– То-то в твоем департаменте половина лысоглядов работает! Сплошные проходимцы!

– А ты как хотел, кадры заранее подбираю. На живца ловлю!

Магистры рассмеялись. Тех, кто прошел «испытание лысиной», стали называть «проходимцами». Счастливчиков брали на карандаш и, если маг или магесса оправдывали ожидания, предлагали работу в Департаменте наказующих, или Тайной королевской канцелярии. Грубо говоря, не давали погибнуть талантам. «Проходимцы» ловили «крыс».

– Посмеялись, хватит! Вываливай, Валетт.

– Пару часов назад мои контурники зарегистрировали мощный выплеск запретной магии у западных ворот города.

– И?

– Дежурная тройка провела обследование на территории временного лагеря у въезда в город.

– И?

– Обнаружила отряд наемников-северян. Хирдманы из клана Драконов.

– Это которых магистрат пригласил на охрану среднего городского периметра и школьной стены? Что бают северяне?

– Брешут, как всегда. Мол, устроили тренировку на мечах, размяться после верховой езды, все одно ждать, пока толпа у ворот поредеет, и нечаянно грохнули старый Амулет Грома. Чешут, как по писанному.

– Никого не убило?

– Нет. Амулет, мол, был уже на последнем издыхании. Так, земельку попалило, да легонько по мозгам вдарило.

– Что тебя не устроило?

– Шито белыми нитками. Несоответствие фона излучения маны из амулета и перепаханных слоев астрала. Разный фон. Ясно, колдуны северян следы подчистили и запутали там, где не смогли убрать, но никакого криминала предъявить им мы не можем. Ничего они больше не видели, никого не знают.

– Ай-я-яй, куда только смотрит привратная стража!

– Привратники смотрят на кошели входящих в город и на хирд северян им насрать. Те вместо денег могут и жалом пощекотать мздоимца. Первый раз, что ли?

Ректор задумался. В городском совете он играл одну из ведущих скрипок, как-никак Школа и студиозусы приносили драконью долю доходов и налогов в казну города, и пропустить в город неофита запретной магии или незарегистрированного мага, работающего с астралом, значит, потерять влияние в совете. Некоторые заклятые друзья с удовольствием подставят ногу, толкнут в спину и воспользуются ослаблением влияния Школы. Стервятники в совете постараются урвать свой кусок пирога.

– Что у тебя по принимаемым мерам? – спросил он Валетта.

– А что сегодня можно сделать? Взять на карандаш всех въехавших в город магов? Так сегодня приемный день.

– Хорошо, в смысле, плохо. Упустили мы его. Варвары его тоже не сдадут, а лезть к ним сейчас себе дороже. Ладно, Валетт, организуй силами своих ребят тонкое сканирование «нижних» уровней астрала. Попробует вылезти за предел, тут мы его по слепку ауры и выловим.

– Бесполезно, северяне следы по остаточному фону убрали. Слепок, сколько не тужься, не собрать. Не один ты такой умный, у меня все, извини, много дел! – хлопнув ладонями по коленям, Валетт встал с удобного кожаного кресла.

– Держи меня на связи, – магистр ректор облокотился на спинку стула. – Не было печали…

Ортен. Школьная площадь. Школа. Приемные испытания

Городские ворота остались за спиной вместе с шумом и гамом стремящихся попасть в город путников, его место занял шум и гам городских улиц. К удивлению Андрея, улицы Ортена были ровными и прямыми, радиально расходясь от городской ратуши в разные стороны. Город закладывался как учебный центр, и проектировщики отошли от старых стереотипов, сразу спланировав и заложив проспекты и аллеи, парки и сады.

Город располагался на трех широких скальных уступах, ступенями восходящих к плато Декхан. Через все три уступа низвергалась водопадами река Гремучка, начинавшая свой стремительный бег в Скалистых горах, пронзая все плато голубой жилой и впадая в Орть у широкой излучины, где отроги Нижних гор, с их могучими лесами и непроходимыми дебрями, плавно переходили в лесостепь. Орть, получившая свободу от горных теснин, разливала свое могучее тело на две лиги, питая водами широкие поля и сады, расположенные по берегам. Каналы, прорытые мастерами гномов, уносили питательную влагу могучей Орти еще на десятки лиг в глубь страны.

Внешние городские стены, которые только что миновал Андрей, когда-то ограждали Подол, выросший сейчас на половину лиги от городских стен. Подол – рабочий квартал города, квартал, где селились мастеровые люди, место всех цехов и гильдий, никак не походил своим видом на фабричные городишки или мастеровые кварталы, виденные Андреем ранее. Стройными рядами, вдоль проспектов, стояли добротные, ухоженные, каменные и кирпичные двух- и трехэтажные дома, крытые разноцветной черепицей и сверкающие до блеска натертыми флюгерами, возвышавшимися над крышами домов. Разноцветная окраска крыш создавала непередаваемый колорит праздника и легкости нижнего города – так официально называли Подол. Улицы вымощены пористым, плотно подогнанным, булыжником. Через каждые пятьдесят саженей видны люки сливной и ливневой канализации. С Гремучки в нижний город, протянуты три аквидука, строители предусмотрели все.

Там, где городские стены спускались к пологому речному берегу, начинались портовые сооружения с молами и пристанями, уходящими на сотни саженей в глубь реки. Глубина Матушки-Орти позволяла спокойно принимать у причалов и речные суда, и морские парусники, которые на пять сотен лиг поднимались вверх по реке от устья.

Даже у Западных ворот города можно было слышать шум торга, расположенного сразу за портовыми складами и сооружениями.

В Ортен съезжались купцы и торгаши не только всего континента Алатар и океанских островов, здесь можно было увидеть редких гостей с Рольда и Радда, расположенных далеко на восток и запад, за просторами океанов. Торг шумел круглый год, даря славу городу, купцам барыш.

Четыре моста – Малый, Белый, Торговый и Центральный соединяли нижний и средний города.

Мидлл – средний город – опоясывали белокаменные стены, делая совсем неприступным тридцатисаженный скальный уступ. Улицы среднего города были еще шире. Множество парков с прекрасными фонтанами, прохладными прудами и беседками давали место для отдыха, уединения влюбленных парочек и праздно фланирующей публики, там же можно было перекусить в многочисленных харчевнях, называемых новомодными словами «кафе» и «ресторация». Театр, гладиаторская арена и ипподром в каждое праздное окончание седмицы призывно открывали свои двери, приглашая насладиться искусством сцены или видом льющейся на подкрашенный красным цветом песок крови. Фехтовальные школы частенько устраивали соревнования и выставляли своих бойцов, маги тоже не брезговали сойтись в магических поединках, особенно ученики третьего-четвертого курсов Школы. Многочисленные сады в своей благодатной тени скрывали дома и поместья богатых купцов, мелкопоместного дворянства и богатых горожан. Из такой же зелени садов возносились вверх золотые купола храмов Единого и виднелись стены монастыря Блаженного уединения.

Лайлат – верхний город, соединялся с Мидллом тремя широкими серпантинами и двумя мостами – Золотым и Высоким. Лайлат, место обитания знати и высокородных, место, где расположена летняя резиденция и поместье короля Тантры и ректора Школы. Место, где есть все, но попасть в верхний город дано не каждому.

Андрей собирался уже спросить проходящих мимо горожан, как пройти к Школе, как в глаза ему бросился указатель с ядовито-зеленой надписью: «Ортенская общая школа высшей магии». Ниже указателя рукой было подписано: «Для тупых – прямо по главному проспекту в сторону малого речного порта. Не упритесь рогом в школьные ворота. Не за что! Рогатики!»

Нижняя надпись вдруг моргнула и превратилась в человечка, с недоуменным выражением лица долбящим рогами закрытые ворота. Все ясно – граффити местного разлива, привязанная иллюзия. Народное творчество студиозусов. Иллюзорный человечек вдруг повернул голову на Андрея и сложил руками неприличный жест. Ого! Привязка на эмоциональный фон! Круть! Талант малевал!