Таким образом, устанавливался некий симбиоз: КВ-8 подавляли с помощью огнеметов укрепленные точки врага (ДОТы, ДЗОТы и т. д.) на дистанциях ближнего боя (до 100 м), но в период сближения с противником (от 1,5 км до 100 м) они (КВ-8) нуждались в защите мощных 76,2-мм пушек ТО-34 (тем более что часть «тридцатьчетверок», которыми пополнялись огнеметные танковые батальоны, были обычными линейными машинами. — Примеч. авт.). Также к наступательной операции привлекался 107 отб в составе 2 KB и 4 Т-34, ранее оснащенный трофейной матчастью. Вся эта техника должна была поддерживать в атаках 11, 31, 286, 265, 327-ю стрелковые дивизии, 3-ю и 24-ю гвардейские стрелковые дивизии.
Большая часть техники была задействована в общем наступлении 8-й армии на участке Гонтовая Липка — Вороново.
5 танков 503 оотб вместе с 5 сп 3 гв. сд наступали в направлении Гонтовой Липки, 8 танков 503 оотб с 19 гв. сд атаковали южнее Гонтовой Липки, 507 оотб вместе с 24 гв. сд наступали вдоль высоковольтной линии.
502 оотб вместе с 265 сд атаковали в направлении северной окраины Тортолово. Группа огнеметных танков 500 оотб в составе 3 КВ-8 и 2 ТО-34 поддерживала атаку 163 сп 11 сд на южную окраину Тортолово.
Другая группа танков 500 оотб из 7 КВ-8 и 7 ТО-34 вместе с пехотинцами 286 сд атаковала н/п Вороново с севера.
По одному танку КВ-8 из 500, 502 и 507 оотб распоряжением заместителя командующего по АБТВ 8-й армии были дополнительно переданы в 107 отб без экипажей и специального дополнительного материального обеспечения огнеметных танков, так как обычных линейных танков в группировке катастрофически не хватало.
Батальоны имели задачу совместно с пехотой прорвать передний край обороны противника и в дальнейшем развивать успех: правофланговая группировка — в общем направлении на Синявино, левофланговая — в направлении на станцию Мга[93].
80 огнеметных танков (из имевшихся 87 машин), введенных в бой на небольшом участке фронта, — это нешуточная мощь! В результате первых же атак советских войск 27 августа германская оборона начала разваливаться, а противник начал общий отвод своих войск с оборонительных рубежей. Однако большое количество наших танков так и не достигло переднего края обороны немцев. Много советских боевых машин застряло в ручье Черный и подорвалось на минных полях. В первый же день прорвать немецкую оборону удалось только на участке Гонтовая Липка — Тортолово. Здесь частям 24-й гвардейской дивизии (комдив полковник П. К. Кошевой) и 265-й дивизии (комдив полковник Б. Н. У шинский) удалось преодолеть речку Черная, вклиниться в оборону противника на глубину от 1,5 до 2,5 километра, овладеть опорным пунктом немецкой обороны — Тортоловым (находился севернее железной дороги Мга — Волхов; отсюда начинается ее спуск в сторону станции Назия). Наши войска заняли населенные пункты Гонтовая Липка, Тортолово, подошли к Мишкино. На второй день наступления наибольшего успеха добилась 19-я гвардейская стрелковая дивизия (комдив полковник Д. М. Баринов), которая продвинулась на запад до 5,5 км и вышла на подступы к Синявино, Части 265-й стрелковой дивизии овладели 1-м Эстонским поселком. Несмотря на наши успехи, было видно, что темп продвижения сразу оказался в 2 раза меньше расчетного. Третий день наступления был отмечен появлением на поле боя германских частей 12-й танковой дивизии, переброшенной с ленинградского участка фронта, и гренадеров 170-й пехотной дивизии из состава 11-й армии. Сопротивление противника войскам 8-й армии резко возросло. Существенно активизировалась немецкая авиация. Генерал Мерецков для достижения конечного результата готовился ввести в бой новые резервы. Так, с 27 по 30 августа в район операции прибыл и и готовились к вводу в бой еще три танковые бригады — 16, 98 и 122 тбр, имевшие в общей сложности 104 танка (29 KB, 27 Т-34, 36 Т-60, 10 Т-70 и 2 САУ Т-26). Даже 500-й отдельный танковый батальон (не огнеметный, линейный — Примеч. авт.), укомплектованный с трудом передвигающимися сильно изношенными БТ (26 машин с выработанным моторесурсом), также был привлечен к операции, но использовался только в обороне. До Невы оставалось 7–8 км. Тяжелые КВ-8 наводили ужас на врага, особенно большой моральный эффект огнеметание производило в ночных условиях (в пределах лесистой местности огнеметание было возможно в пределах 40–70 метров. — Примеч. авт.). Примечательно эффективной была ночная атака 507 оотб (с 30 на 31 августа) в районе отметки 40,4 против немецких автоматчиков, напавших на штаб 24-й гвардейской стрелковой дивизии. Немцы бежали в разные стороны, срывая с себя верхнее обмундирование и белье. Много германских солдат погибло. Результативна также была атака 500 оотб деревни Вороново против немцев, засевших в домах. В этом бою дотла спалили 15 строений вместе с их гарнизонами, а н/п был оперативно взят нашими войсками. Характерно то, что из всех потерь наших огнеметных танков ни один не был сожжен германскими пехотинцами. Солдаты врага боялись вести с огнеметными танками ближний бой. Механик-водитель 502 оотб красноармеец Патурнак рассказывал, что после того, как он дал выстрел из огнемета в направлении орудия ПТО, ведущего по нему огонь, расчет, обслуживавший пушку, бежал, а «два немца с испугу легли на землю и были раздавлены гусеницами танка».
Нашим танкистам тоже было нелегко. После выстрела патрона АТО выделялось много ядовитого газа, который приводил экипаж в полуобморочное состояние. В 507-м огнеметном танковом батальоне несколько экипажей КВ-8 в бою даже потеряли сознание. Башенные баки для огнесмеси емкостью 120 литров каждый оказались опасны в сражении, так как при попадании в них снаряда смесь разливалась по танку и боевая машина загоралась. В 502-м и 507-м батальонах начался стихийный демонтаж подобных конструкций баков. Специальные огнестойкие костюмы для экипажа, изготовленные опытной партией, получил только 500-й огнеметный батальон[94].
Также немцы, позиционировавшие себя великими гуманистами, считали применение огнеметного оружия аморальным и нередко без суда и следствия расстреливали попавших в плен советских танкистов-огнеметчиков. Причем удивителен тот факт, что в германской армии огнеметы, хоть и в меньших масштабах, но тоже использовались.
Но вскоре немецкое командование оправилось от шока. 29 августа в бой, как уже говорилось, была введена 170-я пехотная дивизия вермахта, ранее прибывшая из Крыма и находившаяся во второй линии, а также новейшее немецкое оружие — тяжелые танки «Тигр».
Эти 56-тонные тяжелые машины, оснащенные 88-мм длинноствольной пушкой (длина 56 калибров), были запущены в производство на фирме «Хеншель», в конце июля 1942 года и стали носитьиндекс Pz.Kpfw.VI (Sd. Kfz.181) «Tiger» Ausf.H1. Впоследствии в одном из технических отчетов автор прочитал утверждение наших специалистов о том, что для уничтожения одного «Тигра» в конце 1943 года приходилось в среднем терять подбитыми двенадцать Т-34–76. Возможно, это и преувеличение, но в умелых руках подобный танк был действительно опасным противником, поражавшим в 1942 году всю нашу бронетехнику с расстояния 1,5 км. К счастью, в августе 1942 года эти танки толком не умели эксплуатировать и сами хозяева, но указания Гитлера о немедленном боевом испытании нового «чудо-оружия» выполнялось неукоснительно.
Для «Тигров» была создана особая тактическая единица — тяжелый танковый батальон. По первоначальному штату, в составе батальона имелось 4 роты — штабная и обеспечения, две танковых и ремонтная. Батальон (schwere Panzer-Abteilung) представлял собой отдельную воинскую часть, которая могла действовать как самостоятельно, так и придаваться более крупным соединениям.
Первым боевым подразделением «Тигров» стал 502-й отдельный батальон тяжелых танков под командованием майора Меркера. Символикой этой части стала эмблема в виде мамонта или, как у нас говорили, «слон».
Несмотря на то что батальон так и не был укомплектован до полного штата, он все равно спешно отправился на советско-германский фронт. В поход на Восток двинулись 1-я танковая рота (4 «Тигра» и несколько средних Pz. Kpfw III), штабная и половина ремонтной роты.
