Невай (плодоносный) (Неем. X, 19) – из глав народа израильского, живших во дни Ездры и Неемии.
Неваллат (быть крепким) (Неем. XI, 34) – так назывался город колена Вениаминова, его считают за нынешние развалины Бейт-Небала, лежащие на с.-в. от Рамлы или Лидды.
Нево (гора) – название следующих местностей:
а) (Втор. XXXII, 49) – одна из вершин горы Аварима или Физги, с которой Господь показал Моисею пред его кончиною всю Землю Обетованную и на которой он скончался (Втор. XXXIV, 1-4);
б) (Иер. XLVIII, 1) – город вблизи горы Нево за Иорданом, принадлежавший прежде моавитянам, а затем при Моисее отданный рувимлянам;
в) (Ис. XLVI, 1) – название халдейского или вавилонского божества, представлявшего, как думают, планету Меркурий и боготворимого ассириянами и вавилонянами. Название этого божества нередко встречается в некоторых собственных именах, как, напр., Навуходоносор, Набополассар, Навусардан. Большой храм означенного божества был в Борсиппе, его развалины известны под настоящим названием: Бир-Нимруд. В Британском музее можно видеть две золотые статуи Нево;
г) (I Езд. II, 29) – из городов колена Иудина;
д) (Езд. X, 43) – из израильтян. В числе его потомков встречаются некоторые имевшие иноплеменных жен.
Неделя (Быт. XXIX, 27) – слово “неделя” в означенной цитате означает семь дней брачного торжества. Деление времени на семь недельных дней имеет свое начало в творении мира (Быт. VII, 4-10, VIII, 10-12), и следы оного встречаются почти у всех народов всего мира. Во всех восточных странах, между самыми древними народами, даже среди диких племен Африки сохранилось это деление времени на дни седмичные. Евреи не имели особенных названий для дней недельных, но называли их просто числительным именем, как, напр., первый, второй, третий день недели. Наименование дней в настоящее время в Западных странах взято с саксонского языка, на котором они имеют мифологическое значение. Кроме недели, состоящей из семи дней и продолжавшейся от одной субботы до другой, евреи имели еще неделю, состоявшую из семи лет и сорока девяти лет, приходившуюся в пятидесятый, иначе юбилейный, год.
Нееман (приятность, миловидность) (IV Пар. V, 1-2) – сирийский военачальник, современный пр. Елисею и обратившийся к нему с просьбою исцелить его от проказы, от которой он тяжко страдал. Удовольствия, которыми он пользовался при своем высоком положении, отравлялись этой чудовищной болезнью. Все средства для исцеления оной оказывались напрасными; и вот однажды одна служанка, пленная израильтянка, жившая у него в доме, сказала жене Неемана: если бы господин мой побывал у пророка, который в Самарии, то он снял бы с него проказу его. Слова эти были переданы Нееману, а он пересказал царю. Царь дозволил ему отправиться в Самарию и послал с ним письмо к ц. израильскому, чтобы тот снял с него его проказу. Такая странная просьба для царя израильского, не владеющего даром врачевания, показалась ему предлогом к войне. Он разодрал одежды свои и сказал: разве я Бог, чтоб умертвлять и оживлять? Пр. Елисей, услыхав об этом, велел позвать к себе Неемана. Вельможа прибыл на конях и на колеснице своей остановился у входа в дом Елисея. Пророк выслал сказать ему: поди омойся семь раз в Иордане и обновится тело твое у тебя и будешь чист. Такое отношение пророка к вельможе сирийскому и такой, по-видимому, пустой совет, простое врачество показались Нееману обидным, он разгневался и сказал: разве Авана и Фарфар, реки Дамасские, не лучше всех вод Израильских? Разве бы я не мог омыться в них и очиститься? Но слуги его подошли к нему и сказали: ежели бы пророк велел тебе сделать что-либо трудное, неужели бы ты не сделал? А он тебе сказал только: омойся и очиститься. По совету благоразумных слуг, Нееман отправился на Иордан, окунулся в него семь раз, и тело его сделалось совершенно чистым. Глубоко пораженный этим чудом, он предложил Елисею свои дары; но пророк, несмотря на все убеждения, ничего не принял. Тогда Нееман просил у пророка позволения взять с собой еврейской земли, чтобы в Дамаске построить на ней жертвенник Богу Истинному, потому что он не будет более приносить жертвы другим богам, кроме Бога Израилева, и при этом просил пред пророком прощения у Господа в том, что он по обязанности своей, сопровождая царя в капище Риммона, должен был по необходимости преклоняться там вместе с царем, когда он повергается на землю пред идолом, опираясь на руку его. Пророк успокоил его: иди с миром, сказал он (IV Цар. V, 1-19). По иудейскому преданию, Нееман был то самое лицо, которое в битве при Рамоф-Галааде случайно пущенной стрелой поразил насмерть Ахава. Быть может, на это именно событие и указывается в IV кн. Царств следующей фразой: чрез него (т. е. Неемана) Господь дал победу сирийцам. Господь дает нам видеть в Неемане человека истинно верующего, представляя его в пример для израильтян своего времени. Много было прокаженных в Израиле при пр. Елисее, говорит Господь, и ни один из них не очистился кроме Неемана Сириянина (Лк. IV, 27).
И осмотрел я стены Иерусалима разрушенного… (Неем. 2:13)
Неемия (которого утешает Иегова):
а) (I Езд. II, 2) – из глав и начальников иудейских, возвратившихся из плена с Зоровавелем;
б) (Неем. III, 16) – сын Азбука, из числа лиц, чинивших стену Иерусалимскую во дни Неемии;
в) (Неем. I, 1, VIII, 9, Сир. XLIX, 15 и др.) – сын Ахалиин, происходил, вероятно, из знаменитого еврейского рода, так как служил виночерпием у персидского царя Артаксеркса Лонгимана. Находясь при пышном царском дворце и пользуясь расположением и любовью царя, Неемия жил, однако же, душой со своими соотечественниками в Палестине и молился за свой народ. Раз пришел к нему один из братьев его, Ханани, с некоторыми иудеями, бывшими в Иерусалиме, и рассказал ему, что уцелевшие от плена ужасно бедствуют в Иерусалиме, что стены Иерусалима в развалинах и ворота сожжены. Это крайне опечалило Неемию; долго он плакал, дни и ночи, в продолжение 4 месяцев проводил в посте и молитве, чем обратил на себя внимание царя. Наконец после усердной молитвы Неемия, подавая во время обеда вино, на спрос царя о причине его скорби, решился открыть ему, какая болезнь лежала у него на сердце, и просил у него позволения отправиться в отечественную землю, чтобы возобновить отечественный город и восстановить разрушенные стены его. Царь позволил и облек Неемию обширной властью и большими полномочиями и средствами. По прибытии в Иерусалим, спустя три дня, он объехал вокруг укреплений Иерусалима, бывших в развалинах, и осмотрел их. Затем, собравши старейшин и начальников города, он объявил им дозволение царя возобновить стены города и предложил им приступить к работам. Предложение его было принято с восторгом. Все ревностно принялись за работы, и скоро, в 52 дня, стены были возобновлены, несмотря на все опасности, козни и препятствия со стороны внешних врагов (Неем. гл. II, III, IV, VI). При освящении стены, в присутствии множества левитов и народа, собравшихся на торжество, было принесено множество жертв. День этот был великим праздником для всего народа. После сего Неемия занялся благоустроением жизни своих соотечественников; он убедил богатых возвратить бедным поля, виноградники и домы и запретил брать рост со своих единоплеменников (гл. V); повелел сделать народную перепись и обязал старейшин, знатнейших граждан и десятую часть народа, по жребию, поселиться в Иерусалиме, и таким образом город был достаточно населен жителями; для безопасности он учредил в Иерусалиме стражу (VII, 1-5, XI, 1-2). Затем, с помощью особенно священника Ездры, он старался утвердить и возвысить нравственно-религиозное состояние своего народа. В праздник Новолетия, т. е. в 1-й день VII месяца, при собрании громадных масс народа, Ездрой торжественно была принесена и прочитана перед народом книга Закона. Народ плакал, слушая чтение и объяснение Закона, продолжавшееся с утра до полудня. Затем Неемия сделал распоряжение, чтобы в предстоящий праздник Кущей евреи сделали себе палатки (кущи) и жили там по закону. И собрали Израильтяне, говорит свящ. дееписатель, древесных ветвей масличных, миртовых и др. и устроили себе кущи и праздновали праздник сей с великою радостью. В восьмой день свершилось отдание праздника Кущей по Закону (Неем. VIII, Лев. XXIII, 39-43). В 24-й день, по распоряжению Ездры и Неемии, провозглашен был пост. Сыны Израилевы собрались перед храмом во вретищах и с пеплом на главах своих, отлучив из среды своей всех инородных, читали книгу Закона, исповедовались во грехах своих и преступлениях отцов своих и коленопреклонно молились пред Господом, чтобы Он не помянул их беззаконий. В заключение Ездрой была произнесена трогательная покаянная молитва. Затем составлено было письменное обязательство, утвержденное подписями и печатями израильтян строго сохранять уставы Божии. В это же время обращено было особенное внимание на то, чтобы не вступать в супружеские связи с иноплеменными, не производить торговли в субботний день, постоянно взносить установленный в пользу храма сбор и выдавать священникам и левитам начатки и десятины (Неем. гл. IX, X). После сего Неемия должен был возвратиться в Вавилон. По прошествии некоторого времени он прибыл снова в Иерусалим и нашел уже там беспорядки и злоупотребления и поэтому снова должен был озаботиться об искоренении оных. Так, напр., по его распоряжению был удален из помещения при храме некто Товия аммонитянин и домашние его вещи были выброшены. Он восстановил богослужебный порядок, расстроившийся было вследствие неисполнения узаконенного взноса десятин; воспретил снова торговлю, полевые и всякие работы в субботние дни. Вместе с Ездрою он собрал в один состав книги Боговдохновенных писателей, устроил книгохранилище при храме и т. д. Неемии приписывают также обретение свящ. огня (II Мак. I, 18), но это повествование не имеет за собой исторической достоверности. Такими строгими и мудрыми мерами он освободил евреев от всего чужеземного и восстановил порядок в священнослужении. Поистине это был величайший и достойнейший всякого уважения муж, которому иудеи обязаны своим возрождением. Место и время его смерти из свящ. книг неизвестно.
