В Карнивалисе царила мрачная атмосфера, ряды легионеров безмолвно провожали взглядами шагающего к помосту Коракса. Агапито, Бранн, Алони и Нуран Теск, новый командор Ястребов, стояли по обе стороны кафедры, покрытой гравированными воронами. Присутствовали все Гвардейцы Ворона, включая изуродованных Рапторов, которые еще могли сражаться. Армориум модифицировал подаренные доспехи модели «Корвус», усилив их в необходимых местах, прорезав отверстия для рогов и спинных наростов, а также приспособив сочленения и застежки для искривленных конечностей.

В рядах Гвардейцев Ворона провели чистку — когда Орландриаз начал генетическое тестирование, воины, которые притворялись Гвардейцами Ворона, попытались сбежать или покончить с собой. Опираясь на знания о геносемени примархов, Коракс смог подтвердить, что диверсанты были из Альфа-Легиона. В их крови, костях и плоти была метка Альфария, и они были обречены независимо от своих действий.

Под почтительные кивки командоров примарх взошел на помост. Коракс был облачен в полный комплект доспехов, одна рука заключена в перчатку с молниевыми когтями, пережившую схватку с Лоргаром и Курцем, в другой же он сжимал силовую плеть, которой пользовался с сокрушительным эффектом во время отступления на Исстваане. Он поднял обе руки, показав оружие собравшимся Гвардейцам Ворона.

— Астартес покорили Галактику для Императора… — начал было он, но запнулся, стоило ему взглянуть на ряды своих воинов.

Неужели это последние дни Гвардии Ворона? Ведет ли он их в последний бой? Примарх тяжело сглотнул, вспомнив о лишениях, с которыми ему пришлось столкнуться еще в бытность лидером ликейских повстанцев. Тогда задача казалась невыполнимой, но все же он победил. Он не поддастся страху — ни перед своими врагами, ни перед тем, кем может стать. Коракс начал снова:

— Астартес покорили Галактику для Императора. Мы были сотворены его руками, изваяны во плоти его волей, нам вручили лучшее оружие и доспехи, которые изобрело человечество. Но Великий крестовый поход стал возможен не благодаря нашему оружию и нам. Это вера. Вера в нашу цель, в распространяющуюся Имперскую Истину придавала нам уверенность превыше всяких убеждений и отчаянной храбрости врагов. Вера в командиров и в самих себя дарила нам силы преодолевать все преграды. Вера и доверие стали такими же жертвами войны, как павшие на Исстваане и во Впадине Воронов. Тяжело смириться с тем, что Воитель Хорус, магистр войны, избранный самим Императором, стал отступником. Сложно принять то, что наши братья по оружию, легионеры Астартес, осквернили Имперскую Истину и предали свои обеты. Но все же вера и доверие останутся нашим величайшим оружием.

Я всегда учил вас, что надежда бессмысленна. Есть лишь действия и их последствия. Я до сих пор придерживаюсь этого кредо. Для Гвардии Ворона не существует надежды. Мы будем поступать так, как сочтем нужным, и принимать последствия. Нам нанесли не один, но целых два тяжелых удара. Первый был подлым, но открытым. Второй — смелым, но скрытым. Ни засада на Исстваане, ни предательство в самом легионе не сумели уничтожить нас, мы извлечем урок и станем сильнее. Не в нашем характере склонять головы. Мы не будем сидеть сложа руки, в то время как изменники пытаются свергнуть Императора.

Сегодня Хорус и его союзники поняли, что Гвардию Ворона пока рано списывать со счетов. Сегодня мы взойдем на борт кораблей и принесем войну нашим врагам, как множество раз до этого. Кое-кто из вас был со мной с самого начала, когда в этом самом зале проливалась кровь людей, стремившихся к свободе от угнетателей. Другие оставили Терру с Императором, дабы выковать новую империю среди звезд. Иные же не могут гордиться таким наследием, ибо вам посчастливилось попасть в легион уже в более поздние времена. А некоторые впервые испытали вкус боя лишь во Впадине Воронов.

Это не важно. Мы все — Гвардия Ворона. Мы — воины. Император будет судить нас не по наградам и похвалам, но по шрамам. Слова эти не банальность, но реальность того, кто мы есть на самом деле. Мы живем, чтобы сражаться в битвах Императора, и мы умираем, дабы принести Императору победу.

Коракс сделал паузу и взглянул на группу воинов в желтых доспехах, стоявших рядом с Гвардейцами Ворона, — Имперских Кулаков капитана Норица. Его взгляд скользнул по кустодиям Арката.

— Хорус стремится на Терру и к Дворцу Императора. Многим предстоит отдать свои жизни ради их защиты, и сейчас мы приветствуем их за такую жертвенность. Но не в наших принципах стоять на стенах, ибо мы — тень, которая убивает, скрытая смерть, которую никто не ждет. Хорус и его трусливые союзники полагают, будто они в безопасности. Гвардия Ворона докажет, что это не так. Проклятый Воитель и его сообщники считают свою победу неизбежной, как и то, что Империум склонится перед их волей. Гвардия Ворона докажет, что они ошибаются. Своей отвагой мы зажжем пламя битвы, которое воспылает по всему Империуму. Его жители узнают, что их не бросили на произвол судьбы. Мы покажем им, что факел Просвещения еще ярко сияет. Легионеры-Астартес не будут уничтожены, пока жив хотя бы один из нас.

Мы поступаем так потому, что человечеству требуется вера: Хоруса можно победить. Мы поступаем так потому, что человечеству нужно доказать: воинам Астартес еще можно доверять. Нас мало, врагов же множество, но каждый убитый нами изменник станет посланием нашим врагам и друзьям: Гвардия Ворона никогда не сдастся!

Бессловесный рык вырвался из глоток четырех тысяч воинов и звоном прокатился под сводчатым потолком Карнивалиса. Энергетические поля затрещали, когда кустодии приветственно подняли свои алебарды.

На зал опустилась тишина, стоило из рядов Гвардейцев Ворона выйти небольшой группе воинов. Их возглавлял технодесантник Страдон Бинальт, который нес нечто огромное, накрытое черным стягом легиона.

— Что это? — спросил Коракс, повернувшись к командорам.

Те лишь недоуменно пожали плечами, удивленные не меньше примарха.

Бинальт со свитой поднялись по ступеням и приблизились к Кораксу. Примарх вышел из-за кафедры и встал перед ними. Все легионеры преклонили колено, кроме Бинальта, который встретил пытливый взгляд своего господина.

— На Исстваане Гвардии Ворона нанесли тяжкий удар, — произнес технодесантник, и четкость сказанных слов свидетельствовала о том, что он готовился к этой речи долгое время. — Крылья Ворона были подрезаны, от нас отвратила свой лик удача. Будет правильно, если в час, когда мы вновь учимся летать, ворону вернут его крылья.

С этими словами Бинальт сдернул стяг, явив изысканный летный ранец Коракса, который считался утраченным. Его эмалированная поверхность блестела в огнях Карнивалиса, с обеих сторон выходили изящные новые крылья.

— Я не смог превзойти мастерство их создателя, но надеюсь, они вам подойдут, лорд, — продолжил Бинальт, склонив голову.

Коракс принял летный ранец и поднял его над головой, завороженно рассматривая устройство. Он перевел взгляд на Бинальта и благодарно улыбнулся, но, прежде чем примарх успел что-либо сказать, зал взорвался громогласным криком Гвардейцев Ворона:

— Коракс! Коракс! Коракс!

В покоях Воителя царил тот же сумрак, что и в последний визит Альфария. Как и тогда, Хорус встретил его в компании Абаддона и Эреба. Но также здесь находился кто-то еще, таящийся в тени за троном Воителя. На нем были доспехи Детей Императора, сам же он обладал тонким лицом и пронзительным взглядом.

— У тебя есть что-то для Воителя? — раздался голос Эреба, когда за Альфарием закрылась дверь.

— Зачем ты так говоришь? — ответил вопросом на вопрос Альфарий. — Разве теперь нужно еще и приносить подношения нашему великому лидеру?

— Следи за языком, — оборвал его Абаддон. — Мы знаем, что один из твоих кораблей только что присоединился к флоту, хотя ты попытался это утаить от нас.