Сама страдай, а его расстраивать не смей!

– Прости меня... – мой голос сорвался, и я почувствовала приближающуюся истерику... Нет! Не смей , я сказала ! Хватит!

Я проглотила комок, подкативший к горлу, и попыталась улыбнуться. Артем, наконец, открыл глаза и притянул меня к себе. Он крепко держал меня в объятиях и рьяно целовал мои запутанные волосы. Я слышала бешеный стук его сердца, и понимала: он наконец осознал, что я пытаюсь вернуть себе жизнь, от которой добровольно отказывалась последнее время.

– Моя ты хорошая, – его голос, словно воспоминание из прошлой жизни, в которой я была счастлива, – Маленькая моя девочка...

– Прости за все, – я стала на носочки и тронула губами его щетинистый подбородок, – Я перед тобой так виновата...

Я не договорила, Артем накрыл теплыми пальцами мои дрожащие губы, заставив замолчать.

– Перестань винить себя во всем сейчас же, – он уже нежно очерчивал контур моей нижней губы, не отрывая от нее взгляда. – Я хочу назад «свою Киру». Где ты ее дела?

– Она умерла... – я прижалась к груди Артема и вдохнула такой знакомый аромат, – Но та, которая осталась, любит тебя еще сильнее.

Артем осторожно двумя пальцами приподнял мой подбородок и прошептал:

– Не надо сильнее, ты только живи...

– Я могу согласиться на это, только если ты будешь рядом со мной.

– Всегда.

Лицо Артема не спеша приближалось к моему, видимо, он все еще опасался, что приступ возобновится, поэтому не торопился. Когда его губы коснулись моих, я затаила дыхание и замерла. Ощущения были совсем новыми, словно я целовалась в первый раз. Губы Артема нежные, словно шелк слились с моими, и я уже не понимала, где чьи. Я просто растворилась в любимом, его ласки возрождали во мне жизнь. Его сладкое дыхание смешалось с моим и проникло в самое сердце. Я вспомнила, зачем существовала все это время... чем жила долгие годы. Артем – моя жизнь, если есть он, то и я должна быть рядом.

Моя любовь возвратит меня к жизни.

Когда я, посвежевшая, вышла из ванной, где наконец, привела себя в порядок, Артем ждал меня с книгой в руке, которую тут же захлопнул. Он тоже не терял времени, уже гладко выбритый и в свежей рубашке, Артем выглядел просто превосходно. В глазах снова играли искорки, лицо разгладилось и помолодело. Он встал ко мне навстречу, и протянув руку, поймал мою.

– Кира... – он робко улыбнулся, – Я уже забыл, какое это счастье, видеть тебя такой. Милая, я так сильно тебя люблю...

– И я тебя очень люблю. Если бы не ты, меня бы никто здесь не удержал...

– Хватит...

Я увидела боль в глазах Артема, и тут же поклялась, никогда больше этого не провоцировать. Впредь сто раз подумаю, прежде чем что-то ляпнуть.

– Ты обещала прогуляться со мной до озера? – Артем с надеждой заглянул мне в глаза.

– Так пойдем, – я схватила его за руку и направилась к выходу.

Дом был абсолютно пустой. Кроме нас с Артемом здесь никого не было, как оказалось уже десять дней. Весь срок моего безумия мы оставались с ним вдвоем. Кроме Артема, меня ни один человек не мог успокоить, а беспомощно терпеть мои приступы вообще не в состоянии был никто.

Оказавшись перед лестницей, Артем схватил меня на руки и спустился вместе со мной. Он был счастлив, что я, наконец, согласилась выйти на улицу, и его родное сияющее лицо было мне лучшей наградой за сговорчивость.

Теперь я знала, что не имела права сдаваться так просто, от этого зависела жизнь Артема, и раз уж она так связана с моей, мне тоже придется жить.

Глава VI I .

Вердикт

Следующим утром мы оказались в Центре, Артем привез меня с собой, за компанию. Он все утро мотался по зданию, из лаборатории в лабораторию, пытаясь наверстать упущенное время. Мне же было нечем заняться, и я спустилась в кабинет к Тилю. У меня остался к нему один незаданный вопрос, насчет его последнего с Андреем разговора. Но не успела я ничего произнести, как Тиль с порога заговорил об исследованиях моего ДНК. Он сообщил, что уже близок к разгадке генома.

– Смотри, – Тиль взял маркер и подошел к пластиковой доске на стене лаборатории. Он быстро нарисовал перекрученную лесенку ДНК и повернулся ко мне, – Вся важная рабочая информация в молекуле записана на перекладинах лестницы, – Тиль ткнул в соответствующее место на рисунке, – Они состоят из двух молекул, каждая из которых крепится к одной из вертикальных стоек. У человека, три пары оснований молекулы ДНК кодируют одну аминокислоту в белке. Эти молекулы – азотистые основания – аденин, гуанин, тимин и цитозин... Форма этих молекул позволяет им образовывать связи – законченные ступеньки – лишь определенного типа. Это связи между основаниями аденин и гуанин – А и Т, или тимин и цитозин – Г и Ц. Других пар и оснований в молекуле ДНК быть не может... У человека... Но у тебя есть.

Твой геном содержит какое-то пятое основание, которое встречается только в связи с гуанином. За счет увеличенного числа генов, у тебя в полтора раза больше хромосом, чем в стандартном наборе у человека…

– Тиль прости, но я ничего не понимаю, – я уловила какой-то страх в его мыслях и попыталась пробиться сквозь защиту, которую он от меня воздвиг.

– Осталось совсем чуть-чуть, и я все тебе детально растолкую, – он старался меня заговорить, но я чувствовала сильное напряжение. По лицу Тиля невозможно было ничего понять, но постоянно заглядывая в его сознание, я отыскала образ, который он от меня так тщательно прятал.

Я покрылась холодным потом, руки затряслись, и подскочила с дивана, затем снова села и опять встала.

– Увидела все-таки… – Тиль потупился и отпустил на волю, все свои воспоминания о последних минутах, проведенных в резиденции Корэнов. Я видела его глазами свое прощание с Андреем и затем после моего ухода, смерть Андрея от рук Тиля.

– Тиль?! – у меня жизнь, в который раз поменяла полюса.

– Кира, ты же видишь, он сам меня об этом просил. Мы все тогда понимали, что ему оставалось несколько часов пронизанных адской болью. Ты бы хотела для него этого?

– Ты его убил!

– Я освободил его… – Тиль попытался подойти ко мне ближе, но я остановила его диким взглядом.

– Почему тогда ты не сказал мне этого сразу?

– Андрей просил не говорить, он предпочел, чтобы ты никогда не узнала о его слабости.

– Слабости… – я опешила. Андрей дал нам возможность жить и загладил конфликт с Корэнами, он пожертвовал ради нас своей жизнью. Андрей не был для меня слабаком, он был героем, образ которого навсегда сохранит моя память.

– Кира, я бы никогда этого не сделал по своей воле, но я не мог отказать ему в последней просьбе.

Сознание Тиля было таким живым и возбужденным, оно подкидывало мне образы и мысли, в которых я не уловила ни грамма фальши. Ему было также больно пережить смерть Андрея, и он не гордился тем, что освободил его от ужасной пытки.

– Тиль, я пойду… – мне хотелось глотнуть воздуха, а в этом полуподвале на меня словно герметичный пакет одели, я не могла отдышаться.

– Я люблю тебя, Кира… – настигло меня на пороге признание Тиля, – И сделаю все, чтобы ты была счастлива. Только скажи и я уеду, чтобы не провоцировать неприятные воспоминания.

– Нет, не надо. Я прощу тебя когда-нибудь. Сейчас мне нужно время смириться…

Я вышла в коридор и бросилась к лифтам. Взлетев на самый верх, я пару часов просидела в оранжерее, пока про меня не вспомнил, перепуганный внезапным исчезновением, Артем.

– Телефон почему не взяла? – парень сел рядом со мной на удобную деревянную скамейку, купающуюся в солнечных лучах, и протянул мне мобильник.

– Артем, это не конец, – я с тревогой взглянула в его красивые синие глаза, – Я чувствую, что-то движется. И это хорошо не закончится…

– Родная, ты просто растеряна, в последнее время много чего произошло, – Артем пытался меня успокоить, избавить от страшных мыслей, – Это просто жизнь. Джон Леннон говорил: «Жизнь – это то, что с вами случается как раз тогда, когда у вас совсем другие планы». Просто сейчас все происходит не совсем так, как мы мечтали. Но это тоже когда-нибудь закончится, и мы заживем обычной счастливой жизнью, подальше от этой суеты.