– А если она не позволит его в бараний рог? Она девушка с характером.

– Дурной у нее характер.

– Дурной не дурной, а ломать уже поздно. Надо приспосабливаться.

– Будем приспосабливаться. Сначала найдем ее, а потом будем приспосабливаться.

Кирилл Дмитриевич взял мобильный телефон, набрал номер.

Пару недель назад у Насти начался новый учебный год. Первый курс филиала Московского университета. У нее свой личный водитель, он отвозит ее утром, после занятий возвращает домой. Но вчера ему оказалось некого забирать. Настя пропала. Кирилл Дмитриевич решил, что дочь похитили, чтобы выманить на снайпера его самого, но Настя позвонила, сказала, что с ней все в порядке, а искать ее не нужно. Дескать, у нее начинается новая, взрослая жизнь, где нет отца-предателя и мачехи. Так и сказала: отца-предателя.

Похитить Настю непросто, при ней всегда охрана, два парня и девушка, с виду они такие же студенты, как и она. Зина всегда с ней, она для Насти как подруга. А о парнях она даже знать не должна была. Но, видимо, как-то узнала. Потому что оставила с носом всех троих. Спуталась с какой-то однокурсницей-наркоманкой и сбежала.

– Ну что там? – раздраженно спросил Кирилл Дмитриевич, услышав голос Харитона, своего главного специалиста по частному сыску.

У него своя контора, люди – один круче другого, но пока никаких результатов.

– Мы их в «Эскориале» нашли.

– Чего сразу не позвонил? – облегченно вздохнул Каховцев.

Но радость оказалась преждевременной.

– Мы только подружку Настину нашли, – замялся Харитон. – Но эта дура так обдолбилась, что лыка не вяжет. Ни бэ, ни мэ, ни кукареку...

– Ночь у тебя; если до утра Настю не найдешь – ты меня знаешь.

– Кирилл Дмитриевич! Мы ее, конечно, найдем! Но тут такое дело, она с парнем каким-то ушла. Пока мы эту дуру «кололи», Настя успела улизнуть. Говорят, на такси они уехали...

– Таксиста ищите.

– Уже нашли! То есть установили, кто такой. Только его самого нигде нет – как сквозь землю провалился. Звоним – не отвечает. Вне зоны доступа. Дома у него уже были, но и там его нет. Может, он их в горы куда-то повез, там телефон не берет...

– Не найдешь Настю до утра – сам такси в горы заказывай. А то я закажу тебе гирю в море. Это не шутка.

– Все будет в лучшем...

Каховцев недовольно поморщился и бросил телефон на мраморный столик.

– С каким-то парнем уехала. На такси, – обращаясь к Инге, сквозь зубы сказал он.

– Куда?

– К нему домой. Может, у него дом в горах...

– Он что, не русский?

– Ага, горец с кинжалом. Если вдруг что, я ему этот кинжал по самое не хочу отрежу. Козел горный! И эту суку обдолбанную в море! – разошелся Каховцев.

– Кирилл! – Инга мягко взяла его за руку, нежно и с укором заглянула в глаза.

Она умела успокаивать его. Не всегда, правда, но сейчас Каховцев почувствовал, как опускается в нем волна гнева. Хотя до полного штиля в душе было еще очень далеко. К тому же накатывала новая волна.

– Нашла с кем связаться! Эта дура наркоту жрет, как овца травку щиплет. И Настю куда затащила? В «Эскориал»! На территорию Южака! Если бы его быки прочухали, я не знаю... А может, не было никакого таксиста? Может, она у Южака!

– Тебе бы уже позвонили.

– Не к добру все это, не к добру...

Кирилл Дмитриевич снова взялся за телефон. На этот раз он позвонил Тимуру, своему верному бригадиру.

– Поднимай своих и двигай в «Эскориал», – тихо, но чеканя каждое слово, сказал он. – На уши всех поставь, но узнай, где Настя.

– Там люди Южака.

– В том-то и дело. Сам понимаешь, что будет, если Настя окажется у них.

– А как же Южак? Он расценит это как наезд.

– Плевать. Мы с ним все равно на ножах...

– Как скажешь. Если на него самого вдруг нарвемся, что делать?

– Море какое, сухое или мокрое?

– Я все понял, босс.

Тем и хорош был Тимур, что даже сложные вещи он понимал с полуслова. А открытая война с Южаком – дело серьезное. Каховцев готов был ввязаться в нее ради дочери, и Тимур безоговорочно поддержит его. А бригада у него такая, что весь город содрогнется, если он спустит ее с цепи. Но лучше до этого не доводить...

Вася Бугарь смотрел на Марка сквозь хищный прищур. Жестокие шутки – его конек, и нет ничего хуже, чем стать его жертвой.

«Твоя фамилия, щегол?»

«Груша». Марку страшно, коленки предательски дрожат.

Не повезло ему в жизни, обделила его природа физической силой, еще и посмеялась над ним со всех сторон. И фамилия у него Груша, и фигура у него по форме как этот фрукт. Плечи узкие, а таз... И кулаки у него хлипкие, не то что у Васи.

«Это имя, – глумился Бугарь. – А фамилия?»

«Это и есть фамилия», – попятился Марк.

«А я говорю, имя! Имя – Груша. А фамилия – Боксерская. Груша Боксерская! Ха-ха-ха!»

Васю поддержал весь класс. Марк стоял посреди раздевалки, руки беспомощно опущены, голова подбородком касается груди. Дружный хохот оскорблял его, но ведь это не самое страшное. Куда хуже, если Бугарь пустит в ход кулаки, а он это умеет.

Вася вдруг прекратил смеяться, и хохот вокруг оборвался. Он зло посмотрел на Марка и толкнул его в плечо.

«Ты чего не смеешься? Я сказал, смеяться!»

Марк остро ощущал свою беспомощность перед Бугарем и перед классом. Он здесь новичок, его никто не принимает всерьез. И еще он слабый – у него нет шансов завоевать расположение.

Остается надеяться, что папу скоро переведут по службе в другой город... Впрочем, можно перейти в другую школу.

«Ну!» – Вася снова толкнул его.

Марк униженно посмотрел на него и выдавил из себя подобие улыбки.

«Веселей!» – потребовал Бугарь.

Улыбка стала шире и несчастней.

«Братва! Видали такую грушу? Ее бьешь, а она смеется! – Вася ударил Марка кулаком в грудь. – Гы-гы!»

Марк перестал улыбаться. Бугар снова ударил его, затем еще и еще... Бил он, может, и не в полную силу, но Марк упал бы, если б его не окружили одноклассники. Они набросились на жертву со всех сторон, тычки и удары градом сыпались на него. Марк оказался в таком кольце, что физически невозможно было упасть.

Спасение пришло извне. Дверь в раздевалку открылась, и на пороге выросла фигура физрука. Тимур Сергеевич все видел, но ругать никого не стал. Он просто сказал, что пора идти в зал. Толпа разбежалась, а физрук остался. Двумя пальцами он взял Марка за футболку. «Ты почему такой дохлый?» – с неприязнью спросил он.

Марк лишь пожал плечами в ответ. Он же не виноват, что мама его таким родила.

«Нельзя быть таким слабаком. Сожрут!.. В шесть вечера в малом зале занятие. Приходи».

Это было не предложение, Тимур Сергеевич требовал, и Марку ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия.

Мальчик знал, что по вечерам физрук занимается с ребятами самбо, и уже в половине шестого был в раздевалке. Думал, что будет первым, но там его ждал Бугарь.

«Ух ты, великий самбист нарисовался!» – хохотнул он, с презрением глядя на Марка.

«Ну, не великий», – опустив голову, буркнул Марк.

«И не самбист!.. Ты что, не понял, зачем тебя Тимур позвал? Сегодня мы боксерские удары будем отрабатывать, а ты будешь грушей... А ну-ка, иди сюда!»

Бугарь взял Марка за плечи, резко развернул его к себе и замахнулся для удара. Марк зажмурил глаза и закричал от страха...

Но никто его не бил. И глаза открыты. И Бугаря никакого нет. Есть только Настя. Она сидела на постели, закрывая грудь простыней, и потрясенно смотрела на него.

– Кошмар приснился, – вымученно улыбнулся он.

Уже утро, в комнате светло, Настя в ореоле солнечного света. А Бугарь остался в темноте ночи кошмарным напоминанием о далеком прошлом.

– И мне тоже... Мне снилось, что мы с тобой... Или не снилось? – Казалось, она вот-вот расплачется. – Зачем ты это сделал?

Марк с удивлением смотрел на нее. Ну было и было, что здесь такого? А может, дело в деньгах?