Только в полдень флот, насчитывавший около трехсот судов, покинул Тшепи. Большую часть его составляли речные галеры, отнятые у противника.

Валузийская конница под командованием Кан-дия и конный отряд шемитов Энкеши сопровождали флот по берегу Таиса.

«Великий Хотат» на сей раз уступил место флагмана другому кораблю. В трюме галеры лежали драгоценности из храмовой сокровищницы и лари с выкупом за Тшепи. Кроме корабельной команды на борту «Хотата» разместились отряд Алых Стражей и два десятка грондарских лучников. Рамдан, валузийские маги и Усирзес тоже были здесь.

Усирзес с самого отплытия сидел на палубе, держа на коленях истлевший папирус и пытаясь прочесть древний текст. Рамдан же, напротив, ни разу не поднялся наверх. Он не выходил из каюты и просил без особой нужды его не беспокоить.

Одноглазый Мун быстро нашел, чем занять лучников: он поручил им наловить рыбы. Один Валка знает, откуда он раздобыл длинные удилища с тонкой бечевкой и железными крючками, но вскоре грондарцы так увлеклись, что стоявшие вдоль бортов садки начали быстро наполняться добычей.

*

Манорг принес из каюты арбалет и стрелы и остановился поодаль, ожидая новых приказаний.

— Брул! — крикнула Иссария. — Будь судьей на нашем состязании.

Брул, наблюдавший за рыбной ловлей, поспешил на корму.

— Мы поспорили, — объяснила ему Иссария. — Я говорю, что стреляю из арбалета лучше Кулла.

— Ясно, — кивнул Брул. — А во что моя госпожа желает стрелять?

— Не знаю… — Иссария, прищурившись, посмотрела на левый берег. — Вот! Те зеленые яблоки… В самый раз.

Кулл и Брул многозначительно переглянулись.

— По три выстрела, — сказал атлант.

— Вообще-то это не яблоки, — пояснил Брул, рассматривая стоявшее у самой воды дерево. — Это шамары. Они созреют только к сезону дождей, когда кончится осень.

— Манорг! Арбалет! — приказала Иссария. — Не надо заряжать, я сама.

Женщина поставила деревянное ложе на палубу и, сильно нажав на ворот, натянула тетиву.

— Болт!

Манорг протянул ей арбалетную стрелу, окрашенную в красный цвет.

— Смотри, Брул, — сказала Иссария. — Когда дерево будет точно против корабля, я собью стрелой одно из этих зеленых яблок, или как ты назвал эти дички?

— Шамары, моя госпожа, — с поклоном ответил Копьебой…

Иссария вложила болт в углубление, выточенное в деревянном ложе, и прижала приклад к плечу. Крупный рубин в ложе вспыхнул в солнечных лучах и на миг ослепил Кулла.

— Я стреляю, — предупредила она.

Красная стрела прожужжала в воздухе, и в то же мгновение плод разлетелся вдребезги.

— Поздравляю тебя, моя госпожа, — улыбнулся Брул. — С первого выстрела.

— Теперь ты, — повернулась Иссария к атланту.

Ее синие глаза смеялись.

Оглянувшись, Брул заметил, что Усирзес оторвался от папируса и с интересом наблюдает за происходящим.

— У тебя что-нибудь получилось? — спросил его Брул.

— Да, немного… — ответил Усирзес. — Мой король, извини, я хотел выразить восхищение меткостью твоей возлюбленной. Этот выстрел сделает честь любому стрелку.

— Спасибо, Усирзес. Только ты набрался мужества и признал это. — Иссария с вызовом посмотрела на атланта.

— Что ты там топчешься? Поднимайся на корму, — позвал Кулл.

Жрец подошел ближе:

— Таким оружием не пользуются в Кхешии.

— Он бьет намного дальше лука, — сказала Иссария.

— Это так, — кивнул Брул. — Только и гораздо медленнее. Пока ты, моя госпожа, перезаряжаешь арбалет, лучник успеет выпустить пять стрел подряд. Да и сделать хороший арбалет значительно труднее, чем лук.

Иссария пожала плечами.

Кулл, нажав на ворот, натянул тетиву.

— Болт, — приказал он коротко.

Манорг протянул королю красную арбалетную стрелу.

Кулл вложил ее в выточенный в ложе паз и стал ждать, когда корабль проплывет мимо следующего дерева с плодами шамары.

— Из какой страны это оружие? — поинтересовался Усирзес.

— Из той же, что и этот юноша, — ответил Брул. — Его зовут Маноргом, как и командира грондарцев.

Манорг поклонился жрецу. Его длинные белые волосы рассыпались и закрыли лицо.

— Они оба с севера, — продолжил Брул. — Для вас, кхешийцев, это край мира. В его стране арбалетом пользуются наравне с луком. Манорг — хороший стрелок…

— Я стреляю, — предупредил Кулл.

Он поднял арбалет. Плоды шамары на гибких ветках показались ему на редкость мелкими. Берег быстро скользил мимо, и вот дерево оказалось точно напротив «Хотата».

Кулл прицелился и нажал на крючок…

В то же мгновение галера содрогнулась от носа до кормы, палуба под ногами качнулась, два лучника-рыболова вывалились за борт. Усирзес тоже не удержался на ногах и упал на палубу. Арбалет Кулла повело вверх. Болт сорвался с ложа и ушел в раскаленное кхешийское небо.

— Кажется, мы налетели на камни! — крикнул Брул.

Но это были вовсе не камни.

Зеленая вода за бортом галеры вздулась, образовав огромный пузырь, который тут же прорвался, и на поверхности реки появилось чешуйчатое тело толщиной с приличную бочку. Ни головы, ни хвоста чудовища видно не было. На спине чешуя была черной с синеватым отливом, а на брюхе — желтой, почти белой. Каждая чешуйка — с ладонь взрослого мужчины.

Никто не мог сказать, какой длины был змей. Наверное, он мог перекрыть Таис от берега до берега.

Показавшаяся вскоре над водой морда зверя походила на огромный молот с маленькими для такого монстра глазками — не крупнее обеденного блюда.

Судя по всему, чудовище лежало на дне много веков, а тени кораблей, заскользившие над ним, разбудили его. Змей приподнял голову, пытаясь разобраться, что его потревожило, и случайно ударил по днищу корабля Кулла.

Корпус «Хотата» выдержал удар, и тогда змей решил выглянуть наружу, чтобы понять, на что наткнулся…

Приплюснутая морда змея раскачивалась вровень с верхушками мачт корабля, и на несколько мгновений люди на палубе задрали головы вверх и застыли, будто статуи, с изумлением глядя на поднимавшийся из реки почти вертикально, точно ствол невиданного исполинского дерева, толстый чешуйчатый столб.

А змей разглядывал судно и странных букашек, толпившихся на нем.

Не успел никто из людей опомниться, как монстр изогнулся и ударил тяжелой мордой по палубе, возле носа. Настил разлетелся в щепки, а змей просунул голову в трюм.

— Ты в порядке? — шепнул Кулл Иссарии.

Женщина была необыкновенно бледна.

— Что это? — спросила она.

Кулл пожал плечами.

— Чего вы ждете? К оружию! — крикнул он подоспевшим лучникам. — Стреляйте в эту тварь!

— В Таисе не водятся такие чудовища, — сказал Усирзес.

— Но ведь это не рыбка, верно? — усмехнулся Брул.

Змей между тем вытащил морду из дыры в настиле. В пасти чудовища, будто салфетка торчал запасной парус.

На галере поднялась невообразимая суета. Гребцы повскакивали с мест и выставили перед собой весла, выдернутые из уключин; грондарские лучники, выстроившись полукругом на корме, начали обстреливать монстра. Все стрелы попали в цель, но чудовище, казалось, даже не заметило этого: прочная чешуя надежно защищала его.

— Ему ничего не стоит разбить корабль в щепки, — заметил Кулл.

Иссария подобрала арбалет и, навалившись на ворот, натянула тетиву.

Манорг упал на палубу и так ударился головой, что еще не пришел в себя. Колчан с красными стрелами лежал рядом с юношей.

Иссария взяла стрелу, быстро зарядила арбалет и, прижавшись плечом к ложу, выстрелила. Ее стрела попала чуть ниже головы змея, но, хоть и пробила чешую, побеспокоила монстра не больше, чем человека — заноза.

Продолжая жевать парус, змей повернул морду в одну сторону, потом в другую, как будто оглядываясь.

На корму поднялся Рамдан, держа сосуд из толстого зеленоватого стекла.

— Дайте мне стрелу! — крикнул он лучникам.

Кто-то протянул ее магу.

Рамдан опустил наконечник в сосуд, и густая бесцветная жижа, липкая, как вар, обволокла каленое острие.