– Сколько?! – потрясенно протянул Алекс.

– И это только начало…

– Ты блефуешь!

Увы, но в чем-то Усыгин был прав. С Евгением Сергеевичем Ганихиным Семен не встречался, ни о чем с ним не договаривался. Но Ганс замолвил за него словечко перед отцом, и тот согласился помочь человеку, который спас от гибели его сына. Более того, за «Позитив-Банк» уже хлопочут. Правда, речь о ста миллионах пока не шла, но ведь Семен имел право немного пофантазировать.

– Нет. Если бы этого не было, я бы не позволил тебе разграбить наш банк. А я позволил. Потому что процесс этот шел под моим контролем. Через Петю Лапкина. Он не такой идиот, как ты, он хорошо понимает, кого можно кинуть, а от кого можно получить за это пулю в лоб… Хочешь пулю в лоб? – резко спросил Семен.

От испуга Усыгин едва не упал в обморок.

– Мне повезло, Леша, – успокоился Семен. – Мне очень повезло. У меня связи в Кремле. На уровне Президента. Кто конкретно, я тебе не скажу, но ты должен понимать, что бюджетные миллионы на счета так просто не падают. Причем валютные миллионы…

– Я тебе не верю, – растерянно пробормотал Усыгин.

– Поверишь. Когда деньги поступят, тогда и поверишь… Я дам тебе знать, когда это произойдет. Тебя это очень обрадует. И на радостях ты вернешь все фонды, которые вывел из банка. Из моего банка… Ты же не хочешь, чтобы тебя обвинили в воровстве?.. Я понимаю – если спать, то с королевой, если воровать, то миллионы. Но ты сам королевой можешь стать. Армянской королевой. Знаешь, кого так в зоне зовут? Узнаешь, когда кренделя вставят… А ты у нас по этому делу спец. Помнишь, как ты с бомжом зажигал? И братва об этом быстро узнает, когда тебя закроют за мошенничество.

– Ты… Ты… Какая же ты сволочь! – слезно всхлипнул Алекс.

– Я, может, и сволочь. Но я уважаемая сволочь. А ты – чмо. И тюрьма тебя опустит ниже уровня канализации. Можешь в этом не сомневаться… А зона тебе светит. Ты чьи деньги из банка вывел? Ты же народу акции продавал, с людей деньги собирал. Если я шум подниму, тебя, козла, вместе с рогами и копытами сожрут… Чмо ты, Леша, – презрительно усмехнулся Семен. – Но ничего, я уже взялся за твое воспитание. Я сделаю из тебя человека…

Возможно, Ганихин-старший не сможет поднять «Позитив-Банк», но Семен все равно мог рассчитывать на его поддержку в противостоянии с Усыгиным. И если бюджетные деньги до банка так и не дойдут, Семен по-любому вернет фактически украденные фонды. Тогда можно будет забрать деньги и просто-напросто махнуть рукой на разграбленный банк…

– Поверь, Леша, со мной лучше дружить, чем воевать. Ты меня понимаешь?

Подавленный Алекс кивнул. Он уже в загоне, сейчас главное, чтобы его покровители в погонах не вздыбились. А они где-то рядом, следят за ситуацией. Может, потому и не дергаются, что их пугает пока еще не проверенная, но все-таки информация о могущественном человеке из Кремля.

Семен требовал от Алекса вернуть выведенные из оборота фонды, а в этом ничего противозаконного нет. И опасных движений быть не должно. А как только Ганихин заявит о себе в полный голос, Семен снова наедет на Усыгина и потребует долю от его «Позитив-Торга»… Не слезет он с этого слизняка, не даст ему воли…

– Да, и еще… – Семен сложил вместе указательный и средний пальцы правой руки, направил их Алексу в лоб, будто это был пистолет. – Узнаю, что ты снова сел на иглу, – я тебя застрелю!..

Эту угрозу можно принять за дружеский черный юмор. Конечно же, Семена очень заботит здоровье «друга», потому он и припугнул его…

А ведь он действительно может убить Усыгина. И наркотики здесь ни при чем. И пусть Алекс хорошо подумает, прежде чем пуститься в очередную авантюру против него…

Волк – зверь жестокий, но свободный. Может, и не очень нравилось Семену рыскать по каменным джунглям в поисках добычи, загонять в угол жертву, отбиваться от таких же волков, но это его стихия, и он чувствует себя в ней, как орел в небе. Но быть цепным псом – это не по нему. Уж в этом точно никакой радости. Поэтому он с сожалением смотрел на избитого в кровь бугая.

Это чудо виновато было только в том, что посмело оскорбить свою соседку, назвав ее шлюхой. И все потому, что женщина не дала ему на пузырь. А еще он пригрозил сжечь ее дом. Такой вот мелкий рэкет в масштабах дачного поселка. И команда у этого бугая своя – два таких же бездельника и алкаша. И этим тоже досталось, и эти хлюпают разбитыми носами.

– Я бы и сам с ними разобрался, – виновато посмотрел на Семена Ганс. – Просто батя хотел, чтобы ты с ними поговорил…

Это он позвонил Семену и сказал, что какие-то уроды наехали на его мать. Пришлось брать пацанов и ехать в этот поселок, вбивать местным козлам их рога в землю…

– Мог бы и сам, – согласился Семен.

Из этой шарашкиной конторы только бугай что-то собой представлял, а его дружков Ганс мог бы разогнать одной левой. Потому и чувствовал себя Семен так, как будто его грубо использовали. Волк он, а не пес, чтобы отгонять козлов от хозяйского огорода.

– Сейчас отец должен подъехать, – будто оправдываясь, сказал Ганс.

– Ну, если отец…

– Я мяса привез, шашлычок приготовим.

Он провел Семена во двор дома, где жила его мать. Основательная для дачного поселка фазенда – из белого силикатного кирпича, двухэтажная, квадратов сто пятьдесят полезной площади. Даже газовая труба к дому подведена, значит, здесь и зимовать можно. Дворик небольшой, но аккуратный, не захламленный, грядки огородные за домом.

Маевка уже позади, но праздничное настроение осталось. И Семен совсем не прочь был побаловать себя шашлычком. Можно и под пиво…

Он думал, что увидит здесь мать Ганса, но ее не было.

– А где твоя мамка? – нахмурился он.

Возможно, женщина спряталась в доме, чтобы не видеть «бандитских рож». Есть такие люди – сами кашу заварят, чужими ложками ее расхлебают, а потом в сторону, дескать, они здесь ни при чем, потому что, как белые люди, в черные дела не впутываются…

– Да нет ее. Укатила.

– Куда?

– В Москву… Понимаешь, отец должен подъехать, а мама с ним в ссоре… Знаешь такое – седина в бороду, бес в ребро?

– Молодуху, что ли, нашел?

– Типа того. Из семьи ушел, а сейчас вернуться хочет. Надоело ему с той сучкой, а с матерью он жизнь прожил. А она его простить не может…

– Обычное дело.

– Ничего, простит… Уже почти простила. Только почему-то уехала. Думаю, это последние взбрыки…

– Это ваши семейные дела, я в них вникать не хочу.

– Да и не надо. Просто сейчас отец подъедет, а ее нет. Расстроится…

– Может, мы с ним как-нибудь в другой раз пересечемся?

– Да нет. Он сегодня с тобой поговорить хочет. Он там с банком все решил, сам хочет тебе об этом сказать. И вообще, посмотреть хочет, что ты за человек…

– Мне тоже интересно, что он за личность.

– Не бойся, не кусается…

– Да я и не боюсь, – огладив лацканы своего пиджака, сказал Семен.

Он предполагал, что может встретиться в этом поселке с Ганихиным-старшим, поэтому сменил кожаную куртку на темно-бордовый велюровый пиджак. И белую водолазку надел под него, и джинсы на нем, вместо спортивных штанов. В общем, вид у Сэма вполне цивильный. И рожа не уголовная, как мог предполагать Евгений Сергеевич.

А своих «быков» он отправил домой на «Волге». Оставил только «Мерседес» с водителем. Там у него «Ремингтон» в багажнике и куча патронов с крупной дробью. Но это так, на всякий случай. Мало ли, вдруг местная гопота захочет взять реванш.

Евгений Сергеевич появился как раз к шашлыкам. К дому подъехал хоть и подержанный, но вполне представительный «Мерседес» черного цвета, из машины вышел высокий худощавый мужчина с густыми седыми волосами. Ухоженный, статный, а очки в тонкой стальной оправе придавали ему элегантность.

Семен остался у мангала, а Ганс направился к отцу, сказал ему что-то, разводя руками. Ганихин-старший нахмурился, но тут же натянул на лицо резиновую улыбку и подошел к Семену. И как полагается старшему, первый протянул ему руку.