— Ну, дядя Толя, вы мне всё говорите, что мы едем к маме, а сами меня всё возите и возите. И вы меня все обманываете, мне тетя обещала купить трубу, а сама ничего и нё купила, а потом дядя Валера меня все возил, возил...

«Что еще за дядя Толя?! Куда нас везут? Кто это?

«Верный друг» подоспел на помощь Транину и они нас догнали?»

Ирина осторожно приподнялась на локте: на переднем сиденье сидел широкоплечий человек с грубыми чертами лица и держал на коленях Кешу.

Ты вот что, друг, давай спи и не болтай. Мама там беспокоится, а ты бегаешь за чужими тетями.

— Ну она же мне золотую трубу обещала! — заорал Кеша и, привалившись к груди «дяди Толи», громко засопел — заснул.

— Во дает! — сказал водитель, и Ирина услышала смех совсем рядом с собой и — нет, не узнала, скорее поняла, догадалась, что это свой, она вгляделась в его. лицо, но в полутьме было невозможно определить его черты, но она уже знала — по тому, как он вздернул голову при смехе,— что это Грязнов.

— Слава,— только и сказала она, как всю ее затрясло от слез, от страха за прошедшее, от счастья, что наконец она со своими и мальчик Кеша едет домой. Она не переставала плакать до самой Москвы, пока Грязнов со знанием дела прощупал ее с ног до головы, заклиная при этом ничего не говорить Сашке, а иначе он, Грязнов, заработает по мордам, хотя, скрывать нечего, ему вполне по душе это занятие — он не имеет в виду получить по мордам,— но у него, Грязнова, имеется диплом фельдшера, и он проводит осмотр пациента на законном основании и даже, может принять роды у Ирки в будущем, и надеется, что это будет очень скоро, и кроме всего прочего он с уверенностью может сказать, что у Ирки все в порядке, пивной ларек, на который она наехала, пострадал гораздо больше, чем она. И вообще, эти адские водители, Монахов и Горелик, ослепили ее с двух сторон фарами, а то бы она домчала пацана до Москвы, и за операцию Ирка заслужила медаль, только кому она на хрен нужна эта медаль, лучше бы им с Сашкой дали хотя бы двухкомнатную квартиру, потому что в однокомнатной плодиться и размножаться затруднительно. Но если говорить по большому счету, то милицейская работа совсем оторвала его от окружающей действительности, и сегодня у -него пропали билеты на встречу в ЦДЛ с эмигрантским поэтом Наумом Коржавиным, чья поэзия ему импонирует как по форме, так и по существу, и как пример можно привести строчку из стихотворения: «какая сука разбудила Ленина?». И когда они катили но вымершему Кутузовскому проспекту по направлению к Матвеевскому, Ирка перестала всхлипывать и даже начала тихонько смеяться над грязновским спичем, но она сдерживала смех, потому что чувствовала — еще немного и смех этот перейдет в истерику.

— Ты вот что мне объясни,— немного посерьезнел Грязнов,— .что ты сделала с Траниным? Убила и в землю закопала?

— С Траниным? Он там, в строении номер восемнад... Слава, ты знаешь, я украла велосипед.

— Забудем про велосипед, он возвращен владельцу, и за поломку уплачено пятьдесят рэ из кармана старшего лейтенанта Горелика, про что он забыть не собирается и потребует возмещения убытков от угро.

Ирина закрыла глаза. Вспомнила: огни автомобиля возле барака, в котором храпел Транин. Значит, это были не грязновские ребята. «Верный друг» от Валерии Зимариной. Она начала сбивчиво рассказывать майору о своих приключениях, перескакивая от прокурорской дачи в Ашукинской к логову Травина в Подлипках, но Грязнов понимал ее с полуслова, кивал головой и скреб ногтями рыжую щетину на подбородке.

* * *

— Вот видите, Константин Дмитриевич,— говорил Борко, водя резиновым наконечником карандаша по экрану,— номер, который вы мне дали,— последний. В седьмом и девятнадцатом рядах вместо номеров нули.

Меркулов впервые- в жизни сидел перед экраном компьютера. Он старательно следил за манипуляциями Борко, предварявшими вхождение в систему Биляша, как ему объяснил кагебешник, но все эти обозначения мелькали перед его глазами и были недоступны осмыслению-. Теперь перед ним была колонка цифр, и он действительно увидел в последнем ряду номер «2874», который ему сообщила Романова. Рядом с номером стояли знаки, напоминающие буквы греческого алфавита:

— Можно предположить, что карточка под этим номером была выдана последней, поскольку номера идут в восходящей последовательности, каждый шестой номер.

Меркулов и сам теперь видел, что предыдущий номер «2868» отстоит от последнего на шесть номеров.

— Андрей Викторович, вы говорите, что ваши работники должны дешифровать эту запись.- Сегодня суббота, то есть уже воскресенье. Они работают в выходные дни?

— М-м... в общем — да.

— Может быть, этот номер принадлежит самому Биляшу? Ведь карточка с таким номером -была обнаружена в тайнике пояса его брюк. Просто номера идут в обратной последовательности, а фамилия «Биляш» греческими буквами изображается именно так?

— Константин Дмитриевич, это я... это мы уже успели проверить. По-гречески это не имеет никакого смысла. Кроме того, такая работа не под силу была бы Биляшу, даже свою собственную фамилию латинскими буквами он каждый раз перерисовывал со шпаргалки. Здесь скорее простая подмена символов, если посидеть над этой шарадой, то все в результате окажется очень просто.

— Я только не понимаю, что у Биляша — был греческий... как назывется вот эта штука?

— Вы имеете в виду клавиатуру? Она здесь ни при чем. Набором вот этих цифр справа на клавиатуре моего компьютера можно изобразить до семисот знаков плюс графические фигуры. Как видите, Биляш зашифровал только текст, который представляет собой, как мы с вами полагаем, фамилии. Если мы разгадаем хотя бы одно имя, то получим ключ к остальным. Вы сами сказали, что это будет задачей для первоклассника. К сожалению, нет ни одного обозначения, подходящего к фамилии «Биляш», ни одно из них не состоит из пяти букв. Но фамилии тоже могут быть зашифрованы или даны в сокращении.

— Или в кличках. Например, «Бил», что одновременно и сокращение, и кличка.

Борко, приподняв брови, изучал экран. Без очков и с пришедшей в художественный беспорядок прической от выглядел совеем молодым.

— Скажите, Андрей... Можно я вас буду так называть? А что, если среди ваших компьютерщиков и шифровальщиков кто-нибудь окажется из группы Биляша или из какой-либо подобной ей...

Борко не дал договорить:

— Это исключено.

— Конечно, исключено! Вопрос был, по правде сказать, провокационным.

Борко нахмурившись повернул голову и увидел смеющееся лицо Меркулова.

— Андрюша, я все-таки следователь, не забывайте. Не давали вы ничего ни компьютерщикам, ни шифровальщикам. Вы сами решили выполнить эту работу, потому что на самом деле вы не доверяете никому в вашем бесславном учреждении.

Борко поджал губы, но Меркулов видел, что тот еле сдерживает смех. Наконец он не выдержал, прыснул в кулак, совсем как меркуловская Лидочка, которую изобличили в хитрой проделке, и сказал:

— Давайте попробуем? Я перед вашим звонком как раз закончил составлять схему цифрового набора и вместо, как мы их с вами назвали, греческих букв проставил числа. Так что последний номер соответствует тексту: сто девяносто, сто девяносто один, сто девяносто четыре, сто восемьдесят, сто восемьдесят один, сто восемьдесят пять. У вас есть какие-либо соображения, Константин Дмитриевич?

— Да. Гончар. То есть Гончаренко. Биляш обещал дать ему пропуск к «Бесу». Есть вероятность, что он-то и стоит последним. И одинаковых букв в его имени нет.

Непостижимым для Меркулова образом Борко мановением пальца скопировал греческие буквы из последнего ряда и под ними расположил буквы русского алфавита:

— Предположим. Тогда фамилия во втором ряду выглядит так.

Борко напечатал на экране:

А....Н

— Амелин?

— Предположим. Но в таком случае — как можно прочитать фамилию в третьем ряду, если последние буквы подряд два «е»? Я бы предполжил, что это две согласные, хотя и не обязательно. Я сразу обратил внимание именно на эту строчку, поскольку один из контрагентов Биляша по отправке военных грузов за границу носит фамилию «Кингсепп».