Юноша поспешил уйти. Так и есть, все сторонятся его.

Откуда-то сверху послышался тихий перезвон. Там, в вышине, брёл по широкому уступу старый стеклянный паук, сжимавший в передней лапке круглый поднос. Во второй он держал тросточку, на которую то и дело тяжело опирался. Это был не обычный паук из тех, что работают на плантациях плесени или кормят прожорливых клеевых кротов. И размер паука, и жёлтая каёмочка на его теле свидетельствовали о том, что экземпляр этот очень древний, почти раритетный.

И в отличие от остальных паук не пытался избежать с ним встречи.

— Раненько вы сегодня поднялись, — продребезжал старческий голос.

Юноша поморщился.

— Не могу здесь спать, — пожаловался он. — Никак не пойму, что сейчас — день или ночь. — Он тяжело вздохнул. — Я скучаю по небу, по облакам, по ветру.

Старый паук печально кивал.

— Потерпите до церемонии Расплаты, — сказал он. — Это время дано для того, чтобы вспомнить былое, переосмыслить свои поступки, хорошие и плохие. Скоро вы выйдете отсюда.

— Мне кажется, уже вечность прошла, — хмыкнул юноша. — Здесь как в тюрьме.

— В тюрьме, господин Ксант? — задумчиво повторил паук. — Вам ли вспоминать о тюрьме!

Ксант вздрогнул, будто ему дали пощёчину.

— Ты прав, — прошептал он. — Прости. Я знаю, это место даже сравнить нельзя с Башней Ночи. — Он сокрушённо покачал головой.

— Ох, Твизл, когда я думаю о том зле, которое совершил, о тех бедах, в которых повинен.

Твизл понимающе кивнул:

— Давайте-ка лучше выпьем чайку. Как раньше. Помните?

Ксант поглядел на товарища и увидел в огромных глазах паука своё собственное отражение. Да, он очень хорошо помнил, как ещё совсем юным воспитанником пил чай с Твизлом и слушал его чудные истории. Правда, эти светлые воспоминания омрачало то, что произошло после.

— Значит, я тебе не противен? — робко спросил он.

— Ну конечно, — улыбнулся Твизл.

Ксант побрёл вслед за пауком, делая вид, что не замечает злых взглядов и презрительных реплик, отпускаемых в его адрес. Твизл подвёл его к широкому проёму в стене, за которым находилась довольно уютная комната, меблированная низкими лавками и небольшим столом. Он пропустил гостя, поставил на стол поднос с пузатым чайником и круглыми стаканами и сокрушённо обвёл глазами своё пристанище.

— Ох-ох-ох! — простонал он. — С каждым разом эта пещера становится всё меньше и меньше.

Ксант улыбнулся. Этот паук рос не по дням, а по часам. Интересно, сколько Твизлу лет?

Паук привычным движением плеснул сначала в один, потом в другой стакан крепкий чай янтарного цвета, ловко ухватил серебряными щипчиками и отправил следом медовые кристаллики и влил по ложечке сиропа из живительных ягод. Наблюдая за этим знакомым ритуалом, Ксант совсем расстроился, защемило сердце.

Твизл мгновенно заметил терзания юноши.

— Вы не первый, кто испытывает муки совести, господин Ксант, — проронил он. — И далеко не последний.

— Знаю. — Юноша тщетно боролся со слезами. — Просто…

— Просто вы бы хотели переписать прошлое, — Твизл протянул Ксанту дымящийся стакан. — Принять иные решения? Предотвратить непоправимые ошибки? Избавиться от чувства вины, сдавившего грудь? — Он немного помолчал. — Пейте чай, молодой господин.

Ксант сделал большой глоток, и ему стало чуть-чуть легче.

— Чувство вины — самое страшное наказание, от него не спрятаться, — продолжал паук. — Но если вы примете то, что совершили, вам станет легче.

— Но как я могу это принять, Твизл? — горестно бросил Ксант. — Как примириться с тем, что я совершил?

Паук задумчиво потягивал чай. Какое-то время он молчал, а когда заговорил, то голос заметно дрожал.

— Много-много лет назад, — начал он, — жила-была чудесная молодая семья. Я очень любил и ту девушку и того юношу, и мне больно рассказывать о том, что произошло потом. Очень, очень дурно они поступили.

Ксант навострил уши.

Старый паук стал мерно раскачиваться взад и вперёд.

— Всё началось ещё в Старом Санктафраксе. Я тогда был дворецким во Дворце Теней и служил самому Высочайшему Академику Линиусу Паллитаксу и его дочке Марис, надо сказать, славной девочке. — Паук задумчиво смотрел вдаль, полностью отдавшись воспоминаниям.

— Тёмные локоны, зелёные глаза, вздёрнутый носик и такое серьёзное выражение лица, которого просто не должно быть у такой юной леди.

Твизл пригубил чай.

— Пожалуй, нужно ещё добавить немного мёда, — пробормотал он. — Что скажете, Ксант?

— Спасибо, чай чудесный. — Юноша быстро сделал большой глоток.

А Твизл продолжал:

— Однажды в Санктафракс прибыл небесный корабль — «Укротитель Вихрей». Капитаном его был прекрасный, в чем-то даже непредсказуемый воздушный пират Шакал Ветров. Помню, я пришёл доложить хозяину о его приезде, а тот уже был в палатах. И не один, а со своим сыном.

— С сыном? — переспросил Ксант, не понимая, для чего старик рассказывает ему эту историю.

— Да, с сыном, — подтвердил Твизл. — Мальчика звали Квинт. — Он внимательно поглядел на Ксанта. — Он тогда был чем-то похож на тебя. Такой же задумчивый и потерянный.

Ксант теперь ловил каждое слово.

— Конечно, позже я узнал, в чём дело, — рассказывал паук. — Мальчик поведал мне свою историю. Я оказался хорошим слушателем.

— Что же произошло? — спросил Ксант.

— Что произошло? — повторил Твизл. — Ох, как же жестока бывает жизнь. Парнишка потерял в страшном пожаре почти всю семью. Отец тогда был в рейде, а вот все пятеро братьев, мать и старая няня погибли в пламени. Спасся лишь он — самый младший из всех. Он выбрался из огня каким-то чудом. — Твизл запнулся. — Он так винил себя в том, что выжил.

— Но он же не сделал ничего дурного! — возмутился Ксант.

— То же самое сказал ему я, — кивнул Твизл. — Но он так и не смог это принять. Возможно, это объяснит всё то, что было потом.

— А что потом? — спросил Ксант.

— Не спешите, всему своё время, — осадил его Твизл. — Шло время, Квинт и Марис подружились. — Он улыбнулся. — Стали просто неразлучными друзьями. У Марис умер отец, Квинт получил место в Рыцарской Академии. Удивительное было время, полное надежд и разочарований, подвигов и побед! Я часто вспоминаю Старый Санктафракс и ту холодную зиму. — Паук зажмурился, и Ксанту показалось, что он заснул.

— Твизл! — позвал юноша. — Твизл! А Марис и Квинт? Что стало с ними?

Шпиндель приоткрыл глаза и покачал огромной стеклянной головой.

— О, это долгая история, — заговорил он. — Они поженились и устроились на небесный корабль, капитаном которого был жестокий мерзавец по имени Мультиниус Гобтракс. — Твизл содрогнулся.

— И? — поторопил его Ксант.

— Они потерпели кораблекрушение. — Твизл подлил чай в стакан Ксанта. — Я в точности не знаю, что произошло в тот день в небе над Дремучими Лесами. Квинт не хотел об этом говорить, а Марис просто не могла. Ясно одно: в день, когда произошло несчастье, Марис произвела на свет сына, а потом… — Глаза шпинделя наполнились слезами. — Бедная, бедная моя госпожа. Прошло столько лет, а мне всё ещё больно об этом вспоминать.

— Но о чём? — воскликнул Ксант.

— Марис и Квинт совершили ужасный поступок, — пробормотал Твизл. — Гобтракс наотрез отказался взять с собой малыша, экипаж поддержал капитана, да и сами молодые родители понимали, что младенец не перенесёт долгий пеший переход через Дремучие Леса.

Ксант разинул рот:

— Что же они сделали?

— Мои хозяева отыскали деревушку лесных троллей. Этот народец недолюбливал и боялся воздушных пиратов. Оставалось надеяться, что ненависть не распространится на невинного ребёнка. Оставив сына под деревом, Марис и Квинт ушли в Нижний Город. С того самого дня моя госпожа потеряла покой и счастье.