– Когда «стержни» перестанут мигать, – прокомментировал нептунианин, – плавно выжмите левую педаль.

Омал нащупал ногой указанную педаль и терпеливо дождался, пока перестанет мигать надпись. Коснулся руля. Рубчатая оплетка приятно ласкала не слишком нежную кожу ладоней.

– Сразу за воротами поверните налево и жмите на всю катушку! – велел профессор.

Омал выжал педаль. Громада пескохода мягко тронулась с места. Пришлось чуть-чуть довернуть руль, чтобы вписаться в ворота. Рефлексы Джо работали безукоризненно, мышцы помнили каждое движение. Омал почувствовал себя уверенней и, выехав со двора Перси, вдавил педаль чуть сильнее. Под днищем кабины грозно зарокотало. Огромные колеса взвизгнули, вздыбив пыль до небес. Пескоход рванулся вперед. Омал покосился в зеркало заднего вида. Лавочку старого Перси заволокло красноватым облаком, как будто и не было ее. Ветер относил клубы пыли к ракете. У Омала сжалось сердце: такой одинокой казалась сейчас летучая красавица… Словно возлюбленная, брошенная на пустынной дороге…

– Ах, черт! – выругался Омал.

– В чем дело, Омал? – встревожился Стросс.

– Я забыл подбить старику глаз, – откликнулся тот.

Нептунианин разразился хрюкающим кашлем.

– Не волнуйтесь, мистер Мохо, – произнес он, отсмеявшись. – Шорр исправит вашу оплошность.

– Этого я и боюсь, – буркнул Омал и сосредоточился на управлении.

Ржавые земли Амазонии послушно стлались под колеса пескохода. Вид из высокой открытой кабины открывался изумительный. Жаль, что нельзя было остановиться хотя бы на минутку, чтобы вдоволь налюбоваться багряной грядой далеких гор и бледными обмылками марсианских лун, плывущими в темно-синих водах неба.

Сколько он уже на Марсе? Сутки? Больше? А ведь ни черта еще толком не видел. Даже марсианина не дали рассмотреть. Застращал осьминог нептунский: популяция, пытки, погоня. А где она, эта погоня? Сколько ни косился Омал в зеркало заднего вида, никаких признаков ее не обнаруживал. Правда, пескоход поднимал тучу пыли. Следовало бы остановиться, подождать, пока уляжется пыль, осмотреться, но Стросс беспрестанно бубнил из своего термоса: «Гони, гони, гони…»

И Омал гнал. И «догнался»! Откуда только взялись эти холмы? Плато было совершенно плоским, если не считать рыжей ряби небольших барханов. Понукаемый профессором, Омал развил приличную скорость. Спидометр показывал более шестидесяти миль, как вдруг впереди появилась неровная цепочка холмов, невысоких, размером с автомобиль, но и этого хватило… Рефлексы Джо снова сработали. Омал утопил в пол педаль тормоза и переключил двигатель на реверс. Пескоход пошел юзом, наскочил левой тройкой колес на ближайший холм, подпрыгнул и опрокинулся набок.

Омал чувствительно приложился плечом о дверную стойку, и сверху на него свалился термос с профессором, но, в общем, обошлось. Двигатель отключился автоматически. Колеса перестали взбивать пыль до небес. Омал выбрался из кабины, прихватив злополучный термос.

«Вот теперь наслаждайся видами, сколько влезет…» – подумал Омал, озираясь.

Пыль унес ветер. Все вокруг было недвижно. Пустыня… Нет, что-то в ней все-таки двигалось… Эти проклятые холмы!

Омал не поверил своим глазам. Холмы расползались, как тараканы. Как будто под морщинистой кожей пустыни заходили желваки.

– Что случилось? – несколько запоздало встревожился Стросс. – Авария?

– Так точно, док, – отозвался Омал в манере старины Перси. – Наскочил на ходу на какую-то ползучую дрянь… Выглядит, как часть ландшафта.

– Нагумахи, дьявол их дери! – возопил нептунианин. – Броненосные мимикроиды. Сливаются с любой поверхностью. Пока неподвижны – незаметны.

– Я уже понял, не тупой, – пробурчал Омал. – Из-за этих ваших мимикроидов мы теперь на боку. Как пескоход на колеса ставить, ума ни приложу.

– Можно запрячь нагумаха, – предложил профессор. – В багажнике наверняка трос найдется…

«Тоже мне, веселый и находчивый выискался, – подумал Омал. – Сидишь себе в своем термосе и в клюв не дуешь… А я – вкалывай!»

Однако в предложении Стросса был резон, нельзя не признать…

Нагумахи медленно, но верно расползались, и следовало поторопиться. Омал привычным уже движением надел на спину рюкзак-термос, проверил, не вывалился ли из подмышечной кобуры атомик. Обошел опрокинутую «Пуму», воззрился на крышку багажника. Поднять ее в таком положении нельзя, скорее уж оттащить в сторону, но ведь там запас воды и провизии! И все это придется выгрузить, а потом опять погрузить. И – в темпе, как положено…

Он напомнил себе, что где-то за близким марсианским горизонтом погоня, что разъяренные ящеры-мафиози жаждут его, человеческой, крови!

Пришлось попотеть. И порадоваться развитой мускулатуре Джо Бастера да малой силе марсианского притяжения. Наконец трос был извлечен. Осталось придумать, как его прицепить к нагумаху? Что думает по этому поводу светило солярной науки?

Светило думал вот что:

– Один конец прикрепите к раме кабины, на другом сделайте петлю и набросьте ее на шею ближайшей твари.

– А где у нее шея? – спросил Омал со всем возможным ехидством.

– По направлению движения, – отрезал профессор Стросс.

И снова в словах нептунианина был резон. Омал набросил крюк на раму, быстро соорудил петлю на другом конце троса и кинулся ловить нагумаха. Ему повезло, как раз один марсианский броненосец вознамерился обогнуть неожиданное препятствие в виде опрокинутого пескохода. Омал заметил, что в движении нагумах не сразу принимает окраску окружающего ландшафта, а с некоторым запозданием. И рисунок на его панцире не всегда совпадает с рисунком бархана. Осталось лишь определить, где у нагумаха голова, а заодно и шея. И снова Омалу повезло. Прямо перед ним в красноватом узоре бархана появилась черная щель, усеянная тупыми желтыми пластинами. Пасть нагумаха! Раздался сиплый рев, и Омала обдало волной не слишком приятного запаха. Омал кинулся к голове твари и нацепил петлю троса, словно ошейник. Рев стал еще громче, и нагумах двинулся на обидчика. Петля троса съехала вдоль шеи животного, зацепилась за выступы костяного воротника. Омал отскочил в сторонку. Нагумах попытался его достать. Трос натянулся. Омал замер, с надеждой глядя на пескоход. Нагумах ревел, но пёр вперед. Пескоход дрогнул, немного приподнялся над песком и снова рухнул.

Что такое? Зверюга не тянет?!

Омал подскочил к самой пасти.

– Вот он я! – заорал он. – Фас! Куси!

И отпрыгнул назад.

Нагумах рванулся сильнее. Ревел он теперь беспрерывно, орошая окрестности пахучей слюной. Омал прыгал перед ним как сумасшедший. Трос, натянутый струной, вибрировал от напряжения. Наверное, он даже звенел, но из-за рева броненосца не было слышно. Однако дело двигалось. «Пума» медленно оторвалась о песчаного ложа, зависла в неустойчивом равновесии и наконец встала на колеса.

– Ура! – заорал Омал.

Но радоваться было рано. Разъяренный нагумах продолжал переть вперед, и пескоход юзом двинулся следом. Колеса загребали песок, и слепому было видно, что «Пума» вот-вот опять опрокинется.

– Ма бахт, что делать-то?! – воскликнул Омал. – Как трос отцепить?!

– Атомик вам на что?! – отозвался из термоса нептунианин.

Омал выдернул из кобуры любимый пистолет Джо Бастера. Пальнул по тросу, стараясь уберечься от брызг расплавленного металла. Хватит с него и ожогов от горячего пластика на макушке. Трос лопнул, едва не сбив Омала с ног. Освобожденный марсианский броненосец двинулся вслед остальному стаду, медленно уползающему в пустыню. Конец перебитого троса волочился за ним, как цепь за сорвавшейся с привязи собакой.

– Уф! – Омал отер с чела обильный трудовой пот. – Укатали сивку…

– Что вы сказали, Омал? – поинтересовался Стросс.

– Ничего, это я так… – откликнулся тот. – Надо багаж укладывать и ехать.

– Да-да, пора, – пробормотал профессор. – И в этот раз будьте внимательней…

Омал ничего не ответил, лишь пнул с досады песчаный гребень и с тоской посмотрел туда, куда уводили следы, оставленные пескоходом. И вовремя! Вдоль линии горизонта поднималась стена красной пыли.