– Что правда, то правда. Кто бы мог подумать, что жизнь непостижимым образом наладится! Если бы кто-нибудь пять лет назад сказал мне, что я прославлюсь благодаря своему увлечению историей завоеваний норманнов, я бы расхохотался тому в лицо!

– Действительно, кого в те времена интересовали раскопки и исследования. Зато теперь ты на коне.

– Вошел в моду, друг мой, вошел в моду, ничего не скажешь, – самодовольно заявил Дэниел, приканчивая отбивную и принимаясь за фруктовый десерт, залитый взбитыми сливками. – А это, сам понимаешь, для нашего брата самое главное.

– Пора бы обзавестись симпатичной женушкой и наследником писательской славы, не находишь? – как бы невзначай спросил Питер, напоминая осторожного кота, который караулит облюбованную мышь у ее норки и не шевельнет даже усом, пока та не вылезет и не позволит себя сцапать.

– Ну что ты! Связать себя узами брака в моем юном возрасте! – воскликнул Дэниэл, которому, по прикидкам Питера, еще зимой стукнуло то ли тридцать пять, то ли тридцать шесть лет.

– А я видел тебя в прошлые выходные с какой-то очаровательной птичкой в парке аттракционов, – довольно искренне удивился Питер. – Она от тебя так и млела, а уж помани ты ее обручальным кольцом…

– Глупости говоришь, – фыркнул Дэниэл. – Это же моя экономка Лиз. Она и так от меня без ума, к чему еще кольца и прочие глупости? Нет уж, Пит, на такую ерунду, как женитьба, способен у нас только ты. Хотя великолепная Эрика Брайтон с ее состоянием… хм, не так уж и плохо для бедняги ирландца, не так ли?

Двинуть бы тебе в ухо, несносный болтун, с тоской подумал Питер, но взял себя в руки и продолжил несанкционированное расследование.

– Знаешь, старина Сэм тоже женится. Представь себе…

– Сэм? Тот самый парень, о котором ты так много рассказывал? Ну-ну! И на ком же?

– На одной девушке из Дублина. Она манекенщица, работает у Эрики в Доме моды.

– Вот те раз! Неужели приехал за невестой в Ирландию? Что, в Америке нехватка симпатичных девушек?

– Может, и так, – пробормотал Питер, ковыряясь вилкой в остывших и неаппетитно скрючившихся креветках и невольно вспоминая предыдущую жену Сэма, крикливую, стервозную и ярко накрашенную. Симпатичной бы ее, пожалуй, никто не назвал. Она была, как это… секси. Но не симпатичная. И даже не милая.

От всего это разговора его уже начинало слегка поташнивать. По неизвестной причине.

Кто бы мог подумать, что старина Дэниэл, веселый и увлеченный собеседник, с которым можно было поговорить о тысяче вещей за чашкой кипятку с черным хлебом – на большее у них иногда и не хватало, – со временем превратится в самодовольного и шумного трепача?

Может быть, это известность и неожиданно свалившиеся большие гонорары так изменили его? Или же червоточинка скрывалась в этом человеке с самого начала, а богатство и слава только сделали ее явственнее?

Видимо, с друзьями следует встречаться не только по информационной надобности, а иногда просто так. Тогда они не превратятся буквально на глазах в прожорливых болтливых монстров, с грустью подумал Питер и решил прекратить бесполезную беседу.

– А как зовут красотку? – живо заинтересовался бывший приятель. – Я многих знаю, сам понимаешь, теперь девушки ко мне так и липнут.

Фотограф замялся, не желая больше говорить на эту тему.

В этот самый момент его нос ощутил чертовски знакомый аромат, а над ухом замурлыкало глубокое контральто с безукоризненным произношением:

– Питер О'Нейл, вот так встреча!.. Питер почувствовал, что покрывается холодным потом, и неохотно обернулся.

– Сеньора Фрагатти, – с тоской произнес он. – Какая неожиданность…

Да, действительно неожиданность. Неприятная. Что там посоветовал в свое время Сэм? Надо бы поспешно отступить, да что там, убежать со всех ног. Только что подумает Дэниэл? А не все ли равно. Вот что подумает Эрика! Что за жизнь, неприятности просто преследуют его! Неприятности и женщины…

– О боже, я сплю и вижу сон! – восхищенно произнес волокита Дэниэл, моментально оценив роскошную фигуру, пышные лоснистые волосы итальянки и ее великолепно сшитый изумрудного цвета костюм из тончайшего льна. – Питер, познакомь меня с этим прекрасным созданием, или я скончаюсь от разрыва сердца. И ты будешь виноват…

Обольстительная дама тут же одарила Дэниэла значительной улыбкой и с показной скромностью опустила длинные черные ресницы.

Вот черт! Хотя если Джулия переключит свое щедро расточаемое внимание на Дэниэла, который вовсе даже не против, я сумею тихонько улизнуть. Может быть, Эрика и не узнает ничего об этой нечаянной встрече, подумал Питер.

– Сеньора Фрагатти, позвольте вам представить Дэниэла Мейсена. – Ирландец изящно приподнялся со стула и тут же помог Джулии устроиться рядом, отодвинув еще один. – Можете его поздравить, он недавно стал лауреатом литературной премии за свой последний роман. Дэниэл – известный писатель, гордость нашего острова и мой старинный друг.

«Гордость острова» немедленно адресовала Питеру полный признательности взгляд, оценив, как заинтересовалась пышная красавица.

– Дэниэл, в свою очередь представляю тебе сеньору Джулию Фрагатти, известную законодательницу итальянской моды и…

«И жуткую прилипалу», – хотел было продолжить Питер, в душе которого еще живо было воспоминание о цепкой хватке черноволосой красотки. Впрочем, природная интеллигентность помогла ему сдержаться.

– И самую красивую женщину Апеннинского полуострова, а может, даже всей континентальной Европы, – галантно закончил он.

Джулия довольно улыбнулась.

– Вижу, что Ирландию и Англию вы в этот список не включаете, – промурлыкала она, гипнотизируя беднягу пристальным взглядом бархатистых темных глаз.

– Ах, сеньора, как человек и джентльмен, который намерен в ближайшее время связать себя узами брака, я все-таки не могу не признать свою невесту красивейшей женщиной Ирландии и Англии, – твердо ответил Питер.

– Ах да-да, я запамятовала… Ваша знаменитая двойная помолвка… Вчера как раз писали об этом…

– Мне, к сожалению, пора. Очарован, покорен, но должен вас покинуть, – поспешно сказал Питер, снова поднимаясь из-за стола и собираясь улизнуть.

– Как же, Эрика Брайтон и Питер О'Нейл, а также великолепная Рози Макдауэлл, – в глубоких глазах Джулии мелькнул неприязненный огонек. Нет, неприязненный, это мягко сказано, – и Сэм Коллинз… Подруги одновременно отыскали себе женихов и намереваются вместе отправиться в свадебное путешествие.

– Смотри-ка, Сэм женится на малышке Рози, – удивился Дэниэл, к тому времени уже воздавший должное светлому пиву и малость охмелевший.

– Ну да, я же тебе говорил, – нетерпеливо сказал Питер, лихорадочно соображая, как закруглить разговор, который сам же и затеял.

Вот только кто же ожидал, что Дэниэлу приспичит откровенничать в присутствии дамы, которая, судя по всему, ненавидит Рози искренне и от души.

Видимо, Джулия смогла сложить два и два и сообразить, кто все-таки запер ее на несколько часов в дамском туалете, заставив бесплодно взывать о помощи и колотить в дверь наманикюренными ручками.

– Но ты же не сказал, что это Рози, Рози Макдауэлл! – продолжал Дэниэл. – О, это та еще штучка, вот что я тебе скажу! А ведь никто не поверит, что я видел ее много лет назад в лохмотьях, в драных башмаках… Господи, да у нее запасной юбки не водилось, чтобы надеть на смену грязной, а характер уже тогда был как у дикой кошки.

На холеном лице Джулии появилось мечтательное и терпеливое выражение. Она тоже почувствовала, что пахнет интересненьким, и затаилась, молчанием поощряя подвыпившего писателя.

– Дэн, послушай…

– Да нет, почему ты мне не веришь!

Дэниэл все не унимался. Его, как обычно при виде хорошенького личика, понесло разглагольствовать.

Джулия отрицательно помахала ручкой перед носом у подбежавшего официанта, отказываясь от меню, и поудобнее устроилась на стуле.

– Я и сам родом из Трали, мои предки владели там небольшой усадьбой. Потом ее продали, конечно, когда пришлось туго. Но детство я провел этаким барчуком: пони, горничные, белые стены, увитые плющом, суп из фарфоровой супницы… Ах, золотые годы, век невинности и буколических удовольствий!