— С Люком могу поговорить я, если вы не возражаете, — скромно предложил я. — В последнее время у нас с ним установились хорошие отношения. — То была абсолютная ложь, но я всегда искал пути укрепления своего положения в банке и подумал, что иметь зацепку в фирме «Ван Зэйл Партисипейшнз» было бы для меня полезно.

Другие партнеры понесли ритуальный вздор о том, что я слишком молод, но когда эта тема иссякла, с облегчением поручили мне эту миссию. И я направился вниз, к столу, отведенному Люку в большом зале. Кто-то сказал мне, что Люк ушел к своему брату Мэтту, и я зашагал по Уиллоу-стрит к офису «Ван Зэйл Партисипейшнз». Трест занимал несколько прекрасных комнат на третьем этаже. В приемной какая-то полинявшая блондинка маникюрила свои алые ногти, сидя перед пишущей машинкой, а через открытую дверь президентского кабинета я увидел Мэтта Салливэна, который сидел, положив ноги на письменный стол, с сигарой в одной руке и плоской фляжкой в другой. Он разговаривал с кем-то, но его собеседника мне не было видно, и я подумал, что это, наверное, Люк. Меня так разозлила несолидная атмосфера офиса и тот факт, что банк «Ван Зэйл» мог быть тесно связан с таким заведением, что я, не обращая внимания на секретаршу, без предупреждения вошел в кабинет Мэтта.

Разговор оборвался. Когда собеседник Мэтта удивленно обернулся, я его не узнал, да, впрочем, даже и не сразу на него посмотрел.

— Доброе утро, — учтиво приветствовал я Мэтта. — Простите, что прервал ваш разговор, но дверь была открыта и я подумал, что вы не очень заняты. А что, ваш брат здесь?

— Он вышел в туалет. Сейчас будет, — как обычно грубовато, ответил Мэтт и поднялся на ноги. Он был крупным мужчиной с атлетической фигурой, воспаленными голубыми глазами и похожими на шерсть животного вьющимися волосами, нависшими надо лбом. — Ах да! Вам приходилось встречаться раньше? — его глаза перебегали с меня на незнакомца с непонятным для меня удовольствием. — Вы знакомы?

Посетителя, по-видимому, игривость Мэтта так же озадачила, как и меня. Мы с подозрением посмотрели друг на друга. У него было жесткое, испещренное шрамами лицо борца, со злобными желтовато-карими глазами и толстыми губами. Я подумал, не это ли лицо я видел в газете в связи с резней в День святого Валентина, когда вдруг вспомнил двух мужчин, когда-то давно на похоронах Викки пытавшихся утешить Джейсона Да Косту.

— Скажите, Грэг, — снова заговорил Мэтт, — разве вы не вспоминаете мальчика Милдред Блэккет?

Как раз в этот момент в кабинет вошел Люк Салливэн. На мгновение воцарилась напряженная тишина.

— Рад видеть вас, сынок, — проговорил сын разоренного Полом человека. — Надеюсь, вы здоровы?

И он протянул мне руку.

— Как ваше самочувствие, господин Да Коста? — спросил я, вежливо пожав ее. — Давно вы в Нью-Йорке? Кажется, вы теперь живете в Калифорнии?

Напряженность в кабинете ослабла. Я не имел никакого понятия о том, чего они от меня ожидали. Может быть, того, что я по-детски топну ногой и брошусь вон из комнаты. Но я оставался на месте, и они, несомненно, подумали, что я был слишком юн и глуп, чтобы реагировать на все не только с детским любопытством.

— Да, я действительно живу в Калифорнии, — непринужденно отвечал Да Коста. — Мы с женой расстались, и я подумал, что неплохо бы съездить на восток, чтобы сделать какие-то деньги на рынке. Я остановился у своей кузины Вивьен Коулимен. Вы случайно с ней не знакомы?

— Только слышал, что она гостеприимная хозяйка. Я не знал, что она ваша кузина.

— Наши матери сестры. Послушайте, приходите сегодня вечером, выпьем. Почему бы вам не прийти? Выпьем за освобождение от семейного рабства, — снисходительно улыбаясь, предложил Да Коста.

У него не хватало зуба с одной стороны.

— Это было бы здорово, — молодой и доверчивый, отвечал я. — Очень вам благодарен, господин Да Коста. Ну что же… джентльмены простят меня…

— Вы пришли не ко мне, Корнелиус? — спросил Люк.

У него одного из них троих были мозги, достойные внимания.

— О, с этим можно подождать, — беззаботно ответил я, но он не спускал с меня подозрительного взгляда.

— Я пойду с вами в банк, — решительно сказал он и, когда мы оказались на улице, стал объяснять: — Я понимаю, Корнелиус, вы думаете, что Грэг не нашел себе применения подальше от банка «Ван Зэйл», но вы можете быть спокойны. Он сам говорил мне, что считает слишком опасным вернуться к бизнесу заказных убийств в любой форме. Он вообще хочет забыть, что когда-то был знаком с О’Рейли и Клейтоном и, во всяком случае, не нуждается в банке для расчетов по своим счетам. Он завязан с этим отелем в Калифорнии. Между нами говоря, я думаю, что он боялся слишком часто раздражать своего босса. Как бы то ни было, он только что вложил двадцать тысяч долларов в «Ван Зэйл Партисипейшнз». Мы с Мэттом единственные, кого он знает на Уолл-стрит, и это естественно, что он прибивается к нам. Здесь все абсолютно чисто.

— Гм-гм… У вас не было никакой задней мысли, когда вы принимали эти деньги?

— Черт побери, а почему бы нам их не принять? Его деньги не хуже любых других, разве нет?

Я коротко ответил:

— Нет. Деньги Грэга Да Косты, скорей всего, добыты путем вымогательства или грабежа.

— О Боже! — возмутился Сэм, когда я рассказал ему об этом разговоре. — Что происходит, черт побери?

— Не знаю, но если появился Да Коста, жди несчастья.

Мы уселись друг против друга за моим письменным столом и настроились на работу. Сэм превосходно анализировал текущие проблемы, а у меня был талант к долгосрочному планированию. Поэтому вместе мы делали нашу работу превосходно.

Согласившись на том, что близнецам Салливэнам доверять больше нельзя, мы были вынуждены признать, что Люк достаточно умен, чтобы утаивать любые сомнительные операции. Трест работал хорошо, и у нас не было причин потребовать его бухгалтерские книги для официальной аудиторской проверки. Понимая, что близнецы Салливэны пока неуязвимы, мы видели единственный путь к истине через Грэга Да Косту, и на пути этом, конечно, нас ждали самые ужасные препятствия.

— Боже мой, может быть, он шантажирует близнецов! — в ужасе предположил Сэм.

— Нет, нет. — Я уже отверг эту возможность. — Мэтт Салливэн не выглядел, как человек, попавший в лапы шантажиста. Разумеется, это вовсе не значит, что Да Коста не делает все, чтобы выжать из них побольше сока. — Я вытащил сигарету и тут же положил ее обратно. Мне нужно было кончать с курением. — У нас нет выбора, Сэм. Как бы ни был отвратителен Грэг Да Коста, я должен сблизиться с ним.

— Полегче, Нэйл. Я знаю, что это мало вероятно, но как бы нам здесь не просчитаться.

— А что, если мы правы? — моему взору открывались очаровательные перспективы. — В конце концов, своих братьев назначил Стив, он и должен о них беспокоиться. И если они попадут впросак… Вы правы, Сэм. Нам не следует прыгать в озеро, чтобы распугать всю рыбу. Надо закидывать удочку очень осторожно и пытаться заставить рыбу клюнуть на приманку. А потом, когда рыбка как следует заглотнет приманку, мы ее вытащим из воды, выпотрошим и зажарим к обеду.

Сэм рассмеялся, а за ним и я. Конечно, это была хорошая мысль, но как оказалось, решение наше было совершенно неправильным.

К концу того дня секретарша сказала, что мне звонит госпожа Вивьен Коулимен.

— Господин Ван Зэйл? — услышал я тихий, почти шептавший женский голос. — Мы с вами не встречались, но мой кузен Грэг только что сказал мне, что пригласил вас к нам. Я звоню вам лишь для того, чтобы сказать, что мы будем вам более чем рады, но я должна вас предупредить, что у нас будет много народу. Я устраиваю коктейль. Приглашая вас, Грэг совершенно упустил это из виду.

Я заверил ее, что люблю званые коктейли, и, приуныв, положил трубку.

Я приехал с опозданием, но недостаточным, чтобы избежать буквально втискивания в комнату, забитую шестью десятками людей разного возраста и разной степени опьянения. Дым от сигарет тут же вызвал у меня кашель, и едва я решил было, что больше не вынесу оглушительного шума непрекращавшихся разговоров, как в мою сторону направилась через дрожавшую в воздухе дымку хорошенькая женщина с длинными, густыми, совершенно ореховыми волосами и дерзко вздернутым нахальным носом. На ней было блестящее черное платье с целой гроздью бриллиантов, искусно размещенных у края очень глубокого декольте.