С помощью информшлема она отправляет своих пациентов в заполненный разнообразными преградами виртуальный мир. Варьируя расстояние между препятствиями, их высоту и скорость приближения к пациенту, ей удается, что называется, сдвинуть его с мертвой точки и научить более или менее нормально шагать по ровной поверхности. Некоторые разработки Гринлифа уже получили, и довольно широкое, коммерческое применение. Так, изобретательный ученый Подключил информперчатки, предназначенные для взаимодействия кибернавта с виртуальной средой, к обычному портативному компьютеру и на основе «языка жестов» глухонемых разработал специальную программу, преобразующую движения пальцев в буквы, слова и фразы. Системой Glove Tafcer снабжают пациентов с тяжелыми физическими расстройствами, которые могут общаться с окружающим миром лишь слабыми движениями пальцев. Заинтересовавшись «говорящей перчаткой» Гринлифа, специалисты по организации труда изменили программное обеспечение системы и теперь по поступающим из перчаток сигналам вычисляют нагрузку на руки при выполнении физической работы. А если надеть на рабочего полный информкостюм Data-Suit, можно измерить физическую нагрузку, приходящуюся на все участки его организма. Вскоре подобная техника будет играть немаловажную роль при планировке наиболее удобных (эргономичных) рабочих мест. Еще один побочный продукт вырос из ВР-технологии Cybersound (киберзвук), создающей естественные «трехмерные» звуки и шумы. К примеру, если виртуальный радиоприемник находится слева от кибернавта, то и музыка слышится слева, но как только он повернет голову, пространственное ощущение звука соответствующим образом изменяется. На основе этого принципа фирма Уолтера Гринлифа разрабатывает систему, способную помочь незрячим ориентироваться в новом для них здании. Каждому входу и выходу, лестнице, коридору, лифту и Т.П. соответствуют характерные объемные звуковые картинки, так что изучивший их предварительно у себя дома слепой сможет передвигаться в соответствии с «музыкальным планом».

Самолет тряхнуло; затем слегка повело на левый борт, отчего в левом ряду иллюминаторов открылась мрачноватая картина: тускло-багровое светило погружалось в жирные серовато-молочные облака. Симпатичная соседка в красном «учительском» костюмчике, сидевшая у окна слева от Симканича, так и прильнула к стеклу, рискуя размазать свой милый курносый носик по его поверхности.

Глеб закурил. Благо, в самолетах «Ориент» есть места и для курящих пассажиров — еще одно неоспоримое преимущество нашего времени. Мысли вернули его на службу. Начальник пребывал в дурном расположении духа, когда вызвал его к себе. И Зиночка в приемной демонстрировала необыкновенную деловитость, прятала глаза и на шутки не реагировала, что означало снижение благосклонности начальства сразу на тридцать пунктов. А раз такая инфляция, то. неудивителен и результат: вот он летит через всю страну, оторванный на семь дней от беременной жены и привычной жизни. Летит на край света с фальшивым журналистским удостоверением и нелепой статьей «О загадках природы в Ржевске». Стоило ли с отличием оканчивать институт и пробиваться в престижные некогда «органы»…

Внезапно он поймал на себе заинтересованный взгляд немолодого загорелого мужчины с пышными усами и старомодным портфелем на коленях.

— Любопытствуете? — мужчина кивнул на газету, которая лежала у Глеба на коленях. — Моя статья, — он пожевал ус, затем коротко представился: — Корреспондент. Иван Бобров. «Известия».

— Глеб Симканич. «Российская газета».

— О, здравствуйте, коллеги) — соседка слева нашла-таки возможность вклиниться в разговор. — А я Светлана Новикова, «Московский комсомолец».

Такого поворота событий Глеб никак не ожидал. Надо же было с ходу угодить в гнездо этих писак. Попался! А журналистка, как назло, оживленно защебетала с усатым, перебирая общих знакомых и сыпя направо и налево жаргонными словечками.

— А вы действительно все это сами видели? Может ли такое быть на самом деле? — пытала тем временем Светлана усатого.

— Сами увидите, дорогая, — уклончиво отвечал Бобров.

На этой загадочной фразе Глеб погрузился в крепкий сон и проспал до самой посадки во

Владивостоке. В аэропорту, получив свой багаж и торопливым шагом протрусив по серой в разводах от постоянно моросящего дождика к приземистому зданию автовокзала, он узнал, что автобус на Ржевск ходит дважды в сутки и следующий будет лишь через шесть часов. Столичные гости решили скинуться на такси.

Водитель им попался разговорчивый. Машина шла по асфальтированной, но ухабистой и в рытвинах дороге, а вокруг, куда ни глянь, расстилался бескрайний лес; мохнатые вершины елей то взлетали под самое небо по пологому склону сопки, то проваливались в прохладную тьму обвалов с серебристыми речками. «Грибов здесь наверное…», — сонно подумал Симканич, а потом снова уставился на коротко подстриженный затылок водителя.

— …Вот я и говорю, приезжего люда сейчас много. Вот вы, например, в гостиницу сунетесь, а там что? Мест нет! И отвезу я вас к старухе Марфе Иванне. И чудеса вам свои никто бесплатно не покажет, это раньше все были дураки.

Тут он переглянулся с Бобровым, и Глеб даже заволновался, почувствовав какую-то неуловимую связь тайного знания между ними. Он посмотрел на Светлану, но она ничего не замечала, восторженно глядя по сторонам и наслаждаясь красотами природы. Неужели показалось? Он лихорадочно стал вспоминать статью Ивана Петровича, но зацепиться было не за что. Какие-то аномалии в местной природе, незначительные мутации домашнего скота, мелкие изменения в климате… И вообще, почему эта статья так заинтересовала его начальника?..

В городе они разместились по разным домишкам. Хозяйка Глебу досталась очень пожилая и к деньгам сильно неравнодушная, чем живо напомнила незабвенную Наину Киевну. Однако накормила она Глеба знатным омлетом с лучком и помидорами из своего огорода да домашней сметаной. За чаем обсудили новости, старушка степенно поинтересовалась, «как там, в Москве», однако интереса к политическим баталиям не проявила. В свою очередь, она рассказала Глебу о прошлогоднем вирусе, покосившем добрую половину всех коров в районе и о новом главвраче в местном роддоме. Постелили Глебу на веранде, где пахло сосновыми досками и веяло ночной прохладой. Приятно было расслабиться после тяжелого дня, понежиться под теплым зимним одеялом, вспомнить Надю (как там она?), немного помечтать и затем заснуть под убаюкивающий шелест листвы молоденьких яблонь в саду…

— Эй, сосед, вставать пора! Завтрак проспите!

Глеб недовольно выглянул в окно веранды и увидел жизнерадостное лицо молодой журналистки:

— Ну-ка, коллега, бегом на речку!

Глеб сел на кровати — и обнаружил себя в чаще леса.

Некоторое время он ошалело крутил головой, продолжая сидеть в самой что ни на есть неудобной позе на корявой ветке поваленного дерева. Вокруг постепенно сгущалась темнота, высокие деревья тесно обступили его со всех сторон.