И, разумеется, — благосклонно улыбаясь мне, проговорил Льюис, — практически есть всего лишь один партнер, у которого есть такие деньги.

Мы еще раз рассмотрели все обстоятельства и попытались представить себе другие решения, но перед нами неизменно вставал призрак растраты Люка.

— Фактически вы хотите, — сказал я, поднимаясь на ноги и подходя к окну, — чтобы я возместил убыток, который должен быть разделен поровну между всеми партнерами, а лучше всего целиком возложен на Стива.

— Сынок, с меня хватит и того, что я заплачу долги Люка!

Я стремительно обернулся к нему:

— Меня зовут Корнелиус Ван Зэйл, и впредь благоволите называть меня по имени.

— Мальчик мой… — начал Льюис.

— И вы тоже! — оборвал я его, и, когда взгляд Сэма встретился с моим, между нами проскочил некий импульс — сигнал, посылаемый друг другу двумя акробатами, балансирующими на проволоке при окончании номера в цирке. Когда Сэм заговорил, я снова отвернулся от своих собеседников и задумчиво уставился в окно.

— Я думаю, что возражение Корнелиуса оправдано, — прозвучал его тихий, рассудительный голос. Мне показалось странным, что он назвал меня Корнелиусом, хотя всегда называл Нэйлом. — Я знаю, Стив, что вы берете на себя ответственность за часть денег, но эти деньги Люка вполне законны. А деньги для покрытия растраты должен представить Корнелиус. Каким бы надежным ни был ваш план, он берет на себя известный риск. Я думаю, что Корнелиус должен быть очень озабочен этим. — Я стоял с расстроенным видом. Ни Льюис, ни Стив ничего не сказали. Помолчав, Сэм продолжал:

— Я думаю, что здесь должна быть какая-то компенсационная сделка. В противном случае все это будет нечестно по отношению к бедняге Корнелиусу. — Бедняга Корнелиус горько ссутулился. Никто не нарушал молчания. — Разумеется, он имеет в виду не реальные деньги, — сказал Сэм. — Дело в принципе. Я уверен в том, что вы оба это хорошо понимаете. В конце концов, все мы здесь джентльмены. И не хотели бы, чтобы Корнелиус принес эту жертву без всякой компенсации, не так ли? Это было бы совершенно несправедливо.

Льюис прочистил горло.

— Я уверен, Корнелиус понимает, что для блага фирмы всем нам приходится порой приносить какие-то маленькие жертвы.

— Маленькие жертвы? — скорбно проговорил Сэм. — Три-то миллиона долларов?

Мы выжидали. Наконец Льюис пробормотал:

— Может быть, более уютный кабинет… повышенная доля прибыли…

Я во второй раз повернулся на каблуках.

— Этот кабинет, — проговорил я. — Кабинет Пола. И столько же денег, как вам и Стиву.

Льюис густо покраснел, дико взглянул на меня и на Сэма раз и другой и наконец, в панике повернулся к Стиву.

Стив был бледен, но сохранял спокойствие.

— Другие партнеры никогда на это не пойдут, — заявил он.

— Так ли? — пренебрежительно возразил я. — В расчет принимаемся только мы трое. Если это не понравится Клэю и Мартину, они могут отправляться на все четыре стороны. Если не понравится и Уолтеру, он может уйти на пенсию. Том не считается, он здесь всего лишь со смерти Чарли и будет делать то, что вы, Льюис, ему скажете, как и Хэл. Он слишком долго отсутствовал, чтобы пользоваться здесь, на Уиллоу-стрит, каким-то влиянием. Это дает нам большинство при решении вопроса о преобразовании партнерства так, как мы трое этого пожелаем. Вы двое можете быть старшими партнерами с одинаковыми правами… — я подумал, что это очень хитрый ход — подчеркнуть Стиву привлекательность этого лакомого куска, — и я официально не буду претендовать на то, чтобы присоединиться к вам. Я знаю, что пока слишком молод для этого. Но не забывайте, что когда будет закончено новое партнерское соглашение, я должен буду получить те же полномочия, что и вы оба, и ту же долю прибылей.

— Коллективный старший партнер — это было бы неплохо, Стив, — победно заметил Сэм, подхватывая мою мысль, и добавил, чтобы успокоить Льюиса: — Корнелиус хочет не каких-то открытых кардинальных изменений, а лишь разумного компромисса, приемлемого для всех. И вы все трое выиграете от этого нового соглашения. У Льюиса будет более стабильное положение как старшего партнера, чем до сих пор, Стив выигрывает звание, которого до этого у него не было, а Корнелиус наконец-то получает честную долю в прибылях банка «Ван Зэйл». Мне эта идея кажется превосходной.

— Бога ради, замолчите, Сэм, — устало бросил Стив. — Мы с Льюисом взрослые мужчины, а не шестилетние дети.

— Я не уйду из этого кабинета, — заявил Льюис, как рассерженный шестилетний ребенок.

Эту уступку я припас для того, чтобы окончательно припечатать сделку. Я едва заметно кивнул Сэму, но, едва тот раскрыл рот, чтобы заговорить, Стив своим измученным голосом успокоил Льюиса.

— Расслабьтесь, Льюис, кабинет это мелочь, Корнелиус это хорошо знает. Вы можете оставаться здесь.

На лице Льюиса отразилось облегчение.

— Но я разделю его с вами, — внезапно добавил Стив с напором, которому позавидовал бы двухтомный грузовик. — Мы сядем в нем оба. Как в свое время Джей и Пол, которые также были равноправными старшими партнерами.

Теперь настала моя очередь паниковать. Я посмотрел на Сэма и увидел, что он, также охваченный паникой, смотрел на меня. Повернувшись к Стиву, я увидел какой-то особый свет в его глазах. Проволока под моими нетвердыми ногами стала раскачиваться.

— Извините, Стив, — заговорил я, стараясь овладеть своими в миг окоченевшими губами, — но, как я понимал, вы были намерены возвратиться в лондонский офис, как только минует этот кризис. В конце концов, не должны же мы забрасывать планы расширения нашего бизнеса в Европе… — продребезжал мой голос.

Стив лениво-снисходительно улыбнулся. Лев заметил самое лакомое блюдо и готовился пообедать.

— Мы найдем человека с первоклассным европейским опытом для руководства лондонским отделением, — ответил он. — Нет проблемы. Но для себя я не вижу иного выбора, как остаться в Нью-Йорке. В конце концов, сейчас скверные, очень скверные времена. Как могу я, старший партнер, отправиться в Европу, оставив всех вас бороться с последствиями кризиса? Я не могу уклониться от своей ответственности! — Поднявшись из кресла, он подошел к Льюису и любовно похлопал его по плечу. — Настало время настоящих хозяев! — победно провозгласил он. — Мы ведь не подкачаем, а, Льюис?

Льюис внезапно понял, что происходило, и ему еще больше полегчало. Он игриво похлопал по плечу Стива, возвращая тому его жест.

— Не подкачаем! — ответил он, и оба они с самодовольными улыбками посмотрели на меня объединенным фронтом.

Стив проиграл сражение, но выиграл войну. Я придвинулся ближе к Сэму с молчаливым призывом о помощи.

— Итак, джентльмены, — по-деловому заговорил Сэм, — я могу вас поздравить с вашим соглашением? Может быть, стоит подчеркнуть его основные положения… — Он стал громко читать свои записи. И, в конце концов, заключил: — Я предлагаю на сегодня закончить, и все детали тщательно разработать завтра утром. Мне известно, что у Корнелиуса в четыре часа должна состояться важная встреча.

Она состоялась. С ним, Сэмом. Мы вернулись в мой кабинет совершенно обессиленными.

— О Боже! — стонал я в отчаянии. — И зачем только я предложил ему идею этого совместного руководства?

— На меньшее он не согласился бы. Ты поступил правильно, Нэйл. Ты получил свою долю власти, хотя основания для такой сделки были у тебя не слишком убедительными. Я знаю, их устраивает твое предложение ликвидировать трест, но, в крайнем случае, они могли бы сделать это через банк. И, в конце концов, нам следовало подумать о том, что после ссоры с Дайаной Слейд Стив не захочет возвращаться в Европу. Если учитывать это обстоятельство, то результатам совещания слишком удивляться не приходится.

— Но это ужасно! Что хорошего в одинаковых полномочиях, когда они будут сидеть вместе, как сиамские близнецы, в Нью-Йорке и всегда пресекать любые мои действия своим большинством голосов? Я могу одолеть этого глупца Льюиса, но как мне жить со Стивом? Здесь, на Уиллоу-стрит, нас ожидает сущий ад на земле!