— Здесь город, — сказала Зарет, — Ты его скоро увидишь. И ничего другого не увидишь, пока не умрешь.

Старк спросил тепло и нежно:

— Как ты сюда попала, малышка?

— Из-за отца. Я расскажу тебе все, что знаю. Этого мало, наверное. Мэлтор долгое время поставлял для Лхари рабов. Таких, как он, немало среди капитанов Шурууна, но об этом никогда не говорят. Даже я, его дочь, могла только догадываться. Я убедилась в этом, лишь когда он послал меня за тобой. — Она горько рассмеялась, — Теперь я здесь, и на мне ошейник Потерянных…

Она опять рассмеялась, и смех был горек и непривычен для ее юных губ. Затем она взглянула на Старка, и рука ее протянулась и с робостью и лаской коснулась его волос. Ее глаза были расширены и полны слез.

— Почему ты не бежал в болота? Я ведь тебя предупреждала.

Старк невозмутимо ответил:

— Теперь об этом поздно беспокоиться. — Потом спросил: — Так ты говоришь, Мэлтор здесь, среди рабов?

— Да. — И опять в ее глазах мелькнуло изумление и восхищение. — Не знаю, что ты там говорил в замке Лхари, но господин Эгиль пришел в самой дикой ярости к моему отцу и обругал его бестолковым ослом за то, что он тебя упустил. Отец сокрушался и просил прощения, и все было бы хорошо — только вот его одолело любопытство, он возьми да и спроси господина Эгиля, что случилось. Про тебя отец сказал, что ты ведешь себя как дикий зверь, и он надеется, что ты не причинил вреда госпоже Варре, ну а по речам Эгиля он понял, что ты что-то там натворил. Господин Эгиль стал прямо багровый. Я думала, с ним припадок сделается…

— Да, — сказал Старк, — Этого не следовало бы говорит!!. — Его поразила абсурдность ситуации, и он разразился отчаянным хохотом, — Мэлтору бы надо было и рта не раскрывать!

— Эгиль позвал свою стражу и велел взять Мэлтора. А когда тот понял, что стряслось, так на меня стал указывать и объяснять, что это, мол, я во всем виновата и дала тебе ускользнуть.

Старк прекратил смеяться. Зарет медленно продолжала:

— Эгиль сделался совсем сумасшедшим от злости. Я слышала, что Лхари все сумасшедшие, и я думаю, это так. Во всяком случае, он приказал, чтобы меня тоже взяли, потому что он желает, чтобы семя Мэлтора навсегда было втоптано в грязь. И вот мы здесь.

Наступило долгое молчание. Старк не мог придумать слов утешения, а что касается надежды, так лучше было подождать, пока он не удостоверится, что способен хотя бы поднять голову. Эгиль мог его поразить и навсегда из чувства мести. В сущности, странно было, что Старк не мертв.

Он опять взглянул на ошейник Зарет. Рабы. Рабы Лхари в городе Потерянных. Какого дьявола они вообще держат рабов на дне морском?

Тяжелые газы исключительно хорошо проводили звук. Правда, из-за странной диффузии казалось, будто голос исходит отовсюду сразу. Старк внезапно услышал унылый стон, тянувшийся неведомо откуда. Он захотел взглянуть, и Зарет подняла его голову настолько осторожно, насколько могла. Потерянные возвращались с каких-то таинственных работ, которые выполняли в городе.

Из красной мути за открытой дверью они вплывали в долгое пространство зала, наполненное такой же красной мутью. Они двигались медленно-медленно, и белые тела их оставляли темный огненный след. Толпа проклятых, движущаяся сквозь адское пламя. Усталые люди, утратившие надежду. Один за другим они падали на тюфяки, лежавшие рядами на темном каменном полу, и тут же засыпали, утомленные до предела. Только их белые волосы поднимались и реяли, как медленный дым. И на каждом был ошейник. Один мужчина не стал ложиться. Он подошел к Старку. Высокий варвар, который плыл мощными гребками так, что искры кружились вокруг него смерчами. Старк узнал его.

— Хелви, — сказал он, радостно улыбаясь.

— Брат!

Хелви наклонился над ним. Он был высоким и красивым мальчиком, когда они со Старком виделись в последний раз. Теперь он стал мужчиной. Смех его сделался мрачным, глубокие морщины пролегли вокруг рта, и лицевые кости выступали, как грани каменных плит.

— Брат, — сказал он, глядя на Старка сквозь слезы, которых не пытался сдержать. — Дурак ты. — И он по-дикому обругал Старка за то, что тот приперся в Шуруун искать идиота, который в свое время поступил точно так же и был уже все равно что мертвый.

— А ты бы за мной не приперся? — спросил Старк.

— Но я всего лишь невежественное дитя болот, — возразил Хелви. — А ты прилетел из космоса, ты знаешь другие миры, ты умеешь читать и писать, уж ты бы мог соображать лучше моего.

Старк ухмыльнулся.

— Ну а я такое же невежественное дитя скал. Так что мы два сапога пара. А где Тобал?

Тобал был тот самый брат Хелви, который нарушил табу и вздумал искать убежище в Шурууне. Очевидно, он нашел вместо этого вечный покой, потому что Хелви покачал головой в ответ.

— Человек не может слишком долго жить в этом мире. Ему здесь просто не хватает дыхания и пищи. Время Тобала вышло, скоро истечет и мое.

Он поднял руку, а затем резко опустил ее, наблюдая, как пляшут вдоль нее быстрые огоньки.

— Ум разрушается быстрее, чем тело, — заметил Хелви небрежно, словно бы это не имело значения.

Зарет сказала:

— Хелви охранял тебя всякий раз, когда остальные спали.

— И не я один, — добавил Хелви. — Малышка вместе со мной.

— Охраняли меня? — удивился Старк, — Почему?

Вместо ответа Хелви указал рукой на тюфяк неподалеку. Там лежал Мэлтор. Глаза его были полуоткрыты и полны злобы, на щеке виднелся свежий шрам.

— Он считает, — сказал Хелви, — что ты не должен был драться у него на корабле.

Старк похолодел от ужаса. Лежать вот так беспомощно и видеть, как Мэлтор идет к нему и тянет пальцы к его беззащитному горлу…

Собрав силы, он попытался подняться, но безуспешно. Хелви ухмыльнулся.

— Ну, теперь бы мне в самый раз с тобой побороться, Старк, а не то раньше я все никак не мог тебя одолеть. — Он толкнул Старка в подбородок, деликатно, хотя на вид грубо, — Ты еще не раз меня победишь. А теперь спи и не беспокойся…

Он встал на часах, и вдруг, вопреки своим намерениям, Старк уснул, а Зарет прикорнула у него в ногах, как щенок.

Здесь, в сердце Красного моря, время совершенно не двигалось. Ни дневного света, ни зари, ни ночной тьмы. Ни дуновение ветра, ни дождь, ни буря не нарушали бесконечного молчания. Только шептались о чем-то по пути в никуда ленивые течения. Плясали красные искры, и громадный зал ждал неизвестно чего, вспоминая прошлое.

Старк тоже ждал. Он не знал, как долго придется ждать, но он привык. Он выучился терпению у подножия громадных гор, вершины которых гордо вздымались в открытый космос и глядели на Солнце. И Старк впитал в себя их презрение ко времени.

Мало-помалу жизнь вернулась в его тело. Стражник-метис раз за разом приходил осмотреть его и покалывал ножом, проверяя реакцию, так что Старк не смог бы симулировать. И Старк не в силах был ничего с ним сделать. Землянин сносил это уколы без сколько-нибудь заметных содроганий, пока его руки и ноги не стали вновь полностью ему подчиняться. И тогда он вскочил и отшвырнул от себя стражника так, что тот пролетел ползала, кувыркаясь и крича от испуга и гнева.

В следующую же рабочую смену Старк был доставлен вместе с остальными в город Потерянных.

Старку и прежде случалось бывать в местах, где его подавляло ощущение непонятного или чего-то зловещего: Синхарат, очаровательные руины из кораллов и золота, затерянные в марсианских пустынях; Джеккара и Валкис, города Нижних Каналов, пропахшие кровью и вином; пещеры Арианрода в скалах Дарксайда; мертвые города на Каллисто. Но это… Это было подобно кошмарному сновидению.

Он оглядывался по сторонам, шагая в длинной колонне рабов, и чувствовал в желудке такие холодные резкие судороги, каких никогда ранее не испытывал.

Широкие аллеи, вымощенные полированными каменными блоками, гладкие, как черное зеркало. Здания, высокие и стройные, благородные в своей простоте, здания, холодное величие которых способно пережить века. И все черное-черное, и ни малейшего следа красок или резьбы, вносящих оживление, разве что там или тут блеснет сквозь красную мглу, как драгоценный камень, уцелевший витраж.