У себя, в Лимане, тоже работала на станции.

Транспортница?

— Официанткой в железнодорожном ресторане...

Кто-то показался за дверью со стороны перрона. Туля

нинова насторожилась всматриваясь.

Вошел старшина. Он коротко взглянул на инспектора, па женщину, отошел к лестнице. Денисов понял: если ему придется отойти, Тулянинова останется под присмотром.

— И никакого другого адреса? — на всякий случай спро

сил Денисов. — Друга или родственника?

Тулянинова подумала.

Разве в Донецке... 91-159...

Кто там?

Они вместе учились, Шульман Слава. Я звонила, что

бы пригласить на свадьбу... — Тулянинова неожиданно

всхлипнула, сказала глухо: — Молодой семье, навер

ное, не следовало бы так начинать...

Что-то отстраненное послышалось Денисову в этой фразе. Казалось, ее произнесла другая женщина.

Двести первый! — просигналил крошечный манипу

лятор под курткой.

Извините.

Денисов вышел на площадь, зябко поежился. Морозить начало с вечера, однако несильно. Потом задула поземка. На перроне еще стояли лужи, а здесь, на площади, снег лежал бурый, влажный, как нерастворившаяся кофейная масса. Над стеклянным кубом текли бесформенные зимние облака.

Я слушаю, двести первый, — сказал Денисов в мик

рофон.

Казанский передал приметы преступников, — Антону

будто прибавилось растерянности. Гиревик, человек физи

ческой исключительности, капитан Сабодаш ничего не бо

ялся, кроме ЧП. Поэтому, наверное, именно в его дежур

ства все происходило. — На мужчине коричневый бархат-

ный костюм, плащ. Женщину хорошо не рассмотрели: молодая, среднего роста...

Понял.

Обрати внимание! Могут скрыться у нас...

Молодая, среднего рогта... — повторил Денисов. —

Мужчина в бархатном костюме... — Он подождал раздумы

вая. — Тут дело такого рода... — и рассказал о Тулянино-

вой и ее муже.

Да ты!.. Ты знаешь?! — Сабодаш даже задохнулся

от волнения. — Ты представляешь, что может за этим скры

ваться?! Повтори телефон в Донецке!

— Квартира? Алло, квартира? — кричал в трубку

Антон. — Донецк?!

Телефонистка междугородной «умыла руки»: сразу же отключилась, ничего не слышала, не пыталась помочь.

— Донецк?!

Денисов слушал дежурного по аппарату внутренней связи и смотрел в центральный зал: на исходе третьего часа в непрекращавшемся движении пассажиров наметилась некая разреженность.

Слушаю, — раздалось наконец ответное из Донец

ка. — Вам кого?

Из Москвы это! — обрадовалсЯ/Аятон. — Шульма-

на! Славу! Ну и спите вы! Здравствуйте... Л

Кто говорит? — спросил мужской голос.

Шульмана можно?

Шульмана?!

Славу!

Кто это?! — спросонья мучительно допрашивал муж

чина в Донецке.

Я хочу спросить про Павла. Про Иванова Павла! —

Сабодаш не хотел называть себя.

На том конце провода совещались. Потом трубку взяла женщина, Денисов услышал те же подозрительные нотки.

— Вас кто все-таки интересует?

Павел Иванов, — сказал Антон.

Женщина подумала.

Не знаем такого.

А Шульмана?

Женщина повесила трубку.

— Денис!.. — Антон скрипнул зубами. — Ты слышал?!

Телефон, который Тулянинова или кто она в действитель

ности... дала в Донецке, просто липа! — Сабодаш кипел от

возмущения. — Никакого Шульмана, ни Иванова... — Де

нисову показалось, что Антон вспомнит сейчас о разыски

ваемом в коричневом бархатном костюме, но Антона уве

ло в сторону: — А может, наоборот? Может, там, в Донецке,

о чем-то заподозрили?!

Денисов не успел ответить.

— Переговорили? — ангельски проворковала вновь по

явившаяся телефонистка. — Отключаю, мальчики.

34

35

В старой, не подвергавшейся реконструкции части вокзала пассажиров было меньше — лепные потолки привлекали людей постарше. Здесь же находились междугородные телефоны, почтовое отделение. Мимо стеклянных кабин связистов Денисов по служебной лестнице поднялся на антресоли. Теперь он сверху смотрел в центральный зал. Присмотревшись, различил золотистые и темные цвета Туляни-новой. Она стояла у бокового стекла, смотрела на площадь — высокая, застывшая в напряженной позе.

«Молодой семье, наверное, не следовало бы так начинать жизнь...» — вспомнил Денисов. Наивная фраза, ровным счетом ничего не доказывающая, и все-таки...

В дверях медкомнаты показался мужчина, он нес рентгеновские снимки на прутиках, осторожно, как только что пойманные рыбины.

Денисов одернул куртку, вошел в медкомнату.

Что-нибудь случилось? — спросил дежурный врач.

Все в порядке.

У нас тоже. — Он постучал костяшками по столеш

нице.

Денисов подошел к телефону.

Я позвоню?

Ради бога.

Денисов набрал номер и, дождавшись ответа, попросил;

— Девушка, Красный Лиман, пожалуйста.

Пока его соединяли с Красным Лиманом, он успел накоротке переговорить с двумя абонентами в Москве.

— Бюро несчастных случаев? Это из транспортной ми

лиции Денисов. Несчастные случаи зарегистрированы?

С мужчинами...

Отвечала женщина.

Один.

Где именно? — Денисов превратился в слух.

Улица Затонная, территория восемьдесят четвертого

отделения милиции. — Женщина отвечала скороговоркой. —

Пострадавший госпитализирован в институте Склифосов-

ского.

Пострадавший москвич?

Нет сведений. — Денисову показалось, что она спе

шила повесить трубку.

Минуточку! Что с ним?

—- То ли упал, — она вздохнула устало, — то ли по голове ударили.

Молодой?

Лет тридцати

Когда эго произошло?

Не знаю. Госпитализирован в час сорок две.

В 84-м отделении трубку снял помощник дежурного:

Инспектора уголовного розыска? — Этот по крайней

мере не спешил. — Нет его. Дежурного? Оба выехали.

ЧП у нас!

Обстоятельства известны? — спросил Денисов.

Пока неясно. Подробности должны скоро сообщить.

36

— Одежду пострадавшего знаете?

Об одежде не говорили. По-видимому, вопрос его озадачил.

Может, это несущественно?

Бывает, что несущественно, — согласился Денисов. —

Но все-таки узнайте. А как состояние потерпевшего?

Тяжелое — Помощник перешел на знакомый текст. —