— Нержавеющие Пасюки! Во плоти! Я счастлив втройне!

Мы просвистели два первых аккорда из «Совсем одной», после чего рот Сьонварпа растянулся еще шире, а окружающие захлопали в ладоши.

— Красота! — восхитился он. — Какой ритм!

— Ваше удовольствие — наше удовольствие, — сказал я. — На рынке нам дали понять, что в этих краях ты — первый купец.

— Я — он. Целиком к вашим услугам, Джим, Флойд и Стинго.

— А мы — целиком к твоим. Если располагаешь временем, позволь, я покажу тебе один снимочек.

Вручив фото, я выжал все, что мог, из своего ораторского искусства. Он слушал вполуха, зато не сводил взгляда со снимка. Повертел его перед глазами на расстоянии вытянутой руки, дальнозорко прищурился и молвил:

— Ну, конечно! Знакомая вещица. — Фото вернулось ко мне. — Несколько рынков назад — точно вспомнить не берусь — один вонючий простак уступил ее моему приказчику. Мы скупаем все, что может заинтересовать ученых. Ежели честно, мне она вовсе не показалась интересной, но все-таки я отправил ее старику Хеймскуру.

— Прекрасно, значит, меньше хлопот. — Я разорвал снимок и бросил клочки. — Сегодня даем концерт, желаешь контрамарочку — устроим.

Как я и рассчитывал, археологическая находка мгновенно оказалась забыта — ах, если б так же быстро удалось вырваться из нежных объятий фанов! Лишь под предлогом репетиции мы в конце концов избавились от них.

— Мы что, больше ничего не ищем? — встревожился Флойд.

Хороший музыкант. Жалко, что спиртное разъело ему мозги.

— Мы уже знаем имя покупателя, — напомнил Стинго, — и теперь попробуем его найти.

— Как? — спросил Флойд, явно страдая частичным параличом нервной системы.

— Всеми доступными способами, — объяснил я. — Приобретая друзей. Называя имена. В том числе Хеймскура. Выясним, кто он и чем промышляет. А сейчас, по дороге, я отчитаюсь.

Тремэрн и Мадонетта внимательно выслушали доклад. Затем капитан отключился, а она осталась поболтать.

— Джим, не пора ли и мне отлипнуть от стенки и побродить по здешней половине Рая? Не думаю, что это рискованно…

— Мы тоже так не думаем, однако наверняка не знаем. И тебе не резон испытывать судьбу, пока предмет наших поисков — здесь. Отдыхай в свое удовольствие. И ничего не предпринимай, пока мы не разузнаем побольше.

В апартаментах нас поджидал обед — фрукты и ломтики мясного рулета на серебряных блюдах под хрустальными колпаками.

— Отлично! — Флойд вмиг расправился с куском рулета.

— Баракозлятина, наверное. — Стинго вдруг помрачнел.

— Пища есть пища, а откуда она — мне до лампочки. — Флойд потянулся за новым ломтем, и тут появился наш золотистый опекун.

— Одно удовольствие смотреть, как музыкальные Крысы наслаждаются жизнью. Когда откушаете, я попрошу Крысу Джима пройтись со мной.

— Кому это он понадобился? — подозрительно осведомился я, что не так-то просто сделать со ртом, набитым сладкой мякотью.

— Всему свое время. — Он дотронулся до носа указательным пальцем, подмигнул и закатил глаза. Я этот жест растолковал так: «Не торопись, сам скоро узнаешь». Выбирать не приходилось. Я вытер пальцы о влажную скатерть и в который уже раз двинулся за Золотистым.

У дверей Веритории, где вчера крутили непонятный голофильм, меня поджидал сам Железный Джон.

— Пойдем со мною, Джим, — произнес он гулким, как далекая канонада, голосом. — Сегодня ты воспримешь и постигнешь Откровение.

— А как же мои…

— Потом, Джим, потом. — Он бережно, но цепко взял меня за плечо. Не оставалось ничего другого, как идти с ним. — Ты мудр не по годам. Ум старца в юной голове. А значит, извлечешь наибольшую пользу, открыв для себя тайну, в которой нет ничего таинственного. Идем.

Он усадил меня в кресло, но сам не сел. Однако я ощущал его присутствие — он притаился где-то близко, во мраке. Возник и тут же рассеялся светящийся туман, и я снова оказался на берегу водоема.

В лесу окрест темного пруда царило безмолвие. Когда на воде истаял последний круг, юноша повернулся и ушел, не оглядываясь. Шагал среди деревьев по палой листве, пока не добрался до опушки и не увидел перед собой короля.

— Я должен сделать кое-что, — сказал он властелину и больше не проронил ни слова. От короля не укрылось, что молодой человек вернулся цел и невредим, но без собаки. И вместо того чтобы засыпать юношу вопросами, изводившими разум, король последовал за ним к замку. За крепостными воротами, во внутреннем дворе, юноша огляделся и заметил большое кожаное ведро.

— Вот что мне нужно, — произнес он.

— Бери. — Король сопроводил разрешение взмахом руки. — И помни, что я помог тебе. За это когда-нибудь ты скажешь, что нашел в лесу.

Молодой человек повернулся и снова — теперь уже в одиночестве — проделал весь путь к темному пруду. Там он окунул ведро в воду и опорожнил его над ближайшей ямой. И еще раз. И еще. Он трудился без отдыха, он упорно осушал пруд. Солнце не заходило, свет не мерк, юноша все работал и работал. Спустя очень долгое время почти вся вода была вычерпана, и в грязи на дне пруда появилось нечто большое. Юноша орудовал ведром, пока не увидел высокого мужчину, покрытого с головы до ног, точно ржавчиной, рыжим волосом. Рыжий открыл глаза и посмотрел на юношу. Тот поманил его пальцем. Рыжий поднялся на ноги, неуклюже отряхнулся, выбрался из пруда и пошел следом за юношей через заросли.

И вот они в замке. Все стражники и челядь разбежались в панике, и только король стоял перед ними.

— Это Железный Джон, — сказал юноша. — Надо посадить его в железную клетку и держать здесь, во дворе замка. Если вы запрете клетку, а ключ отдадите королеве, можно будет ходить по лесу без опаски.

Сцену заволокло туманом. Конец.

На плече Джима лежала тяжелая рука, обросшая рыжей шерстью. Но это его не беспокоило.

— Теперь ты понимаешь, — с небывалой теплотой в голосе сказал Железный Джон. — Теперь ты можешь освободить Железного Джона. Давай, Джим, давай.

Я хотел сказать, что понял далеко не все, точнее, ни черта не понял. Кое-что почувствовал, но что именно — не взялся бы выразить словами. Но я промолчал. Поскольку ощутил, как на глазах выступили слезы. Ни с того ни с сего. Но стыдиться тут нечего. Это я понимал.

Железный Джон улыбнулся и громадным пальцем стер слезинки с моих щек.

— Ну, и что там было? — спросил Флойд, когда я вернулся. Уже в коридоре слышалось его тромбонио — хитроумная и блестящая коллекция золотистых труб и салазок, временами издающая довольно-таки забавные звуки. К сожалению, большинство из них так и норовило растерзать барабанные перепонки.

— Продолжение учебного фильма, — ответил я как можно беспечнее и огорчился, услышав в голосе легкую дрожь. Флойд этого не заметил — он уже вернулся к игре, — но Стинго, который лежал на койке и вроде бы спал, сразу открыл глаз.

— Учебный фильм? О лесном водоеме, что ли?

— В яблочко.

— Теперь ты знаешь, что это за пруд? И кто утопил собаку?

— Глупая история. — Флойд выдал коротенький пассаж. — И все-таки жалко песика.

— Это был ненастоящий пес. — Стинго, как мне показалось, смотрел выжидающе, но я стиснул зубы и отвернулся. — И пруд ненастоящий, — добавил он.

— Что ты имеешь в виду? — Я повернулся к нему.

— Мифология, дорогой Джим. И ритуалы перехода. На дне пруда сидел Железный Джон, верно?

Я подскочил как ужаленный.

— Верно! А как ты догадался?

— Я же говорю — интересовался когда-то мифами. Впрочем, на самом деле меня волнует не учебный фильм, как ты его называешь, а тот факт, что Железный Джон — здесь, во плоти. Здоровенный и волосатый.

— Э, ребята, про меня забыли. — Озадаченный взгляд Флойда перескакивал с меня на Стинго и обратно. — Вам не кажется, что небольшое пояснение будет очень кстати?