли слухи, что Джереми имел успешный компьютерный бизнес, но потерял все, включая семью, из-за пристрастия к азартным играм.
Дельфин Дюпре, которая к тому же жила с Мишель в одной квартире, любила пускать постояльцам «Марипозы» пыль в глаза косметикой «Тэмми Фей» и шикарной прической – огромной гривой каштановых волос, осветленных до различных оттенков русого и рыжего тонов. Дельфин с Мишель жили в квартире с одной спальней в ужасно запущенном жилом комплексе, где стиральные машины никогда не работали, а бассейн хронически забивался слизью. Дельфин делила спальню со своей умственно отсталой дочерью, а Мишель довольствовалась диваном в гостиной.
– Кого мы обслуживаем сегодня? – спросил Джереми.
– Каких-то богатеев, – с отвращением произнесла Мишель.
