Идет операция, допросить пока нельзя...

В карманах что-нибудь обнаружили?

Карманы пустые

Разговор перебила телефонистка:

Москва! Кого в Красном Лимане?

Я еще позвоню, извини!.. — крикнул Денисов по

мощнику дежурного. — Девушка, пожалуйста, железнодо

рожной ресторан...

Не знаю, есть ли там кто-нибудь... Алло! — сказала

она кому-то через секунду. — Ответьте, Москва! Говорите.

Алле. — В Красном Лимане отвечала пожилая жен

щина, страдавшая одышкой. — Слушаем...

Директора, пожалуйста. — Денисов не надеялся най

ти никого, кроме сторожа, в лучшем случае уборщицы. —

Директора или зама!

Нет их, — по-доброму сказала женщина, страдавшая

одышкой. — Отдыхать пошли...

Тогда метра!

Климентины Максимовны тоже нет.

А Туляниновой Люды?

Такая, милый, у нас не работает.

Женщина замолчала.

Не работает?!

— Рассчиталась. — Денисов отнес паузу за счет одыш

ки. — Замуж вышла. Да за кого! За дипломата... Уехала,

милый. — Женщина не без труда перевела дыхание. —

Да, в спальном вагоне, в двухместном купе! Билеты влете

ли в копеечку. Теперь, милый, Люду ты не догонишь.

2

Мой Павел? — Тулянинова задумалась. — Молодой,

энергичный... На вид не старше тридцати — тридцати од

ного...

Русый?

Брюнет.

Денисов достал блокнот — сувенир международной криминалистической выставки, подарок фирмы-изготовительни-цы «Фише-Бош» «самому любознательному экскурсанту».

Как он одет?

Однотонная серая сорочка, носки и галстук под цвет...

Куртка кожаная.

В зале было совсем тихо. В конце третьего часа зал для транзитных пассажиров окончательно замер. Было слышно, как постукивает эскалатор, нескончаемо перегоняющий по ^КРУ ^ГУ все те же складывающиеся гармошкой ступени.

37

Тулянинова пригладила жесткие, как иглы, ворсинки на воротнике.

Что у него было при себе? — спросил Денисов.

У Павла? Что вы имеете в виду?

Ценности, например. — Следовало осторожно, не вы

зывая малейших подозрений, расспросить обо всем, что ка

салось пропавшего Иванова.

Совсем без денег. Только ключи от машины, ножик.

У вас машина?

— «Жигули» последнего выпуска.

Конечно же, ваш муж мог где-то застрять... — Де

нисов кивнул. — В гостях, например. Не отпустили или

что-то помешало...

Вы не знаете Павла! — Тулянинова переставила че

моданчик, теперь Денисов мог сесть рядом с ней.

Спасибо.

С Павлом что-то случилось! Без меня он никуда бы

не ушел. — Туляниновой было зкарко, она расстегнула

пальто, под ним оказалась темная с глухим воротом коф

точка, желтый кулон.

— Сильное чувство? — спросил Денисов.

Она покраснела.

Труднее всего исцелить ту любовь, которая вспыхну

ла с первого взгляда! Это сказал Жан де Лабрюйер. —

Фамилия далась Люде с запинкой. — Французский писа

тель конца семнадцатого века.

Не читал, — сказал Денисов.

Я тоже. Все Павел!

Начитан?

Работник Министерства иностранных дел! Поэтому я

и не хотела, чтобы через милицию, а потом по рэдио...

Сколько уже, как вы вместе?

Неделя.

Поздравляю, — Денисов неловко поклонился.

Это мое такое счастье... — Она покраснела. — Я го

ворю вам как постороннему, с которым больше не встре

тишься. Этот приезд, Москва, этот прекрасный вокзал —

все Павел!

Куда вы сразу пошли?

С поезда? В камеру хранения, сдали вещи, потом в

город. Павел смеется: «Домой поведешь ты!» А я и Москвы

еще не видела... Такой теплый день сегодня! Заметили?

И солнце. У метро торговали мимозами... Павел сказал:

«Цветы для новобрачной, мадам!»

И она пожелала вам безоблачных лет...

Я вела Павла какими-то улицами.

К центру?

Разве я знаю? Павел шел радостный, светлый...

«Восемьдесят четвертое отделение, — подумал Денисов, — даст ориентировку, когда поступят подробности из института Склифосовского. То есть примерно через полчаса...» У него еще оставалось время.

— Молодой семье... — начала Тулянинова.

Это была идефикс не одной только Туляниновой — с

38

чего и как должно начинать молодоженам. — ...Не следовало бы в самом начале проходить такое испытание! Неокрепшая семья слишком еще слаба для него!..

Из крошечного манипулятора под курткой Денисова неслись негромкие позывные: преступника в бархатном коричневом костюме теперь уже искал весь железнодорожный узел.

Свадьба, по-видимому, будет в Москве? — поинтере

совался Денисов.

В «Праге».

Вы и ресторан знаете?

Двадцать восьмого, в четырнадцать... Павел уже за

казал банкетный зал и музыку. Вообще-то он звонил из

Красного Лимана не в ресторан, а сослуживцу. А тот за

казал.

Понимаю.

Развил бурную деятельность... — Впервые с начала

их знакомства Люда улыбнулась. — Последний холостяк на

курсе. Чуть ли не весь выпуск собирает... Конечно, без тех,

кто за рубежом.

Ему дали отпуск?

Сначала для вступления вправа наследника: у него

умер родственник в Красном Лимане. А/СГсёТодпяшнего дня

должны были дать очередной. В отделе Павел, общий лю

бимец... /

Она о чем-то вспомнила, лицо ее потускнело.

— Вы не все рассказываете. — Денисов ^внимательно

наблюдал за ней. — Растерялись с мужем, так бывает.

Встретитесь. Что еще Еас томит?

Тулянинова совсем сникла.

Высоко, под рифлеными сводами крыши, висели мощные светильники, однако внизу было неярко, скорее пасмурно. Какие-то военные с каплями растаявшего снега на фуражках разговаривали по другую сторону двери.

Ему грозили!

Грозили?!

Я нашла письмо. — Голос ее дрогнул. — «Мы рас

считаемся, Паша! От меня не уйдешь!»

Как вы потеряли друг друга? Только подробно... —

помолчав, спросил Денисов.