— Я отказываюсь снова останавливаться в «Перьях». Придется ехать в «Ангел». А где мне вас высадить? — спросила Джейн у Лэмберта.

— Нигде. — Голос Лэмберта был спокойным, но решительным. — Я найду какой-нибудь паб, после того как мы устроим вас в «Ангеле».

Существовали такие вещи, из-за которых Джейн была готова спорить, несмотря на любую усталость, — и правила приличия относились к ним в первую очередь.

— Было бы гораздо лучше, если бы я приехала туда одна.

— Было бы, но вы ведь не одна, правда? И пока с вами ваш двойник, который будет привлекать к себе все внимание, кто станет смотреть на меня?

Джейн почти не чувствовала присутствия своей иллюзии, которая сейчас вела «Минотавр» вместе с ней, совпадая во всех деталях, если не считать того, что Джейн была растрепана и покрыта пылью, а иллюзия — нет.

— Вы правы. Я постараюсь, чтобы она была точно при мне, а сама стану держаться в тени.

— Хорошая мысль. — Лэмберт выглядел еще спокойнее, чем обычно. — Разговаривать буду я. Если гостиница нам подойдет, я даже помогу поднять наверх ваш багаж. Но вы там не останетесь до тех пор, пока я не рассмотрю внимательно все кресла.

Верный своему слову, Лэмберт проинспектировал номер, который он снял для Джейн, проследил за доставкой ее вещей и позаботился о надежной стоянке для «Минотавра». Только после этого он пошел отдыхать сам.

К тому времени, когда Джейн и ее иллюзия остались в комнате одни, Джейн была настолько утомлена, что даже пятидесяти зачарованным креслам не удалось бы заставить ее бодрствовать. Она наскоро вымылась и легла. И никогда еще матрас не казался ей таким удобным, а пуховое одеяло — таким мягким.

Когда Лэмберт вернулся в гостиницу «Ангел», второй по качеству постоялый двор Ладлоу, было уже позднее утро — ясное, ветреное и прохладное. Лэмберт счел за лучшее провести ночь в более скромной обстановке, сняв комнатку крошечную, но безупречно чистую, над еще одним пабом. Завтрак в пабе был великолепный. Порции подавали щедрые. Все, чему положено быть горячим и хрустящим, было горячим и хрустящим. Все, чему положено быть ароматным и крепким, было ароматным и крепким. Все, что не подавали со сливочным маслом, подавали со сливками.

После трапезы Лэмберт почувствовал себя в силах встретить новые опасности, включая прислугу Бриджуотера. Однако его визит в замок Ладлоу оказался безрезультатным. Дворецкий сообщил, что его светлости дома нет. Лэмберт написал записку с выражением благодарности и оставил ее слуге для передачи графу. Наверное, это было и к лучшему: Лэмберту не хотелось надолго оставлять Джейн одну.

Когда он пришел в гостиницу к Джейн, она распоряжалась укладыванием своего багажа обратно в машину. Иллюзия была при ней, хотя и старалась не шевелиться и держаться в самой густой тени. Лэмберт был рад увидеть, что вчерашняя измученная девушка с холодными руками исчезла. После хорошего отдыха Джейн снова стала собой — жизнерадостной и энергичной. На ней был ее костюм для автомобильной езды, включая и темные очки.

Лэмберт поздоровался с ней в тот момент, когда она давала чаевые конюху, помогавшему ей с погрузкой багажа.

— Вы изумительно выглядите, мисс Брейлсфорд.

— Спасибо. По правде говоря, я действительно полна изумления. — Джейн приостановилась, чтобы полюбоваться утром. — Иногда в такие дни у меня появляется чувство, будто я способна двигать горы — или хотя бы выстроить их более красиво и упорядочений.

— Я приму это как доказательство того, что вы хорошо спали и вкусно позавтракали. — Лэмберт прошел к капоту машины, готовясь выполнить свои обязанности у ручки завода. — Все закончили и готовы возвращаться домой?

— Все закончила, — согласилась Джейн. Она прошла в тень и позволила своей иллюзии выйти оттуда вместе с ней, тщательно совпадая во всех деталях. Таким же порядком они обе устроились за рулем. — И готова возвращаться в Гласкасл.

Лэмберт покрутил ручку, пока мотор не заработал, а потом сел на место для пассажира.

— Гласкасл не ваш дом. Понимаю. А где для вас дом?

Глаза Джейн, скрытые очками, на секунду пристально посмотрели на него.

— Сейчас мой дом — Гринло. А где ваш дом?

— Сейчас?

Лэмберт задумался. Его работа в Гласкасле официально подошла к концу. Уже этим вечером она может закончиться и неофициально. Однако какое-то чувство заставило его ответить все-таки:

— Гласкасл. Еще на некоторое время.

— А после этого?

Взгляд Джейн был таким же мягким, как и ее голос.

— Не знаю. — Лэмберт заставил себя улыбнуться. — Посмотрю.

Джейн ответно улыбнулась.

— Порой я ловлю себя на мысли о том, что мне жаль, что вы мужчина. Но иногда…

Она замолчала, словно потрясенная тем, что чуть было не сказала.

— Но иногда — что?

Лэмберт посмотрел на нее с любопытством.

Все внимание Джейн было сосредоточено на «Минотавре»: она включила передачу и тронулась с места. Немного ворчливо она ответила:

— Но иногда я думаю, что мне не жаль.

Еще не было пяти часов вечера, когда «Минотавр» подъехал к главным воротам Гласкасла. Это было достигнуто не столько с помощью навигаторских усилий Лэмберта, сколько благодаря полному пренебрежению, с которым Джейн отнеслась к законам, препятствующим опасно быстрому вождению. Лэмберт решил, что их путевая удача явно возросла.

— Наконец-то!

Джейн, чья иллюзия следовала за нею настолько точно, что случайный прохожий ее не увидел бы, вылезла из пыльной машины, как только заглушила мотор. Она сдернула со лба очки и побежала к привратнику. Получив от него отказ, она повернулась и поманила Лэмберта, чтобы тот расписался за ее вход.

Лэмберт пошел за нею немного медленнее.

— Вы уверены, что хотите оставить «Минотавра» прямо здесь, у скамьи?

— Он вполне может здесь постоять. — Джейн немного успокоилась, пока Лэмберт расписывался в книге для посетителей, однако нетерпение клубилось вокруг нее, как жаркий воздух над раскаленной крышей. — Мне нужно как можно скорее увидеть Робина.

— Мы даже не знаем, успели ли их уже привезти сюда. Им ведь пришлось иметь дело с очень большим количеством животных, — напомнил ей Лэмберт. — И притом самых разных животных.

Он только радовался, что не ему пришлось управлять всем этим стадом.

Привратник подал голос:

— Вы имеете в виду превращенных? Они вернулись. Приехали специальным поездом вчера ночью. Их устроили на Летнем газоне. Несколько часов ушло на то, чтобы изменить чары против прохода посторонних, чтобы им на траве ничего не угрожало. Зрелище было впечатляющее. Не могу сказать, скольких любопытствующих мне пришлось отправить восвояси.

По выражению лица привратника было видно, что он был бы только рад предлогу отправить восвояси и Лэмберта с Джейн.

— Превосходно. Отличная работа. Продолжайте в том же духе. — Джейн увлекла Лэмберта под арку. Оказавшись в Гласкасле, она резко остановилась. — О боже!

Прямо перед ними, по всему Летнему газону, среди косых теней и ярко-золотого солнечного света, безмятежно расположились обитатели приюта Святого Хьюберта. Тут были не только олени, кошки, крысы и собаки всевозможных пород. Тут находились барсук, чайка, несколько ежей и лиса. Умиротворение, удерживавшее их на месте, было таким же ощутимым, как и запах свежеподстриженной травы: это была дремота, которая почти слышалась в полном молчании. Это были не настоящие животные, а люди в облике животных, но то были удивительно спокойные люди.

Единственными, кто проявлял какую-то активность, была горстка младшекурсников. Спеша воспользоваться новой для них возможностью ходить по траве, они вытащили крикетный инвентарь и устроили импровизированную площадку Игра еще не началась из-за оживленного спора, связанного с выбором арбитра.