– Не выйдет, – покачал головой Михей. – Тут где-то махновцы бродят; если нас не будет, они тебе тут все сожгут. И жену твою всей толпой отхороводят. Тебе это нужно?

– Есть милиция…

– Какая милиция? Там все уже куплено… Хочешь в этом убедиться? Сейчас мы твою жену в два ствола отстреляем, а ты к ментам давай, посмотрим, что они сделают… Ну чо, начнем? – расстегивая штаны, спросил Шуляк.

– Сколько вы хотите? – бледный как полотно спросил Паша.

– А сколько можешь? – ухмыльнулся Михей.

– Много не могу… Я же не золото добываю… Ну, тысячу долларов в месяц…

– Не смеши!

– Две… Ну, три тысячи! Больше не могу. Честное слово!

– А слово у тебя точно честное?

– Да!

– Отвечаешь? – в упор глядя на Пашу, спросил Михей.

– Да.

– Смотри, если кинуть нас хочешь, мы с тебя жестоко спросим!

– Три тысячи! Больше не могу.

– Идет!

Лариса облегченно вздохнула. Производство у Паши небольшое, но три тысячи в месяц для его бизнеса не катастрофа. Не хотелось, конечно, терять такие деньги, но и без них можно обойтись. Бизнес в развитии потеряет, и пояса придется подтянуть, но все это не смертельно.

– Значит, по три тысячи в месяц… Шуляк, ты у нас целых три класса окончил; а ну-ка, посчитай, сколько за четыре года накапало! – весело подмигнул Паше Михей.

Но ни он, ни Лариса не разделили его радость. Шуляк не стал утруждаться точными расчетами.

– Что-то около полтораста штук! – выдал он оглушительную цифру.

– У нас нет таких денег! – ужаснулся Паша.

– Займи, – безжалостно ухмыльнулся Михей. – Продай…

– Если я все продам, чем я потом платить буду?

– Не, бизнес продавать не надо. Жену свою продай. Она у тебя супер, мы ее в Турцию вывезем, в аренду сдадим. Года за три окупится…

– Ты сумасшедший? – с ненавистью посмотрел на него Паша.

– Ты, это, за базаром следи. А то ведь я обидеться могу.

– Ничего вы не получите!

– Тсс! Не быкуй, мужик, не надо. Шуток, что ли, не понимаешь?.. За год с тебя возьмем. И еще за месяц… Короче, сорок штук с тебя, и расходимся… А нет, жди монголо-татарское нашествие. Деревню твою сожгут, а жену в Золотую Орду в гарем увезут…

– Мне надо подумать.

– Думай. Но за каждую минуту раздумья по штуке сверху… Через час уже сто штук будет торчать.

– Хорошо, пусть будет сорок тысяч! – не выдержал Паша.

– Да?.. А то я думал, что ты от жены своей хочешь избавиться, – ухмыльнулся Михей.

Он не просто смотрел на Ларису, он взглядом раздевал ее. И девушке приходилось делать над собой усилие, чтобы не выдать своего омерзения к бандиту.

– Будут вам деньги, – вздохнул Паша.

– Когда?

– Мне кредит надо будет в банке взять. Раньше чем через неделю не смогу…

– Короче, через три дня придем. Чтобы деньги были. Если к ментам обратишься, мы с тебя все сто пятьдесят штук возьмем. За наглость…

– Но трех дней мало.

– Ничего не знаю. Через три дня включаем счетчик…

– Я согласен.

– Отлично. Через три дня к вам подъедут наши люди. На белой «девятке». Ровно в полдень. Скажут, что от меня. Отдашь деньги… Ты меня понял?

Паша растерянно кивнул.

– До встречи!

На прощание Михей хлопнул его по плечу, а Ларису окинул взглядом ниже пояса.

Паша беспомощно смотрел на жену. Он был потрясен, подавлен.

– Ничего страшного, – стала успокаивать мужа Лариса. – С квартирой придется повременить.

– Этого мало.

– В банке возьмешь кредит.

– Да нет, лучше у Гулькина займу.

– Вот видишь, выход есть, – улыбнулась Лариса.

– Ну, сорок тысяч мы им отдадим, а дальше? Они же снова придут. Скажут, что я им за девяносто четвертый год должен… Потом за девяносто третий… Они так просто не отвяжутся.

– А если в милицию обратиться?

– Какая милиция? Это же Боцман. Он же полгорода держит. У него там все куплено… Теперь в сельское хозяйство, козел, полез…

– А если в областную милицию обратиться?

– И что? Михея и этого Шуляка арестуют. А их дружки придут потом и потребуют за них выкуп. Все, что есть, заберут. И тебя в придачу… Я ружье из дома возьму. – Паша сжал кулаки. – Я за тебя их всех перестреляю!

– Посадят, – не соглашаясь, покачала головой Лариса.

– Пускай!

– А как я без тебя буду?

– Может, уедем, а?

– Куда?

– А куда-нибудь!

– И что, все бросим?

– Нет, продадим все.

– За три дня не успеем… И за год тоже. У тебя заложено все, перезаложено. В долгах, как в шелках. Да и куда ты от бандитов денешься? Эти, может, и потеряют, так другие найдут.

– За границу уедем. В Австралию, например. Там спокойно, и развернуться есть где.

– Можно и в Австралию, – пожала плечами Лариса. – Везде хорошо, где мы есть… Но сначала этим скотам заплатить надо. И с кредитами разобраться. А потом и продать все можно. И в Австралию. Если здесь жизни не будет.

– Не нравится мне, как эта бандитская рожа на тебя смотрела, – вздохнул Паша.

– Поверь, он так смотрит на всех красивых женщин. Потому что на голову больной.

– Ты самая красивая.

– Для тебя. А для него я – одна из многих… Ну, может, одна из немногих, но не единственная, – задумчиво улыбнулась Лариса.

– Для меня единственная, – влюбленно посмотрел на нее муж.

– Вот и сделай, чтобы эти подонки больше нас не донимали. Заплати им… Не одни же мы такие, все платят. Ельцина на второй срок выбрали, и бандиты на второй срок пошли. Потом третий срок будет, четвертый…

– Черт с ним, с этим Ельциным! И бандиты эти пусть пропадут пропадом! Главное, чтобы мы вместе были…

Паша приблизился к жене, обнял, губами коснулся шеи. Лариса нежно улыбнулась, откликаясь на ласку.

Он был вторым в ее жизни мужчиной. Первым она познала Володю Мальцева из соседнего двора, ей тогда было восемнадцать лет. Симпатичный парень, можно даже сказать, красавец. Но Лариса испытывала к нему двойственные чувства. Нравился он ей как мужчина, и голова иной раз начинала кружиться от одной мысли о нем. Ему достаточно было глянуть на нее, чтобы воспламенить кровь. Потому и в постели с ним было невероятно хорошо. Но при этом не было безумной любви, и ее даже пугала мысль о том, что с ним, возможно, придется прожить до самой старости. Может, потому они и расстались. С Пашей все было иначе. Он ее не возбуждал так сильно, но с ним она хотела умереть в один день.

И сейчас его внезапный порыв не всколыхнул ее чувственность, не раззадорил желание. Но все-таки она позволила ему задрать юбку. Ему нужно было забыться, отвлечься, и, как верная жена, она его прекрасно понимала…

Черный «Мерседес» представительского класса плавно свернул к высокому жилому зданию довоенной постройки. Шлагбаум на въезде во двор открылся почти мгновенно, водителю даже не пришлось притормаживать перед ним. За головной машиной шел джип с охраной, в ворота он вошел как точно выпущенный шар в лузу.

– Неплохо, раз-два – и уже дома, – хмыкнул Митроха.

– А тебе чо, завидно? – останавливая машину, ехидно спросил Пустырь.

– Да нет, просто прикольно. Москва такая большая, а тут и километра нет, от дома до работы пешком дойти можно, – сказал Захар.

Они втроем выслеживали жертву. Это птица высокого полета, с отличной охраной. И то, что им удалось зацепиться за нее и выследить, где она живет, уже своего рода успех.

Дом элитный, двор охраняется, и ехать за эскортом смысла не имело. Надо было бросать якорь на улице и думать, как подобраться к жертве поближе. Потому Пустырь и остановил машину напротив дома.

– Опля! Ресторан «Чистый пруд», – прочитал вывеску Митроха.

Ресторан располагался как раз напротив дома, на другой стороне заставленной машинами улицы.

– И кого там чисто прут? – осклабился Пустырь.

– А кого поймают, того и прут! – хохотнул Митроха. – И грязно, и чисто, и по-всякому…

Захар косо глянул на него. Этот парень не умел держать себя в руках, его грубый казарменный юмор уже набил оскомину. А Пустырю с ним нравилось; он с удовольствием подыгрывал ему, и они тупили на пару. А еще вели себя дерзко. На днях в ночной клуб Захара вытянули, нажрались там, как свиньи, стриптизершу чуть не изнасиловали, мужику какому-то морду набили… И ничего, никаких последствий. А вчера на перекрестке сцепились с водителем, который не уступил им дорогу, вытащили его из машины, сломали ему нос. И снова как с гуся вода. Теперь они решили, что в Москве живут одни лохи, на которых можно наезжать без зазрения совести.