– Митч, пожалуйста...– наконец еле слышно прошептала Лаура.– Я больше не могу.

– Ты уверена?

Они посмотрели друг другу в глаза. Решение было за ней, и Лаура это прекрасно понимала. Она кивнула.

Лаура дала свое согласие, и Митч, легко подняв ее на руки, положил на кровать поверх белого шелкового покрывала. По-прежнему глядя на нее, словно хотел навсегда запомнить, какой она была этой ночью, он стал медленно раздеваться.

Он лег рядом с ней, и кровать слегка прогнулась под его тяжестью. Положив ногу поверх ее ног, словно еще была необходимость ее удерживать, Митч склонился, чтобы снова ее поцеловать. Положив руку ему на шею, Лаура притянула его ближе к себе. Ее руки изучали его сильные плечи, грудь, упругий живот, и когда ее рука двинулась ниже, Митч застонал и, сильно сжав ее в объятиях, навалился на нее всем своим весом. Приподнявшись на какой-то момент, он осторожно подложил ей под спину подушки. Поцелуи, обещание нежности и любви стали страстными и продолжительными.

Боль быстро сменилась самым приятным ощущением, он снова и снова ее целовал, и только сейчас Лаура поняла, насколько жизнь на самом деле прекрасна.

– Почему ты мне не сказала? – Они одевались. Он – в неизменную белую рубашку и брюки, она – в одолженный у Беттины светло-голубой фланелевый халатик.– Почему ты меня не убедила, что все, сказанное тобою вчера вечером, твоя неопытность – правда?

Лаура стояла у открытой теперь балконной двери, глядя сквозь тонкую белую занавеску на продолжавшийся внизу праздник. Все получилось как-то неуклюже. Гости скоро разойдутся. Она забудет о сегодняшнем дне. Забудет и он.

– Не знаю,– наконец тихо ответила она, скрывая под бесстрастным тоном водоворот эмоций. Она могла сказать, что он просто не хотел ее слушать, но это было бы не совсем верно, и оба прекрасно это понимали.

Надолго наступила тишина. Казалось, впервые у Митча не нашлось слов. Он испытывал чувство жуткой вины.

– Неужели у тебя никого не было?

В конце концов, ей двадцать два года и она современная американская авантюристка. Конечно, во время одной из ее многочисленных поездок нечто подобное просто должно было случиться...

Лаура покачала головой и посмотрела на свои руки. Совершенно незачем было ему объяснять, как много это для нее значит. Она рассеянно затянула пояс халата, словно это каким-то образом могло ее защитить от его вопросов и пристального изучающего взгляда. Зачем разыгрывать перед ней чувство вины? Она сама во всем виновата.

– Никого? – повторил он вопрос. Лаура покачала головой.

– Я выросла в маленьком городке, где живут в основном фермеры.– По-прежнему стараясь не встречаться с ним взглядом, она взяла из вазы цветок. Вскоре в ее руках он превратился в мочалку.

Митч молча смотрел на нее.

– А потом? – тихо спросил он.– В колледже? Когда путешествовала?

Лаура снова покачала головой:

– Никого.

Только многочисленные, непродолжительные знакомства, которые для нее ровным счетом ничего не значили. Как, вероятно, и для ее поклонников, которые, выяснив, что она не собирается с ними спать, больше ей не звонили. В общем-то, это было не так уж плохо, поскольку домогательства не приходилось терпеть долго. И, кроме того, у нее всегда была работа. До сегодняшнего дня. Это задание она запомнит на всю жизнь.

– Боже мой, Лаура, прости меня! Знай я об этом, я не стал бы настаивать.

– Ты перестанешь извиняться? – резко сказала Лаура и закрыла лицо дрожащей рукой.– Когда-нибудь это должно было случиться, и я рада, что закончится ночь, и все это вместе с ней.– Что еще можно было сказать? Он извинялся. Но она ни о чем не жалела.

Она не убедила Митча, но видя ее нежелание продолжать разговор, он неохотно направился к двери. На пороге он остановился.

– Я прослежу, чтобы тебе все компенсировать,– спокойно пообещал он.

Лаура взглянула на него, и в ее глазах заблестели слезы ненависти. Итак, это для него ничего не значило.

– Есть вещи, которые нельзя купить даже за все твои деньги, Митч Райан.– С этими словами она указала ему на дверь.

Лаура проспала несколько часов и когда проснулась, было утро. Гости разошлись. В комнате она была одна. Никаких следов Митча  Райана.

О произошедшем между ними сегодня ночью напоминали только аккуратно повешенные на спинку стула платье, вуаль и стоявшая на столе в ведерке бутылка из-под шампанского. На какую-то секунду Лауре показалось, что все случившееся ей просто приснилось, но она опустила глаза и поняла, что лежит под покрывалом обнаженной. К ней вновь вернулись воспоминания о событиях сегодняшней ночи, и она вспомнила, как Митч сразу же ее оставил. Когда она ложилась, в ней еще жила надежда, что он вернется, но он не пришел. И Лаура подумала, что это лучше всего остального говорило о его настоящих чувствах к ней. Он ее не любил. Никогда не любил. Он только делал вид, чтобы спектакль со свадьбой выглядел натуральнее. Теперь спектакль окончен, и их отношения, вероятно, тоже.

Пребывая в страшной депрессии, Лаура поднялась и подошла к шкафу. Но как ни пыталась, не могла забыть красивого островитянина, который теперь стал ее мужем, и едва справилась дрожащими руками с поясом халата.

От выпитого вчера шампанского и от того, что не удалось как следует выспаться, у нее раскалывалась голова, пересохло во рту, и Лаура позвонила, чтобы принесли завтрак. Не прошло и двух минут, как появился слуга с подносом и утренней газетой. Газета оказалась французской, и это не улучшило мрачного настроения Лауры.

– Вы не видели монсеньора Райана? – спросила Лаура тут же смутившегося слугу.

Отчаянно жестикулируя, темнокожий человек торопливо заговорил на непонятном для нее французском. Лаура не поняла ни слов, ни жестов. В отчаянии она попросила позвать Беттину. Ее позвали, и буквально через несколько секунд девушка уже стояла на пороге.

– Ты видела Митча? – спросила Лаура Беттину, по-прежнему потирая лоб.– У себя его нет. Я уже смотрела. Мне нужно с ним поговорить.– Она хотела выяснить, что они будут делать дальше. Будет ли их брак аннулирован, будет ли развод или что-либо другое.

Беттина рассмеялась и ушла, чтобы принести Лауре кофе и аспирин. Лаура отметила, что два дня праздников Беттине нисколько не повредили. Но, впрочем, той не пришлось проводить ночь с Митчем Райаном под барабанный бой.

Беттина принесла аспирин, и Лаура с благодарностью взяла таблетки.

– Ты и правда думала, что сегодня он проснется в своей комнате? – рассмеялась Беттина.

– Очень смешно,– смутившись, Лаура покраснела.

Но Беттина вовсе не собиралась ее обижать и объяснила:

– Митч сказал, что сегодня тебе не удалось как следует выспаться, и, как я теперь вижу сама, у вас и правда была нелегкая ночь,– совершенно спокойно говорила Беттина. Очевидно, она привыкла ухаживать за другими. Протянув Лауре кофе, Беттина продолжала:– Теперь ты проснулась. Несколько глотков кофе и горячая ванна – и ты будешь как новая. По крайней мере, сможешь начинать день.

Когда Беттина об этом упомянула, Лаура подумала, что было бы неплохо подольше попариться в горячей ванне.

– Думаю, это и правда может помочь,– вздохнула Лаура. Возможно, это как-то сотрет воспоминания о страстных поцелуях Митча Райана, о прикосновениях его губ и рук, его запахе.

Беттина улыбнулась. Лауре отчаянно хотелось, чтобы девушка не догадалась, что ее мысли сейчас заняты Митчем Райаном, но та поспешила сообщить:

– Митч велел тебе передать, что вернется после обеда. Вероятно, у него какие-то дела в городе. Он, наверное, подумал, что ты проспишь целый день.

На улице рабочие стучали молотками, разбирая шатры, и эти удары болью отдавались в голове. Она снова почувствовала, что все ее тело болит. Сильнее всего у нее болела душа.

– Не знаю,– сказала наконец она, массируя виски.– Может быть, мне так и поступить? Может быть, я действительно лягу снова.