– Где мы задействуем все наши силы, – поняла я, – учитывая количество гостей, среди которых большинство – женщины.

– И поэтому будут задействованы все наши дамы, – поясняет Кафаров, – женские туалеты, женские раздевалки и уборные – все это должно быть под нашим пристальным контролем.

– Я должна дежурить в туалетах? – Очевидно, на меня подействовало мое новое звание. Нельзя так срываться. Но мне стало обидно.

– Если понадобится, мы оба будем там дежурить, – возвращает меня на землю полковник, – и давай без ненужного пафоса. Наша задача – обеспечить полную безопасность участников и гостей конкурса. Полную безопасность, – подчеркивает Кафаров, – и давай без ненужной иронии. Никто не предлагает тебе дежурить в туалетах. Мы прежде всего аналитики, хотя среди нас есть и оперативные сотрудники, действующие под прикрытием, как майор Кеклик Алиева, – он делает свою фирменную паузу, чтобы я осознала свою ошибку. И впервые осознала, какое высокое звание мне присвоено. А затем он также негромко и спокойно продолжает говорить:

– Но только в том случае, если она не будет срывать и не станет забывать, что сначала она аналитик, а уже потом оперативный сотрудник. И ее готовили совсем не для показательной стрельбы по бандитам или террористам. Для этого не нужно было столько лет тебя готовить. Для этого есть снайперы, офицеры контрразведки, сотрудники полиции и еще тысячи других сотрудников. Не забывай, что ты уникальный специалист. В твою подготовку вложено очень много сил и средств. В конце концов, по легенде, ты прежде всего сотрудник института литературы, а не работник санэпидемстанции, за которого ты себя выдавала в этом детском саду. И кого-то может удивить такое непостоянство. Уже не говоря о том, что это вызывает ненужные вопросы.

Я молчу, опустив голову. В таких случаях лучше молчать и не спорить со стариком. Пусть выговорится. Я уже поняла, что он позвал меня не только для разборок или для торжественного объявления о моем новом звании. Хотя майором, наверное, быть приятно. Но мундира у меня все равно нет и, видимо, никогда не будет, ведь я агент, работающий в собственной стране под прикрытием. В любой стране мира есть такие люди, которые числятся и работают где-то в учреждениях, институтах, предприятиях, а на самом деле являются сотрудниками спецслужб. В Советском Союзе традиционно не любили таких законспирированных сотрудников, называя их то ли «стукачами», то ли «сексотами». Но на самом деле «стукачи» и «сексоты» – это осведомители, платные и бесплатные агенты, завербованные информаторы и тому подобное. А я кадровый офицер, работаю под прикрытием.

Кафаров смотрит на меня и, кажется, слышит все мои мысли. Все, как обычно.

– Мы с тобой знакомы уже почти десять лет, и все эти годы ты совершенствовалась в своих навыках, – продолжает Кафаров, – но учти, что это будет особое задание. На охране конкурса будут задействованы тысячи женщин, сотрудницы всех наших спецслужб. И представителей других ведомств. А у тебя будет особая роль и особая задача.

Вот так мне и поручили самое ответственное задание в моей жизни, через несколько минут после сообщения о присвоении мне очередного звания.

Через полтора года после свадьбы я родила здоровую девочку. Конечно, мой муж и его родня были более чем разочарованы. Все ждали мальчика, а я осмелилась родить девочку. Можете себе представить, что мой супруг даже не удосужился поздравить меня с рождением ребенка. И вообще, первые несколько дней не появлялся в больнице. Такой типичный местный половой шовинизм, когда каждый мужчина считает, что жена обязательно должна родить ему мальчика. Сколько моих подруг мучаются из-за подобных ожиданий. Рожают по нескольку раз, пока не появляется мальчик. Каждый мужчина хочет получить своего наследника, это я понимаю, но почему ни один из наших самцов не знает, что пол ребенка зависит совсем не от женщины, а именно от мужчины, и только от него. Об этом говорилось сотни раз, но все равно наши доморощенные «мачо» умудряются обвинять своих жен в неспособности родить им мальчиков. Причем среди них бывают даже врачи, которые прекрасно знают, кто именно отвечает за рождение мальчика. Но это уже своеобразная и плохая традиция обвинять именно женщин в неспособности дать мужчинам наследника. В общем, мой Анвер появился в больнице только на третий день. А на седьмой меня выписали, и в больницу за мной, кроме мужа, не приехал ни один из его родственников. Они считали, что я просто обязана была принести им наследника. И поэтому меня встречали только мои родные. А Анвер привез нас домой и почти сразу уехал, как будто я родила девочку от другого мужчины. Представляете, как мне было обидно. В общем, мне наглядно дали понять, что следующий ребенок обязательно должен быть мальчик. Девочку мы назвали Нарминой. Мне всегда нравилось это имя.

К этому времени я уже точно знала, что мой муж полное ничтожество. Кроме посиделок со своими друзьями и употребления анаши с кальяном, его больше ничего не интересовало. На работе его терпели только из уважения к его отцу. Денег он почти не зарабатывал, и его отцу приходилось оплачивать все наши счета. Единственное, что он делал достаточно регулярно, – это занимался со мной сексом. При этом его мало интересовали мои собственные ощущения и чувства. Он просто протягивал руку, когда ему хотелось, не спрашивая меня ни о моем состоянии, ни о моем самочувствии. К сожалению, до сих пор во многих семьях, даже молодых, считается, что сексом нужно заниматься только тогда, когда хочет муж. И разумеется, жена не имеет права ему отказывать ни при каких обстоятельствах. А если она проявит инициативу, то это вызовет либо подозрение, либо изумление у ее мужа. И Анвер был похож на остальных наших недоразвитых придурков. Если день был абсолютно запретным, он просто недовольно хмыкал и убирал руку, поворачиваясь ко мне спиной. Если поводов для отказов не было, он, так же лениво и без воодушевления, просто получал удовольствие. И почти сразу засыпал. Нужно ли говорить, что подобные «упражнения» постепенно стали вызывать у меня раздражение и нарастающую ненависть. Сразу после родов мне удалось несколько раз прочувствовать, как это должно быть по-настоящему, когда я смогла получить нормальное удовлетворение, очевидно связанное с тем, что после родов мой организм несколько изменился, и я понимала, что наши сексуальные отношения очень далеки от идеала. В некоторых умных книгах я позже прочитала, что многие женщины вообще не знают, что такое настоящий оргазм, а большинство местных женщин даже думать об этом считают неприличным. Просто выполняют супружеские обязанности, подстраиваясь под темперамент своего мужа. Нужно ли говорить, что наши восточные мужчины считают, что «друг по жизни», примерно так переводится с азербайджанского на русский слово «жена», должна быть целомудренной, выдержанной и высоконравственной даже в постели. Предлагать некие позы просто непростительно, а фантазии вообще предосудительны. Не считайте меня ханжой, все обстоит даже хуже, чем вам может показаться. Те же самые мужчины очень даже изобретательны в отношениях с другими дамами, но это уже особая тема…

Конечно, я обязана была подстраиваться под мужа, кормить ребенка, следить за нашей квартирой и вообще быть идеальной супругой. Я оформила декретный отпуск, чтобы самой кормить девочку и быть рядом с ней в первый год ее жизни. Анвера это интересовало меньше всего. По-моему, ему вообще было все равно – хожу я на работу или сижу дома. У нас была домработница, которая готовила и убирала квартиру. Разумеется, ей тоже платил за работу отец Анвера. К концу первого года у меня прекратились месячные, и я поняла, что возможно рождение второго ребенка.

Ну а дальше произошла трагедия, которая круто изменила мою жизнь и мою судьбу. Но расскажу все по порядку. Через некоторое время я почувствовала характерные изменения и поняла, что жду второго ребенка. На этот раз все были убеждены, что я обязательно должна родить мальчика. Я была уже на шестом месяце беременности, когда к Анверу приехал его друг из Дербента. Два дня они вместе отдыхали и развлекались, а при расставании наш гость предложил в конце месяца приехать к нему. Я еще тогда подумала, что это вежливая форма прощания. У нас на Востоке не всегда нужно всерьез принимать все слова, которые вам говорят. Например, есть такое идиоматическое выражение, которое дословно переводится «Да буду я твоей жертвой». Так иногда даже мать может сказать сыну или близкий человек очень близкому человеку. На самом деле жертвой быть никто не собирается и эти слова вполне можно заменить словами «Дорогой мой». Но так принято говорить. Вообще, восточный цветастый стиль очень характерно проявляется как раз в этом случае. Я все-таки по образованию филолог. Или наши пословицы, поговорки. Есть такие интересные выражения. Если дословно перевести получится – «Мои глаза не пьют воды его глаз», а на самом деле это означает, что я не доверяю этому человеку.