Во время осуществления этой операции 16 января 1943 года и произошел знаменитый бой легкого танка Т-60 с тактическим номером «164» против двух тяжелых «Тигров».

Экипаж машины состоял из командира роты Т-60 лейтенанта Дмитрия Осатюка и механика-водителя старшины Ивана Макаренкова. Еще во время учебы танкисты поняли важнейшее свойство «малютки» — ее великолепную подвижность. Лейтенант требовал, чтобы в бою машина «танцевала», и механик, ценой упорнейшего труда, в совершенстве достиг этого.

В тот день на поляну, где шел бой, выползли из леса два тяжелых немецких танка. Передний намеревался, очевидно, ударить во фланг пехотной цепи, поблизости которой находилась «малютка».

Первое, что мелькнуло в уме Осатюка: «Спасти пехоту». Но как? Идти на таран? Это было бы заведомым самоубийством. Завязать огневую дуэль? Снаряды 20-мм скорострельной пушки отскакивали от брони германского танка, как горох от стенки. Оставалось одно: отвлечь внимание на себя.

— Ваня, танцуй! — крикнул Осатюк.

Сначала машина рванулась вперед и быстро приблизилась к немецкому танку. Тот остановился, оценивая добычу. Разбить маленький танк крупнокалиберной пушкой, казалось, не составляло никакого труда. Немцы ринулись в атаку. «Малютка» ловко уклонилась. Началась погоня. Танки противника шли один за другим. Повинуясь команде Осатюка, Макаренков кидал машину из стороны в сторону, выписывал замысловатые вензеля, но не уходил от немцев за пределы видимости. Осатюк вел огонь из пушки с единственной целью: ослепить вражеский экипаж, не дать ему вести прицельный ответный огонь.

— Держи вдоль леса, к круглой опушке! — приказал лейтенант.

Никогда еще Макаренков не орудовал рычагами управления так быстро. Казалось, танк, совершая неожиданные повороты, вот-вот перевернется.

Чем ближе к круглой полянке, тем больше росло напряжение. Но вот танк выскочил на поляну. Осатюк коснулся плеча механика. Макаренков сразу понял команду — такие сигналы подавались еще во время учений. Он мгновенно выключил левый фрикцион. Машина, послушная своему хозяину, взревела и, поднимая снежное облако, развернулась. Казалось, не было более удобной мишени для противника, чем танк, повернувшийся к нему бортом. Но Осатюк внезапно повернул башню и мгновенно открыл слепящий огонь в упор по смотровым щелям тяжелого германского танка.

Мощным рывком Макаренков увел «малютку» вперед. Немецкий танк со скрежетом повернул вслед за нашей машиной. Борт тяжелого танка теперь был обращен к роще.

В это время из-за деревьев вырвалась острая сверкающая полоска. Грянул орудийный выстрел. Потом второй… Через мгновение сильный взрыв внутри вражеского танка сотряс воздух.

— Ваня! Заманили дуру! Готово! — со вздохом облегчения вырвалось у Осатюка.

Обтирая рукавом пот, сбегавший крупными каплями со лба, Макаренков ответил так, будто участниками события были не он и не Осатюк:

— Не подвела наша «малютка»…

Не прошло и трех минут, как у круглой поляны появился второй тяжелый танк. В считаные секунды скрытая за деревьями батарея 61 лтбр расправилась и с этой вражеской машиной.

Скорее всего, это были «Тигры» из 502-го тяжелого батальона танков вермахта за номерами «250005» и «250006». По немецким данным, в первой машине снаряд пушки попал в моторное отделение и танк сгорел, а во второй машине артснаряд попал в башню; кроме того, у этой машины сломалась трансмиссия, и немцы подорвали ее сами 17 января.

Осатюку повезло еще тем, что свидетелем его боя с «Тиграми» было командование бригады, которое находилось вблизи злополучного поселка.

Как раз в то время, когда наши артиллеристы поразили второй тяжелый танк, комбриг с замполитом подскочили на «малютке» к огневой позиции батареи. У орудия, которое только что выручило Осатюка, стояли возбужденные артиллеристы, громко обсуждая подробности боя.

— Обработали на славу, — заметил Хрустицкий, показывая рукой в сторону нацистского танка.

Артиллеристы, почерневшие от копоти, в изодранной, перемазанной торфяной грязью одежде, не скрывали радости.

Этот бой с «Тиграми» стал основной составляющей в присвоении экипажу легкого танка Т-60 (для всего экипажа это, скорее всего, единственный случай) с номером «164» званий Героев Советского Союза.

16 января 123-я стрелковая дивизия совместно с 152-й танковой бригадой вели бои в северо-западной части синявинских торфоразработок. Отважно сражался 106-й танковый батальон капитана М. Онуфрийчука. Танковая рота старшего лейтенанта Ф. Степанова из этого батальона истребила около 300 немцев, подбила 3 танка, уничтожила 7 ДЗОТов и 12 орудий. Почти такой же счет был и у других рот.

Упорные бои развернулись за город Шлиссельбург, который освобождали 86 сд Героя Советского Союза В. А. Трубачева, 34 лбр и бронебатальон 61 лтбр. Рано утром 16 января 330-й полк подполковника Г. И. Середина из 86-й стрелковой дивизии начал штурм города. В каменных зданиях за прочными стенами немцы чувствовали себя уверенно и сопротивлялись с особым ожесточением. Большую помощь штурмовым группам подразделений оказывали орудия прямой наводки и бронеавтомобили БА-10. Они били по амбразурам, разрушали стены домов, уничтожали вражеские пулеметы. Дом за домом, квартал за кварталом переходили в руки наших бойцов.

34-я отдельная лыжная бригада подполковника Я. Ф. Потехина, сформированная осенью 1942 года в основном из восемнадцатилетних ленинградских юношей, наступала в это время вдоль узкоколейной железной дороги, где у немцев имелось очень много ДЗОТов. Она получила задачу: выйти к Старо-Ладожскому каналу и отрезать пути отхода шлиссельбургскому гарнизону в юго-восточном направлении. Подразделения лыжников встречали сильное огневое сопротивление противника, но преодолевали его, хотя в их распоряжении были ограниченные огневые средства — 45-мм пушки и 82-мм минометы. Для молодых воинов это был первый бой. И хотя проходил он в очень трудных условиях, молодежь с честью выдержала этот экзамен на боевое мастерство, мужество и отвагу.

Уничтожая вражеский ДЗОТ, совершил свой бессмертный подвиг экипаж бронемашины БА-10 под руководством лейтенанта Лаптева. Взвод бронеавтомобилей под его командованием прорвался к окраинам Шлиссельбурга и шел вдоль железнодорожной насыпи. Подступы к ней защищал германский пулеметный ДЗОТ, который вел огонь по пехоте. Стрелки 86-й дивизии залегли. Лаптев пытался огнем подавить ДЗОТ, но немцы, чувствуя себя уверенно за надежным укрытием, продолжали обстреливать пехоту, не давая ей подняться с земли.

Обстановка осложнялась тем, что кроме пулемета по нашей машине стреляла со стороны насыпи вражеская противотанковая пушка. Взвод Лаптева пытался уничтожить ПТО, но не смог.

Тогда лейтенант принял решение — любой ценой, даже ценой собственной жизни, заставить ДЗОТ замолчать, спасти пехоту, открыть ей путь к дальнейшему наступлению. Лаптев повел свою машину прямо на ДЗОТ.

Немцы сосредоточили огонь на броневике. Но это не остановило экипаж. Через несколько мгновений корпус БА-10 закрыл хлещущую огнем амбразуру. Пехотинцы стремительно поднялись с земли и ринулись в новую атаку. В это время вражеский снаряд ударил в машину Лаптева. Броневик вспыхнул дымным пламенем. Весь экипаж БА-10 — Лаптев, Суряднов, Поляков — погиб в боевой машине.

Несмотря на жестокий огонь врага, пехотинцы прорвались к железнодорожной насыпи, с тыла обошли огневую позицию немцев, забросали ее гранатами и полностью уничтожили расчет противотанковой пушки.

Теперь был открыт путь для остальных бронемашин. И они уже с ходу повели огонь по врагу, поддерживая атаку пехотинцев.

Наступил шестой день операции — 17 января. На главном направлении вновь разгорелись яростные бои. Их вели 136-я, 123-я стрелковые дивизии, 123-я стрелковая бригада, а также 61-я легкотанковая бригада. На левом фланге 330-й полк и 34-я лыжная бригада продолжали выполнять задачу по овладению Шлиссельбургом. Немецкое командование лихорадочно перебрасывало новые резервы в районы Мги, Келколово, Мустолово, Синявино.